Миры Альфреда Бестера. Том 3
Шрифт:
— Эй, Гретхен! — попытался остановить ее Шима. — Легче, детка!
— Что с тобой? — вопросила Гретхен. — Не рад? А я рада. Все кончилось. Флотский порядок — судно на мели, матросы в стельку. Я свободна. Пошли ко мне, все пошли. Мы присоединимся к рехнувшимся дамочкам, если они еще там. Нужно отметить. Нажремся, упьемся в доску и будем горланить песни. Пошли! Ать-два, в ногу!
Она ринулась прочь из кабинета. Трое мужчин устремились за ней — в ней было что-то, что заставляло идти следом.
Каменная кладка бывшей опоры моста, а ныне служившая укреплением Оазиса, была разнесена вдребезги. Все было настежь, охрана исчезла, а бреши были неразличимы под роящимися пчелками. Обезумевшие дамочки уже захватили
Подымаясь по винтовой каменной лестнице в квартиру Гретхен (все службы Оазиса прекратили существование), они были вынуждены протискиваться мимо роящихся Моисея, Златовласки, горничной, плотника, охранников, бродяжки, древесных и водяных духов, любительниц группового секса, групповых извращений, просто наездниц на живых палочках, трахалыциц, торчух и разных девок с улицы, которые пришли грабить, но остались повеселиться. Гретхен осыпали, душили, наталкивали и набивали до одури сластями, которые назойливые руки пихали ей в рот.
Шумные рои уважительно расступались
перед Гретхен, но мужчин встречало хамское пренебрежение. Лейцу пришлось использовать свою внушительную массу, чтобы прокладывать дорогу остальным. Даже самые озверелые тетки отлетали от него как горох.— Глазам не верится, а, Люси? Прямо Вальпургиева ночь.
— Шима, а ты не помнишь Врака? Пардон, мадам.
— Врака? Что за Врак? Какой Врак?
— Врак-чудак. Прошу, сударыня. Преподавал астрофизику в… Ой, прости детка… техноложке. Часто повторял… Нет-нет, мадам, это ваша вина… Врак всегда говорил: «Природа гораздо отважнее в своих проявлениях, чем самые фантастические измышления человека…» Отцепитесь от моей ширинки, дама…
— А что во всем этом такого естественного?
— Ты никогда не корешился с пчелками?
То, что раньше было изысканно убранной гостиной Гретхен, теперь являло сцену разгрома, а посреди руин, как в сотах, торчал вместительный бочонок, на котором чья-то нетрезвая рука накарябала буквы алой вишневой наливкой: «МИДОВЫЙ ОКСО МИОТ». Гретхен, до крайности возбужденная гвалтом и толкотней, нырнула головой в бочонок.
Она подняла голову, сглатывая и задыхаясь.
— ПООтрясно! — завопила она. — ЧУУдесно! Флотский порядочек! — и погрузилась снова. Вынырнула. — Голем мертв! Бульк! Бульк! Бульк! — Снова нырок.
— И царица тоже! — вопил Гафусалим. — Прежняя царица мертва. Мертва! Реджина, гиль ее, мертва!
— Это может чем-то таким кончиться! А, субадар? — не получив ответа, Лейц оглянулся. — А где Индъдни, Шим?
— Не пойму. Он или затерялся в толпе или отвалил. Что еще круче может случиться, Люси?
— Мальчишкой я возился с пчелами. Шим, и в них разбираюсь. Первым делом, когда помирает старая матка, то в улье строят новые ячейки для матки и выдвигают несколько кандидатур на эту должность.
— Как это?
— Они заполняют все ячейки царским нектаром. Посмотри вокруг — ну чем все это не царский нектар?
— Черт возьми, похоже, ты прав.
— Кто первая вылупится из ячейки, из своей клетки, та и станет новой царицей. Вспомни, что повторяла твоя девушка: «Я выбралась из клетки!»
— Но она имеет в виду Голема и арест в Гили.
— Ну конечно. Первым делом она начинает переходить из ячейки в ячейку — убивает своих соперниц, прежде чем те вылупятся.
— Ты что, хочешь сказать, что эта орда выбрала Гретхен царицей?
— Потом она вылетает из улья, чтобы ее трахнули никчемные трутни, околачивающиеся неподалеку. Она испускает призывный аромат оксо-кислоты, которому не может противиться ни один самец. Что там написано на бочонке, в котором она купалась? Медовый Оксо-Мед.
— Боже милостивый! Ты меня почти убедил.
— Да уж лучше бы без «почти».
— Но они понимают, что делают?.. Гретхен и все остальные?
— Нет, они следуют инстинкту, который заложила в них давным-давно матушка-Природа.
— Так это для пчел, — запротестовал Шима, — а не для людей.
— Ну да. Когда ты наконец возьмешь в голову, что твоя Гретхен — уже не из людей? Она — Новое Первородное Создание. На пути к вершине она возвращается к заложенным природой основам, и черт знает, чем это может кончиться.
Гретхен вынырнула из медовой браги, повизгивая и напевая. Она дрожала, ее трясло, она вцепилась в края бочонка, а вокруг клубилась толпа. Они обнимали ее, оглаживали ее, целовали ее, похлопывали любящими руками. Они откатили ее от бочонка.
— Ну и ну, — сказал Лейц. — Какие-то новые дела при выборах царицы, Шим. Сейчас что-то начнется. Шим? Шим?
Лейц удивленно обернулся — Шима исчез. Как Индъдни до него, он удрал.
Гретхен с трудом поднялась на ноги и принялась бессмысленно бросаться из стороны в сторону, продолжая вопить. Она ничего не соображала. Она была в исступлении. Она была первобытной. Она была царицей всего огромного лабиринта извилистых коридоров, переходов и квартир, вырубленных в камне бывшей мостовой опоры. Теперь слепая сила гнала ее на уничтожение всех соперниц.