Миры душ. Испытание парагона

– Не нужно язвить, брат. Если ты помнишь, магия всегда давалась мне лучше, чем тебе, – заметил Ламперуж.

– Это было давно, с тех пор я много тренировался. А еще я прошел через целую войну. От владения магией зависело мое выживание. А чем похвастаешься ты?

– Вообще ничем. Это ты в детстве постоянно любил хвастаться, – улыбнулся Рой. – А я что? Веселюсь, пью, гуляю – словом, веду прекрасную беззаботную жизнь. Моя бы воля, так вообще бы не участвовал в испытании. Мне и так хорошо.

– Ты невыносим, – печально произнес Фольштейн. – Надеюсь, ты не врешь и действительно все еще владеешь магией. Иначе нам придется нелегко.

– Не волнуйся, брат. Я не собираюсь подводить тебя больше обычного, – рассмеялся Ламперуж.

Уильям хотел было ударить Роя, но вовремя сдержался и просто вышел из прокуренной комнаты. Как он и подозревал, состояние брата только лишь ухудшалось. Ему придется самому приехать к отцу и обсудить все детали, потому что на Роя он никак не мог положиться.

– Увидимся на испытании, Рой, – сказал Уильям уже из коридора.

– Нам там будет весело, брат, – крикнул Рой ему вслед.

Оскар Ламперуж приготовил папку с документами, касающимися грядущего испытания. На днях ему надо будет заехать к Альберту и обсудить все с ним уже более детально. В этот момент зазвонил служебный телефон на столе Оскара. Тот поднял трубку и резко ответил:

– Я же просил отменить все встречи на сегодня! Больше не беспокойте меня.

Однако в ответ он услышал совсем не то, что ожидал:

– Прошу прощения, но к вам пришел господин Фольштейн.

– Что? Альберт? – удивился Оскар.

– Нет. Уильям Фольштейн, – ответил голос на другой стороне провода.

– Так пропусти его! – приказал Ламперуж. – С каких пор ты не пускаешь ко мне собственного сына?!

– Виноват, господин, – ответил слегка дрогнувший голос. – Больше такого не повторится.

Оскар бросил трубку и стал ждать. Он надеялся поговорить с Уильямом до испытания, но не ожидал, что этот день наступит так скоро.

Не прошло и пяти минут, как в кабинет Ламперужа постучали, а через секунду дверь распахнулась, и внутрь вошел Уильям.

– Я думал, ты заранее предупредишь меня о своем визите, – сказал Оскар.

– Прости, отец, – извинился Уильям. – Просто я не планировал сегодня встречаться с тобой.

– Что-то случилось? – забеспокоился Ламперуж.

– Я виделся с Роем, – начал Фольштейн. – Он по-прежнему пьет не просыхая. Мне кажется, все стало еще хуже с тех пор, как я видел его в последний раз.

– Этот засранец позорит честь дома Ламперуж, – вздохнул Оскар. – Будто он поставил перед собой цель унизить всех нас.

– На него нельзя будет рассчитывать во время испытания, – покачал головой Уильям. – Ты ведь не собираешься доверить ему Арториаса?

– Ни в коем случае! – категорично заявил Ламперуж. – Он его не получит.

– Тогда можешь отдать его мне? – попросил Уильям.

Оскар серьезно задумался, но в итоге беспомощно развел руками:

– Не могу. Ты Ламперуж по крови, настоящий сын своего рода. Однако отныне твоя фамилия Фольштейн. Арториасом же может владеть только полноправный Ламперуж.

– Я понимаю, отец, – кивнул Уильям. – Придется победить без него.

– Ты справишься, – подбодрил Оскар. – Ты самый достойный из всех кандидатов. Победа будет за тобой.

– На войне побеждает отнюдь не самый достойный, – возразил Фольштейн. – Чаще наоборот.

– Как я уже говорил, ты Ламперуж по крови, а значит, само воплощение достоинства. Ты прошел через войну и выжил. Ты поразил своих врагов, потому что иного они не заслуживали. Я с детства учил тебя этому и горжусь, что ты остался верен идеалам нашего дома, даже утратив право на фамилию.

– Я не запятнаю честь ни одного из великих домов. Ни Фольштейн, ни Ламперуж, – пообещал Уильям.

– Я в этом не сомневаюсь. Скоро мы покажем всем, что наш род не просто так удерживает звание парагона на протяжении столетий, – в предвкушении улыбнулся Оскар.

Машина Малкова свернула в район трущоб. Исаак сидел на заднем сидении вместе с Эрастом и непроизвольно поморщился при виде неказистых зданий.

– Только не говори, что мы едем туда, – брезгливо произнес Бергман.

– Именно туда мы и едем, – ответил Малков. – Я ведь обещал показать тебе своего кандидата.

– Уже начинаю жалеть об этой затее, – вздохнул Исаак.

Дорога вела все глубже в самое сердце трущоб, в места, от которых Бергман всегда старался держаться подальше. Однако Малков рядом с ним сидел абсолютно спокойно и даже с интересом поглядывал в окно.

– Не волнуйся так, Исаак. Мы уже почти на месте. Как раз успеем к началу.

Бергман хотел было спросить, к началу чего, но передумал. Почему-то он решил, что ответ ему не понравиться.

Автомобиль остановился у черного входа в обшарпанное здание сомнительного вида. Исаак вышел из машины и осмотрелся вокруг, прижимая к носу платок из-за неприятного запаха.

– Признавайся, Эраст, ты отвез меня сюда, чтобы убить? – спросил Бергман.

– Прекрати ворчать и иди за мной, – ответил Малков. – Нам с тобой приготовили самые лучшие места.

Исаак сомневался, что в этой помойке найдется хоть одно место достойное его персоны, однако все же пошел вслед за Малковым. По веренице темных и тесных коридоров они дошли до деревянной двери, за которой обнаружилась со вкусом обставленная комната. Во всю длину дальней стены протянулось одно большое широкое окно. Правда, через мутное стекло ничего не было видно. Малков сел в одно из двух приготовленных кресел и жестом пригласил Бергмана. Тот секунду постоял в дверях, а затем сокрушенно пожал плечами и тоже занял свое место, покорившись судьбе.

– Пора бы уже рассказать, что ты задумал, – сказал Исаак. – Даже у моего терпения есть границы.

– Зачем рассказывать, если можно показать, – произнес Малков, нажимая небольшую кнопку на подлокотнике кресла.

Внезапно мутное стекло стало прозрачным, и Бергман увидел большую арену, огороженную высокой решеткой. По краям ее собралась огромная толпа, активно кричащая друг на друга. На самой же арене сражались двое. Один был огромным здоровяком, заросшим, как дикий зверь. Другой же не мог похвастаться такими внушительными габаритами. Он был худощавым, но в то же время крепким и юрким. Однако это не сильно помогало ему. Здоровяк постоянно теснил его, загоняя в угол. Болельщики тоже это чувствовали, а потому активно обрушивались с криками и оскорблениями в адрес худого паренька.