Миры Айзека Азимова. Книга 10

— Лифт, — радуясь сделанному открытию, проговорил Пелорат.

— Верно, — подтвердил Бандер. — С тех пор как мы ушли под землю, мы, как правило, не поднимались на поверхность. Да, собственно, и не хотели, хотя я нахожу приятным время от времени видеть солнечный свет. Я не люблю облачную погоду, не люблю оставаться ночью под открытым небом. Возникает такое чувство, что ты под землей, хотя на самом деле это не так — если вы понимаете, что я имею в виду. Что-то вроде обмана зрения, и мне это очень не нравится.

— На Земле люди тоже строили подземелья, — сказал Пелорат. — Стальные пещеры — так они называли свои города. И Трентор в старые имперские времена большей частью тоже строился под землей. А на Компореллоне строительство под землей идет и сейчас. Это общая тенденция, пожалуй, и…

— Полулюди, роящиеся под землей, и мы, живущие в великолепном уединении, — далеко не одно и то же, — оборвал его Бандер.

— На Терминусе, — вставил Тревайз, — жилые здания расположены на поверхности.

— И подвергаются воздействию погоды, — добавил Бандер. — Крайне примитивно.

Поначалу Пелорату показалось, что лифт падает, но вскоре это ощущение исчезло. Интересно, подумал Тревайз, как глубоко мы опустились? — но тут внезапно возникло краткое чувство, словно их прижало к полу, и дверь кабины открылась.

Перед ними была большая, изысканно обставленная комната. Источник тусклого света не был виден. Казалось, слабо светится сам воздух.

Бандер ткнул пальцем в пространство, и там, куда он показал, свет разгорелся ярче. Указал в другую сторону — произошло то же самое. Опершись левой рукой о невысокий столбик у двери, он широко повел правой — и вся комната осветилась, словно озарилась солнцем — только это солнце не грело.

Тревайз скривился и вполголоса сказал:

— Да он шарлатан.

— Солярианин! — отрезал Бандер. — Мне неведомо значение слова «шарлатан», но судя по твоей интонации, это что-то оскорбительное.

— Так называют того, кто обманывает других, — пояснил Тревайз, — кто прибегает к эффектным трюкам, чтобы сделанное им производило яркое впечатление. Показуха.

— Признаю, — согласился Бандер, — я люблю эффекты, но то, что я сделал, — не обман. Это реальность. — Он похлопал по столбику. — Это теплопроводный стержень. Он уходит на несколько километров вниз. Таких стержней у меня в поместье много. Я знаю, что они есть и в других поместьях. Они увеличивают скорость истечения тепла из недр Солярии на поверхность и облегчают его превращение в работу. На самом деле я мог бы не двигать руками, чтобы зажечь свет, но это эффектно и, пожалуй, действительно производит впечатление обмана. Мне это доставляет истинное наслаждение.

— И часто вы испытываете наслаждение от таких маленьких спектаклей? — поинтересовалась Блисс.

— Нет, — ответил Бандер, качая головой. — На моих роботов такие вещи не производят никакого впечатления. Как и на других соляриан. Какая удача — встретить полулюдей и показать им это — просто… замечательно.

— Когда мы вошли, в комнате тускло горел свет. Он так горит все время? — спросил Пелорат.

— Да. Для этого не нужно много энергии — как и для поддержания роботов в рабочем состоянии. Все мое поместье всегда в действии, а неработающие части поддерживаются в готовности.

— И вы беспрерывно обеспечиваете энергией все свое огромное поместье?

— Солнце и ядро планеты обеспечивают его энергией. Я — всего лишь проводник. Но не все у меня в поместье продуктивно. Я оставил большую часть территории в первозданном виде. Во-первых, так легче защищать свои границы, а во-вторых, я получаю от этого эстетическое наслаждение. На самом деле мои поля и фабрики невелики. Они нужны только для удовлетворения моих личных потребностей и для кое-какого обмена. У меня есть роботы, которые могут производить и устанавливать теплопроводные стержни. Многие соляриане в этом смысле зависят от меня.

— А ваш дом? — спросил Тревайз. — Он большой?

Видимо, Тревайз попал в точку — Бандер просиял.

— Очень большой. Думаю, он один из самых больших на планете. Он тянется на километры во всех направлениях. Для обслуживания дома у меня под землей столько же роботов, сколько на тысячах квадратных километров поверхности.

— Но вы не можете жить во всех комнатах сразу, — поразился Пелорат.

— Очень может быть, что у меня есть помещения, где я никогда не бывал, — ну и что? — Бандер пожал плечами. — Роботы поддерживают порядок всюду. Прошу сюда.

Они вышли через другую дверь и снова попали в коридор, где стояла небольшая открытая гусеничная машина.

Бандер указал гостям на машину, и они друг за другом забрались в нее. Для четверых здесь было тесновато, да еще и робот втиснулся. Пелорат и Блисс прижались друг к другу, чтобы дать место Тревайзу. Бандер с комфортом уселся впереди, робот — рядом с ним, и машина тронулась с места. Бандер управлял ею, время от времени плавно шевеля рукой.

— Просто специальный робот в виде машины, — небрежно пояснил Бандер.

Машина двигалась медленно, плавно. Двери открывались при ее приближении и закрывались за ней. Все двери были украшены разными рисунками, словно роботам было дано указание украшать их как попало.

И впереди и позади было темно. Но машину все время сопровождало свечение, подобное солнечному, но не дающее тепла. Как только двери открывались, в комнатах тотчас же становилось светло. И всякий раз Бандер медленно и грациозно поводил рукой.

Казалось, путешествию не будет конца. Время от времени машина поворачивала, и довольно долго казалось, что подземный особняк находится на одном уровне. Но в одном месте обозначился пологий спуск.

Везде, где бы они ни проезжали, им встречались роботы, — их было десятки, сотни — и все занимались работой, смысл которой Тревайз понимал с трудом. Машина проехала через большой зал, где много роботов сидели за рядами столов.

— Что они делают, Бандер? — спросил Пелорат.

— Ведут учет, — ответил Бандер. — Статистические записи, финансовые счета и все такое прочее, во что, к счастью, мне нет нужды вникать. У меня не такое уж бездействующее поместье. Примерно четверть площади занята садами, десятая часть — зерновыми, но основная моя специализация — все-таки сады. Мы выращиваем лучшие фрукты в Галактике и вывели множество различных сортов. Персики Бандера — настоящие солярианские персики. Мало кто еще здесь выращивает персики. У нас — двадцать семь сортов яблок и… и так далее. Роботы могут проинформировать вас точнее.

— И что же вы делаете со всеми этими фруктами? — спросил Тревайз. — Вы же не можете съесть все сами?

— Конечно. Выращивание фруктов — мое маленькое увлечение. Я торгую ими с другими поместьями.

— И на что же вы их меняете?

— Главным образом на минеральное сырье. В моем поместье нет сколько-нибудь ценных месторождений. Кроме того, я вымениваю многое другое, что необходимо для поддержания здорового экологического равновесия. У меня здесь очень много растений и животных.