Миры империума(сборник фантастических романов)

— Достаточно! Приготовить преступника к исполнению приговора!

— Подождите! — вскричал Лафайет, чувствуя, что петля закинута на его шею. — Неужели мы не можем решить этот вопрос по-джентльменски?

Внезапно наступила тишина. Сержант посмотрел на капитана, который свирепо уставился на О'Лири.

— Ты требуешь, чтобы с тобой обращались как с джентльменом? На каком основании?

— Я — сэр Лафайет О'Лири… почетный член Королевского Географического общества!

— Похоже, в этом что-то есть, капитан, — сказал сержант. — Нельзя нам просто вздернуть парня с такими полномочиями!

— Все это глупая потеря времени! — зарычал капитан. — Но… ладно, уберите веревку.

— Ну, вот и прекрасно, я рад, что мы будем друзьями, — сказал Лафайет. — А теперь я…

— Зарядить пистолеты!

— Ч-что вы собираетесь с ними делать? — спросил Лафайет, глядя, как солдаты отстегнули огромные пистолеты в фут длиной и занялись свертыванием пыжей и зарядкой.

— Займи свое положение рядом с этим деревом, сэр рыцарь! — рявкнул капитан. — И поторопись! Мы не можем тратить на тебя всю ночь.

— В-вы имеете в виду это дерево? Лафайет споткнулся об извилистые корни.

— Почему? Что?

— Готовься! Целься!

— Стойте! — крикнул Лафайет ломающимся голосом. — Вы не можете застрелить меня!

— Ты ведь потребовал джентльменской смерти, верно? Целься!

— Но… не собираетесь же вы расстреливать меня с такого расстояния? — запротестовал Лафайет. — Я думал, что вы, ребята — снайперы.

— Мы заняли первое место в полицейском турнире прошлым летом, — сообщил сержант.

— Почему бы тогда мне не отодвинуться немного подальше? — предложил Лафайет. — Вам представится случай показать мастерство.

Пятясь, он отступил на десять футов, прежде чем наткнулся спиной на другое дерево.

— Готовься! — вскричал капитан. — Целься!

— Нет, это все-таки очень близко! — крикнул Лафайет, помахав пальцем в воздухе. — Пусть уж это будет настоящее для вас испытание.

Он торопливо отступил еще на четыре ярда.

— Вполне достаточно! — взревел капитан. — А теперь стой на месте, и пусть свершится твоя судьба, сэр!

Он поднял шпагу высоко в воздух.

— Готовься! Целься!

И когда с губ капитана готово было уже сорваться последнее слово, внезапно из густого кустарника позади них раздался дикий вой. Все глаза сразу повернулись в том направлении, откуда донесся этот леденящий душу звук.

— Ночная кошка! — почти в один голос закричали солдаты.

Не дожидаясь, пока животное появится из кустов, Лафайет, отпрыгнув в сторону, покатился по земле, нырнул за дерево, поднялся на ноги и со всей прытью, на которую был способен, помчался по лесу, в то время как позади раздавались крики, гремели выстрелы, и свинцовые пули врезались в кустарник по обе стороны от него.

На небе светила луна, окутывая белым светом небольшую бревенчатую хижину, расположенную в самом центре полянки, окруженной гигантскими деревьями.

Лафайет лежал на животе под кустом, чувствуя себя преотвратительно от всего сразу: похмелья, усталости и множества синяков и царапин. Прошло полчаса с тех пор, как затихло последнее эхо от криков солдат, разыскивающих его по всему лесу, 20 минут с тех пор, как он взобрался на небольшой холмик и увидел внизу слабо освещенные окна хижины. И ничто, подумал Лафайет, не менялось в этой классической ситуации. Температура продолжала ровно падать по мере того, как кончалась ночь, ледяные кристаллы стали образовываться на листьях. Лафайет подул на руки и посмотрел на крохотное освещенное окно внизу.

— Она должна быть там, — уверял он себя. — Где же ей еще быть в этой глуши?

— Конечно, — продолжал он свою мысль, — тот, кто ее похитил, скорее всего, тоже там и сидит с заряженными пистолетами, поджидая, не будет ли за ним погони…

— С другой стороны, если я останусь здесь, я просто замерзну, — решительно возразил сам себе О'Лири.

Он поднялся на ноги, несколько раз ударил себя затекшими руками по груди, вызвав тем самым приступ кашля, а затем осторожно начал спускаться по небольшому склону. Он кружил вокруг домика на довольно большом расстоянии, часто останавливаясь, вслушиваясь, не просыпаются ли обитатели дома и не приближаются ли всадники, но тишина оставалась прежней. Цветастые занавески на окне мешали ему разглядеть, что происходит внутри.

Лафайет скользнул к задней двери, с одной стороны которой лежали нарубленные дрова, а с другой стояла дождевая бочка, и прильнул ухом к дереву.

Он услышал слабое потрескивание, перемежающееся с еще более слабыми и очень неприятными звуками. Низкий голос произносил слова, слишком неотчетливые, чтобы их можно было расслышать. Лафайет почувствовал, как по его спине пробежал холодок. Воспоминания детства о Гансе и Гретель в домике ведьмы неожиданно ожили перед его глазами.

— Ерунда, — твердо сказал он сам себе. — Никаких ведьм вообще не существует, все это сказки. И никого там нет внутри, кроме мошенника Лоренцо и несчастной леди Андрагоры, может, даже связанной по рукам и ногам, перепуганной до смерти, надеющейся вопреки всему, что кто-нибудь придет и спасет ее, бедное дитя. Почему бы мне не выбить эту дверь одним ударом и не вытащить оттуда Лоренцо за шкирку, и…

Неприятный хрустящий звук стал нарастать, потом внезапно затих, потом вообще прекратился. Раздалось громкое "хлюп" и слабое звяканье металла. Потрескивание возобновилось, сопровождаемое на сей раз отчетливым хрустом, как будто жернова перемалывают мелкие косточки.

— Может быть, он мучает ее, чудовище!

Лафайет отошел на три шага назад, напряг мускулы и кинулся на дверь. Она широко распахнулась, и он влетел в центр небольшой, аккуратно прибранной комнаты. В камине ярко пылал огонь, отбрасывая отсвет на пожилую женщину, сидящую в качалке на ковре, с кошкой на коленях и голубой китайской миской у локтя.

— О, Лоренцо, ты вернулся, — сказала она с удивлением. Она протянула ему миску.

— Хочешь немного воздушной кукурузы?

Сидя у окна с миской подсоленной хрустящей кукурузы на одном колене и чашкой крепкого дымящегося какао на другом, Лафайет пытался привести свои мысли в порядок. Его хозяйка шила что-то толстой иглой, которую она извлекла из сундучка под окном, и монотонно бормотала какие-то слова. Он никак не мог ухватиться за нить ее мысли — вроде бы она говорила что-то о какой-то кукушке, которая порхает с цветка на цветок и садится на самый большой цветок, вдыхая его аромат…

Лафайет проснулся, вздрогнув, потому что его подбородок уже коснулся груди.

— Бедный мальчик, да ты совсем спишь! И ничего удивительного — сколько часов подряд ты трудился. О, я почти забыла: тут были твои друзья.

Она как-то криво улыбнулась ему одной стороной рта.

— Друзья? Лафайет зевнул.

Сколько же времени прошло с тех пор, как он спал? Неделя? Или только три дня… или… возможно ли, что он счастливо спал всего прошлой ночью, в большой постели…

— …сказали, чтобы я тебе ничего не говорила, они хотят сделать тебе сюрприз. Но я решила, что лучше тебе знать.