Миры Альфреда Бестера. Том 3

— Так, по-твоему, это дамы-пчелки докатились до Голема-100?

— Да, это глубинная истина. Энергетический взрыв.

— А почему именно твои пчелки? Почему мы все не вырабатываем Големов из нашего подсознания?

— Заветное словечко — катализатор!

— Бог мой! Прометий?

— Чертовски трудно нам будет, Блэз. Пока они не включили в свое представление радиоактивный Pm, миру никогда не представали глубинные восемь девятых айсберга.

Шима вздохнул.

— Какая гнусная концовка к чудному мифу! — печально сказал он. — Прометей, принесший огонь, учитель, друг и благодетель человечества. А теперь посмотри, какое гадостное пламя он возжег в этих мерзких бабах!

— Они все равно очень милые, Блэз.

— Как ты можешь так говорить!

— Они не ведают, что творят.

— Но что-то же они делают сознательно!

— Они даже не знают своих глубинных побуждений.

— В наше время все знают, что они есть.

— Сам факт, но не кошмарные подробности. Сознательно мы не можем заставить себя взглянуть на примитивного зверя, затаившегося внутри, поэтому люди годами мучаются у психоаналитиков, чтобы набраться сил посмотреть на свою суть.

— А ты свою видела?

— Вряд ли. А вот ты своей точно не видел.

— Я?

— Ну конечно. Разве ты знаешь, какие первобытные страсти заталкивают тебя в шкуру господина Хоча?

Шима лишился языка.

— Тебя что-то неодолимо толкает, верно? А ведь ты такой славный парень… Такой же хороший, как и дамы-пчелки.

— Иисусе! Иисусе Христе! Значит, Индъдни прав — я и вправдуГолем.

— Успокойся, малыш. Ты в этом не одинок. Большинство из нас — големы, тем или иным образом. Редчайшие исключения попадают в святые. Поэтому остынь немного, а я приготовлю тебе еще глоточек тайного пойла, прославленного у cognoscenti [54] и воспетого в балладах и сказаниях.

Она отправилась на камбуз — им так редко пользовались, что все сверкало стерильной чистотой, словно в лаборатории Блэза в «ФФФ». Секретной смесью Гретхен был причудливый состав, заменявший две недели отдыха на курорте: кофе, масло, сахар, желтки, сливки, коньяк. Разогревая и взбивая адский декокт в пароварке, она вдруг почувствовала, что в глазах у нее все меркнет.

54

Знатоков, ценителей (итал.).

— Эй, открой глаза, — весело крикнула она, — а то я слепну!

Блэз не отвечал. Ее первичное глазное зрение полностью пропало, и остался только калейдоскоп вторичного восприятия. «Черт бы его побрал — он заснул!» Гретхен ощупью добралась из кухоньки в ванную.

— Блэз! Проснись!

Молчание. Она потыкала пальцем в ванну — пусто. Потрогала кафельный пол — мокрый. «Он одевается, наш господин Скромник!»

Она прошла в спальню.

— Блэз?

Молчание. В гостиной она позвала:

— Блэз Шима! Выходи, выходи, где бы ты ни был! Ничего. Пошла на террасу — ничего, кроме отдаленного гула вечно шумной Гили.

— Черт его побери, он сдрейфил и пошел прятать задницу у себя в лаборатории! Спокойно, Гретхен, спокойно. — Она заставила себя потерпеть очень неспокойные полчаса — ему на дорогу — и позвонила в «ФФФ». Нет, лаборатория доктора Шимы не отвечала. Нет, доктора Шиму нигде на территории «ФФФ» не найти.

Она позвонила в «Натуральный Питомник». Нет, доктор Шима у них не обедает. Кроме того, доктор Шима всегда заказывал доставку на дом.

Она позвонила на биржу, в театертон, в церковь Св. Иуды, в ресторан «Франко-Порт», в «ВГА», на трек в Овечьем Логе, в термокупальню. Нигде не было никого, похожего на Блэза Шиму или откликнувшегося на это имя.

Она уже испугалась всерьез и хотела звонить Салему Жгуну или в ООП, но остановилась на полицейском участке Гили и попросила к телефону субадара Индъдни.

— Вы звоните из своего таинственного Подмира, госпожа Нунн? Из того, что вы сказали, я никак не понял, что там есть связь с реальным миром.

— Господин Индъдни, я в беде.

— То, что уже было, мадам, или хуже еще?

— Хуже. Пропал доктор Шима.

— Да, вот так? Лучше опишите, как было.

Когда Гретхен закончила тщательно подредактированный отчет, Индъдни вздохнул.

— Так. Понятно есть. Вероятное самое, что доктор Шима, как ваш покорный, счел фантастические выводы о делах со Сторуким вовсе неудобоваримыми. Он спрятался от вас, и я ему полностью сочувствую. Он в бегстве не должен покинуть Гиль. Придется нам вставить его в оперативную сводку на розыск.

— Нет, субадар, не надо!

— А что же, увы мне, еще? Я, однако, обещаю: все усилия положим, чтобы скандальные подробности не попали в СМИ. Код НЕМО будет пользован.

— Что за код НЕМО?

— Да. Вы даже не слышали о коде НЕМО. — Она почувствовала в голосе Индъдни сдерживаемую улыбку. — Я предупреждал о некоторых своих имеющихся возможностях, госпожа Нунн.

Связь закончилась. Гретхен буркнула:

— К чертям его оперативный розыск и код НЕМО. Мои служащие всегда заткнут за пояс полицейскую команду.

Она кое-как выбралась из пентхауза, поставила дверь на запоры и вышла на улицу. Здесь к ней вернулось полное зрение.

Дома она вновь появилась как раз вовремя, чтобы застать драматическую картину: вся ее гвардия была в сборе, сгрудившись вокруг Шимы, выпучив глаза и пытаясь его удержать. Шима был совершенно голый и вежливо вырывался.

— Блэз!

— Меня зовут Хоч, моя дорогая. Можете обращаться ко мне «господин Хоч». — Он обернулся к ней с застывшей улыбкой.

Гретхен замотала головой, как животное, отгоняющее назойливую муху.

— Он только что вломился, госпожа Нунн. Охрана внизу говорит, что он спросил вас по имени.

— По имени? Он спросил Гретхен Нунн?

— Нет, госпожа. Просто «Гретх». Он сказал, что здесь живет Гретх из Гили и она знает господина Хоча. Охрана решила, что это один из наших кодов, и разрешила ему пройти.

— Можете отпустить меня, — сказал господин Хоч с улыбкой. — Я ничего не могу сделать — никому из вас.