Миры Айзека Азимова. Книга 2

За ними закрылась дверь — свет горел только в машине.

— Доктор Арвардан, — серьезно произнесла Пола, — я сожалею, что мне пришлось проделать все это ради того, чтобы встретиться с вами наедине. Я знаю, что в вашем мнении мне уже нечего терять…

— Вы напрасно так думаете, — неловко сказал Арвардан.

— Я не могу думать иначе. Хочу, чтобы вы поверили, — я полностью сознаю, какой мелкой и злой была в ту ночь. У меня нет даже слов, чтобы извиниться…

— Пожалуйста, не надо, — сказал он, глядя в сторону. — Мне тоже следовало быть дипломатичнее.

— Что ж… — Пола помолчала, пытаясь хоть немного овладеть собой. — Но я вас не для того сюда привезла. Вы единственный известный мне иномирец, который может быть добрым и благородным. Мне нужна ваша помощь.

Арвардана пронзило холодом. Значит, все дело в этом? Свое чувство он выразил холодным:

— Вот как?

— Нет, — крикнула она. — Дело не во мне, доктор Арвардан. Помощь нужна Галактике. Мне ничего не надо, ничего!

— Но в чем же дело?

— Сначала… кажется, за нами никого не было, но если услышите какой-нибудь шум, то, пожалуйста, — она опустила глаза, — пожалуйста, обнимите меня… и… ну, вы знаете.

— Полагаю, что сумею сымпровизировать, — сухо кивнул Арвардан. — А нам обязательно ждать, когда будет шум?

— Пожалуйста, не шутите так, — покраснела Пола, — и поймите меня правильно. Это единственный способ избежать подозрений. Убедительнее всего.

— Неужели все так серьезно? — мягко спросил Арвардан, с любопытством глядя на девушку. Она казалась такой юной и нежной — даже нечестно. Арвардан никогда в жизни не совершал необдуманных поступков и гордился этим. Он умел сильно чувствовать, но всегда боролся с собой и побеждал. А теперь только потому, что девушка казалась такой слабенькой, он чувствовал безрассудную потребность защищать ее.

— Очень серьезно, — сказала она. — Сейчас я вам что-то скажу и знаю, что вы мне сначала не поверите. Но хочу, чтобы вы постарались поверить. Хочу, чтобы вы настроились на то, что я говорю искренне. А больше всего хочу, чтобы вы, узнав все, объединились с нами и помогли. Вы постараетесь? Даю вам пятнадцать минут, и, если к концу этого срока вы сочтете, что мне нельзя доверять и не надо иметь со мной дела, я уйду, и на этом все кончится.

— Пятнадцать минут? — Он невольно скривил губы в улыбке, снял ручные часы и положил их перед собой. — Хорошо.

Она стиснула руки на коленях и устремила взгляд за ветровое стекло, где ничего не было, кроме голой стены гаража.

Арвардан задумчиво смотрел на нее: плавная, мягкая линия подбородка отвергала твердость, которую Пола пыталась ему придать; прямой, тонко очерченный нос, яркий цвет лица, характерный для Земли.

Она взглянула на Арвардана краем глаза и тут же отвела взгляд.

— В чем дело? — спросил он.

Она прикусила губу.

— Так, смотрю на вас.

— Я заметил. У меня что, нос испачкан?

— Нет. — Она едва заметно улыбнулась, впервые с тех пор как села в машину. Его внимание почему-то притягивали разные мелочи. Например, как разлетаются ее волосы, когда она качает головой. — Просто меня уже давно, с той ночи, занимает вопрос, почему вы не носите свинцовый костюм, как все чужаки. Потому-то я вас и не раскусила. Чужаки обычно похожи на мешки с картошкой.

— А я нет?

— О нет, — с внезапным пылом ответила она, — вы похожи на древнюю мраморную статую, только вы живой и теплый. Извините, я забылась.

— Думаете, я считаю вас землянкой, которая не знает своего места? Не надо так думать обо мне, иначе мы никогда не станем друзьями. Я не верю в эти басни о радиации. Я замерил радиоактивность в атмосфере Земли и производил опыты на животных. Полностью убежден, что в нормальных условиях радиация для меня безвредна. Я пробыл здесь два месяца и пока здоров. Волосы не выпадают, — он подергал их, — шишек на животе нет. Думаю, что и бесплодие мне не грозит, хотя тут я, должен сознаться, кое-какие меры предпринимаю. Просто моих свинцовых трусов никому не видно.

Он говорил серьезно, и Пола снова улыбнулась.

— По-моему, вы немножко сумасшедший.

— Правда? Вы удивитесь, когда узнаете, сколько мудрых именитых археологов разделяет ваше мнение, только они выражают его более пространно.

— Так вы будете меня слушать? Пятнадцать минут на исходе.

— А вы как думаете?

— Мне кажется, будете. Иначе вы бы тут не сидели — после всего, что я натворила.

— Вы действительно думаете, что мне стоит больших усилий сидеть рядом с вами? Тогда вы ошибаетесь. Знаете, Пола, я никогда не видел — убежден, что не видел, — такой красивой девушки, как вы.

Она быстро, испуганно взглянула на него.

— Пожалуйста, не надо. Я этого вовсе не хотела. Вы мне не верите?

— Верю, Пола. Расскажите мне то, что собирались. Я поверю всему и помогу вам.

Арвардан искренне был убежден в том, что говорил. В этот миг он бы с радостью взялся даже за то, чтобы свергнуть с престола императора. Он никогда еще не любил… но тут Арвардан попридержал себя. Раньше он не произносил этого слова.

Любовь? К землянке?

— Вы говорили с моим отцом, доктор Арвардан?

— Доктор Шект — ваш отец? Пожалуйста, зовите меня Бел, а я вас — Пола.

— Если вы так хотите, я постараюсь. Вы, наверное, очень сердитесь на него.

— Он был не очень-то вежлив.

— Это вполне объяснимо. За ним следят. Мы с ним так и договорились: он отделается от вас, а я встречусь с вами здесь. У нас дома. Знаете, — таинственно зашептала она, — на Земле готовится восстание.

Арвардан не мог удержаться.

— Неужели вся Земля восстанет? — спросил он, широко раскрыв глаза.

Пола тут же разъярилась.

— Не смейтесь надо мной. Вы сказали, что будете слушать и верить моим словам. Земля готовится к восстанию, и это серьезно, потому что Земля может уничтожить всю Империю.

— Земля?! — Арвардан с трудом подавил смех. — Пола, у вас были хорошие отметки по галактографии?

— Не хуже, чем у других, учитель, но при чем тут галактография?

— А вот при чем. Объем Галактики — несколько миллионов кубических светолет. В ней находится двести миллионов обитаемых планет, а ее население — примерно пятьсот квадриллионов. Верно?