Мирт. Холмы Каледонии

Жители Лунденбурха были так взволнованы объявлением про летательный аппарат, что буквально завалили редакцию письмами. Каждый требовал объяснить подробности: что такое дирижабль? Как он поднимется в воздух? И зачем вообще летать в небе?

Мистер Уотерс был журналистом по зову сердца и велению души и верил совершенно искренне – нельзя разочаровывать читателя! Мистер Фэйгрис же активно подогревал в нем веру в эту мысль, отчего рвение мистера Уотерса увеличивалось вдвое. Ну а так как мистер Мирт отказывался давать какие-либо комментарии, кроме тех, что уже прозвучали, мистер Уотерс отвечал на вопросы читателей так, как считал правильным сам.

Мистер Мирт в ярости комкал «Вести Тамессы» и кидал ею в Поупа, требуя перестать приносить ему это мракобесие, потому что он не переживет столь жестокого обращения с бумагой. Но Поуп, воспитанный при королевском дворе, отказывался пренебрегать столь важной для каждого бритта традицией, как утренняя газета к завтраку. Но фантазия мистера Уотерса была весьма ограниченна – представить, как что-то такого размера летает в небе, да еще и с людьми на борту, ему никак не удавалось. Потому он снова и снова предпринимал вылазки к ангару, теперь уже тайные. И пытался найти окно или хотя бы щель, сквозь которую может подсмотреть или подслушать ценную информацию.

Как назло, таких окон и щелей было слишком мало, а мистер Мирт отличался поистине звериным нюхом и намедни натравил на него своего амбала.

Мистер Уотерс с подозрением относился к команде мистера Мирта – суфражистка Эконит его раздражала, но было хотя бы понятно, что в ней сказывались гены Безумного отца. Старик Гилдерой ведь кончил жизнь в Бедламе! Но что заставило мистера Мирта взять на службу ханьца… Подозрительные они, эти ханьцы, с их раскосыми глазами, жесткими черными волосами и ничего не выражающими лицами. А у этого еще и пол-лица за железным протезом, ну точно в маске. От его вида у мистера Уотерса по спине бежали мурашки.

А амбал-механик, судя по его виду, лучше всего прижился бы среди контрабандистов Улья, но никак не среди приличных людей. Мистер Уотерс пытался навести о нем справки – по всему выходило, что Джон Ортанс возник ниоткуда несколько лет назад. А чем он промышлял до этого – неизвестно!

И вот этого человека с перемазанными машинным маслом руками и с банданой на голове, и с шириной плеч такой, что удивительно, как он вообще проходил в двери, мистер Мирт отправил разбираться с мистером Уотерсом, когда ему надоело, что тот что-то вынюхивает около амбара!

Как унизительно это было!

Мистера Эвана Уотерса еще ниоткуда не выкидывали, словно дворовую шавку! Этот Ортанс мало того что позволил себе рукоприкладство (схватил за шиворот сюртука и вел так до дороги!), так он еще и тормознул кеб и очень настойчиво пригласил мистера Уотерса внутрь. А за кеб ему пришлось расплачиваться самому, потому что настойчивое приглашение к отъезду включало в себя только неласковое запихивание мистера Уотерса в глубь кабины.

Мистер Уотерс так оскорбился, что уже целую неделю игнорировал существование ангара и мистера Мирта.

Общество сохранения исторического наследия Лунденбурха хотя бы обходилось с ним вежливо, как полагается общаться с журналистом, в чьих руках находится репутация каждого гражданина города!

Сейчас – Симонса и Брока! И он, мистер Уотерс, будет заниматься ими, и только ими, не отвлекаясь на всяких мистеров Миртов, тем более что до даты презентации изобретения обществу оставалось меньше месяца.

И тогда уже точно будет не до переименования улиц в соответствии с регламентом Призыва Просвещения, так что мистеру Уотерсу следовало поторопиться.

* * *

Мистер Фэйгрис, в свою очередь, находил их с лордом Дарроу идею в высшей степени провальной.

Нет, карикатура вышла замечательно! Тонкой, ироничной, вопиюще-оскорбительной – какой и полагается быть карикатуре на столь публичную фигуру. Этот Тэмбурн – большой талант, жаль, если разменяет его на пару пенни в «Панче»… Неплохо было бы его переманить…

Мысли мистера Фэйгриса на некоторое время охватили грандиозные планы по модернизации «Вестей Тамессы» – долой карикатуры, призванные лишь вызывать смех у горожан, ведь можно превратить газету в произведение искусства! Иллюстрировать все яркие события Лунденбурха и…

Здесь мысль мистера Фэйгриса оборвалась, так как он осознал, что первой кандидатурой на роль яркого события в жизни Лунденбурха является проклятый мистер Габриэль Мирт. Вот уж воистину, заноза в пальце, жить не дает!

Мистер Фэйгрис прогнал прочь соблазнительные мысли о переманивании таланта от конкурента (иначе он быстро потерял бы такой хороший рычаг давления на общественное мнение, как мистер Лайм) и отправился в кабинет мистера Уотерса, собираясь устроить маленький локальный допрос.

Да, в городе ничего не изменилось после публикации карикатуры, и мистер Мирт продолжал возиться со своими невероятными механизмами, но что поменялось в нем самом? Может быть, он потерял уверенность в себе? Жаждет славы и поддержки? Это Уотерсу полагалось выяснить.

Поэтому, обнаружив, что мистер Уотерс находится в окружении заметок и записок, посвященных борьбе с Симонсом и Броком, мистер Фэйгрис позволил себе немного разозлиться.

– Уотерс! – Мистер Фэйгрис уперся руками в стол и наклонился над подчиненным с доброжелательно-кровожадной улыбкой, от которой мистера Уотерса немедленно кинуло в дрожь.

– Д-добрый день, мистер Фэйгрис! – благоразумно поздоровался он в ответ. – Не видел вас сегодня с самого утра!

– Да знаете ли, Уотерс, дела, дела… – мистер Фэйгрис нарочито медленно взял одну из заметок и сделал вид, что читает.

– О, рад, что вы заинтересовались, сэр! – затараторил мистер Уотерс. – Совершенно недопустимое дело! Видите ли, эти господа, Симонс и Брок, объединили вокруг себя изменников-роялистов! Они отстаивают сохранение прежних названий, например, Чарльз-стрит или Блюбелл-сквер, а зачем эти названия нашему Парламенту? Как напоминание о безумном Блюбелле или о том, почему от нас отвернулись фаэ? Не надо нам такого. Я считаю, что под «сохранением наследия» стоит понимать совсем другие вещи. И публика – поверьте! – со мной согласна, это следует из писем, которые приходят после каждой моей колонки…

– Симонс и Брок это, конечно, хорошо, – равнодушно уронил мистер Фэйгрис, никак не проявив интереса к горячей тираде мистера Уотерса. – Но меня интересует Габриэль Мирт.

– Ох, этот Мирт! – Мистер Уотерс скривился: – Чванливый, наглый, избалованный чудак! Было бы о чем говорить!

– Уотерс! – теперь мистер Фэйгрис почувствовал, что начинает злиться по-настоящему. – Нам есть о чем говорить! Мирт строит проклятый детьми Даннан летательный аппарат и собирается подняться в небо и полететь подобно птице – а вы говорите, не о чем говорить? Весь Лунденбурх гудит только об этом! Какой Симонс и Брок, если нас ежедневно заваливают письмами и требуют больше подробностей дела! Мне нужны подробности, Уотерс! Вы узнали подробности?!