Миры Артёма Каменистого. S-T-I-K-S. Ночь Грядущая
Шрифт:
В ворота под контейнером начал заползать четырехколесный броневик с маленькой башенкой на горбатой спине. Ага, это, значит, и есть флагман войска муров! В арсенале Порта не оказалось даже самого завалящего гранатомета, и БРДМ и вправду мог существенно осложнить жизнь защитникам Порта, но битвы выигрывают не гранатометами, а смекалкой.
Лапа подъемника разжалась, и контейнер рухнул на въезжающий броневик. Даже снаружи грохот был такой, что впору оглохнуть, а экипаж БРДМ минимум неделю не смог бы разговаривать друг с другом. Но никто и не собирался давать им возможность беседовать после боя. Со стены скатился Радар, метко метнул две бутылки с коктейлем
Эх, как хорошо занялся броневичок! Горючая смесь надежно облепила борта БРДМ, и пламя, гудя, ринулось вверх, коптя дно висящего над броневиком контейнера. Человек, конечно, долго может смотреть на горящих врагов, но времени на это не было. Нельзя давать боевикам Дублона очухаться!
– Вперед! Рви, жги, убивай! – заорал Фил, одним махом забираясь на стену. За ним по лестницам рванули все остальные.
Вид со стены открывался еще тот! Перед воротами стояло три разношерстных военных джипа, из которых только начинали вылезать бандиты с полным непониманием на лицах. Им не собирались давать возможность сдаться в плен. По рассказам Радара, с Дублоном отправились самые отпетые головорезы, у которых не только руки по локоть, но и ноги по колено в крови. Ни о какой тактике и распределении целей в наспех подготовленной группе не могло быть и речи. Вчерашние пленники начали стрелять в муров с лютой ненавистью, а ненависть – плохой подсказчик на поле боя.
Первые очереди смели всего четырех боевиков. Оставшиеся в живых, отстреливаясь в белый свет, как в копеечку, начали искать укрытия за машинами. Фил прикинул на глазок – осталось не меньше полутора десятков боеспособных муров. Плохо, силы примерно равны, сейчас бандиты очухаются, и уже защитники Порта начнут нести потери. К трескотне автоматных очередей подключилось басовитое уханье. Наконец, очнулись пулеметчики на стенах, пули их крупнокалиберных машинок прошивали автомобильное железо, как бумагу. Положение бандитов резко ухудшилось. Но до окончательного разгрома было еще далеко: муры огрызались с отчаянием людей, которым совершенно незачем экономить боеприпасы. Мужик, засевший справа от Фила, слишком увлекся местью и приподнялся над стеной, стремясь взять на прицел одного из муров. Пуля моментально нашла героя, войдя ему в шею и разорвав артерию. Мужик грохнулся на металлическую крышу контейнера, заливая ее кровью и судорожно дергаясь в агонии.
Трейсеров в строю осталось только двое, один из них еще валялся в кровати после вчерашнего ранения. Но, как оказалось, и двое в поле воины. Выстрелы из их «слонобоев» оставляли здоровенные дыры с лохматыми краями в джипах и перемалывали в фарш даже защищенных бронежилетами бандитов. Охотники на монстров в отличие от всех остальных участников шумной вечеринки работали не на грохот, а на результат. Редкость боеприпасов их дисциплинировала, поэтому трейсеры работали по схеме – «один выстрел – один труп». А стреляли они в хорошем темпе, безжалостно выкашивая боевиков, и когда Фил в очередной раз высунулся из-за стены, стараясь найти новую цель, то его глазам предстала совершенно безумная картина. Среди джипов как будто порезвился огромный повар с молотком для отбивания мяса.
– Все! Прекратить стрельбу! – Фил осматривал поле боя. Ни попыток сопротивления, ни даже шевеления не наблюдалось. Над одним из джипов начинал подниматься легкий дымок, у другого вдруг открылась дверь багажника. Из него на землю спрыгнул худосочный мужик лет сорока в аляповатом зеленом спортивном костюме. Он бы моментально получил по пуле из десятка стволов, если бы не одно
обстоятельство: перед собой он держал девчонку-подростка, прижав к ее горлу опасную бритву.– Поговорим? – сухим надтреснутым голосом прокричал мужик в костюме. На его боку расплывалось красное пятно, и, крича, он заметно кривился от боли.
– Это ж сам Дублон! Вали эту падлу! – раздалось со стен Порта. Мужики узнали главаря банды, и по их эмоциям было понятно, что убивать его будут на месте, коллективно и без оглядки на жизнь девочки. Фил лихорадочно пытался взять Дублона на прицел. Опасная бритва у горла – это аргумент, но если попасть этому гаду в локоть или предплечье, есть шанс, что он выронит бритву перед тем как полоснуть девчонку по шее. В поле прицела случайно попало лицо девочки, и у Фила отпала челюсть. Он потряс головой, отгоняя привидевшуюся чертовщину.
– Стойте! Не стрелять! – раздался зычный голос отца Алексия. Криком священника можно было глушить воробьев в полете, поэтому все выкрики со стены моментально затихли. Священник поднялся во весь свой немалый рост и крикнул Дублону:
– Чего ты хочешь?
Дублон рассмеялся:
– Гарем из двадцати девиц, золотой маузер и бунгало с видом на Килиманджаро.
– Нет проблем! Только Килиманджаро завтра подвезем. Еще пожелания будут?
– Ага, жить хочу. И убраться отсюда поскорее.
– С этим будет посложнее. Видишь… —Отец Алексий обвел рукой засевших на контейнерах вооруженных людей, – … народ хочет тебя проводить торжественно. С почетными залпами в честь безвременной кончины.
– Тогда ее заберу с собой, – злобно осклабился Дублон, сильнее прижимая к себе девушку, – но если вы мне дадите вот эту машину и возможность доехать до леса, то девчонку я отпущу. Помашу вам ручкой и поеду дальше по своим делам.
– А где гарантии, что ты ее отпустишь?
– Мое честное слово. И здравый смысл. Зачем мне этот прицеп нужен, если я в бегах теперь? А ты мне какие гарантии дашь?
– Тоже честное слово и экономия. Жалко на такую падаль как ты патроны тратить.
– Так мы договорились?
– Да, – ответил Дублону отец Алексий. – Никому не стрелять, пусть уходит.
– Всем счастливо оставаться! – проорал Дублон, кривляясь. – Рад буду встретиться еще раз при других обстоятельствах.
Дублон выбрал машину поцелее и, прикрываясь девчонкой, залез в нее сам, а потом втянул девочку за собой. Джип тронулся и начал набирать скорость. Фил увидел, как Маринка вскидывает к плечу винтовку.
– Ты что… – воскликнул священник.
Маринкин винторез три раза приглушенно «кашлянул». На заднем стекле и так уже избитого джипа появились три новых пулевых отверстия. Джип повело налево, его мотор взревел и заглох. Водительская дверь открылась, и из нее вывалился Дублон. Теперь его яркий костюм был запачкан красным еще и со спины. Дублон попытался отползти от машины, винторез Маринки «кашлянул» еще раз. Дублон окончательно застыл.
– Ты что?! – заорал на Маринку священник. – Я же ему обещал!
– А я – нет, – спокойно ответила девушка. – Нельзя такую мразь в живых оставлять, ты мне еще потом не раз спасибо скажешь.
Маринка развернулась, не собираясь продолжать спор с отцом Алексием, и начала спускаться со стены. Фил ей мысленно зааплодировал: молодец, девка, с такими принципами будет жить долго! Наемник также полез по лестнице вниз, чтобы проконтролировать окончательную и бесповоротную погибель команды Дублона. А то умники, любящие полежать и прикинуться мертвыми, обожают в спину неожиданно пострелять.