Миры Королева (Вся серия с 1-13 книги)

набросилась на меня с такой яростью, что я от ужаса чуть не забыл, под

каким пальцем у меня находится спуск. Извилины ее отличались истинной

колониальной пышностью: надеюсь, они стали прекрасным украшением стены над

лестницей. К горести моей, я не успел налюбоваться их изящным рисунком -

из дыма и пыли возник Детеринг, тащивший на плечах какой-то бочкообразный

предмет. При ближайшем рассмотрении предмет этот оказался почтеннейшим

шерифом Николасом Казаковым - к сожалению, мало напоминавшим самого себя,

так как измордован он был до неузнаваемости.

 - Закончили, - сообщил мне Детеринг, - назад.

 Пока мы упражнялись в доме, наши подмастерья сумели тихо и

квалифицированно срезать ворота, и во мраке сада нас ждал большой кар, в

который мы погрузили связанного шерифа, а за воротами, в тени кустов - и

наш шустрый антиграв.

 Кар с шерифом на огромной скорости ушел в сторону окружного ситивэя,

а мы в сопровождении второй машины нырнули в сумрак припортовых кварталов.

Мы долго петляли по сырым закоулкам, в которых через тяжкий холодный туман

светились вывески бесчисленных кабаков и секс-салонов на всякий вкус и

любую мошну. В конце концов кар встал у невзрачного двухэтажного строения,

первый этаж которого занимал бар с кричаще яркой вывеской, а на втором

располагались квартиры.

 Едва я вышел из машины, как двери бара распахнулись и выплеснули на

тротуар троих мертвецки пьяных типов. Я оказался в метре от них и, видно,

чем-то им не понравился. Один из пьянчуг подошел ко мне и попытался

схватить меня за волосы. Это ему не удалось. Раньше, чем я успел занести

руку для удара, вся троица была уложена на бетон лицом вниз людьми,

выскочившими из второй машины. Мы же с Детерингом быстро обогнули

строение, вбежали в подъезд и по удивительно аккуратной лестнице поднялись

на второй этаж. Здесь уже любой шум был крайне нежелателен.

 Возня с замком заняла у Детеринга несколько секунд. Обитая светлым

мохнатым пластиком дверь распахнулась, и в глаза нам ударил свет.

 - О, черт, - прошептал я.

 Снаружи света, конечно же, не было видно, так как в окнах стоял

полароидный материал. Но мы этого не ждали. Детеринг быстро обернулся,

закрыл входную дверь и рванулся в глубь квартиры. Но я, видимо, был не

столь тих, как хотелось.

 В дальнем конце коридора раскрылась дверь, и из комнаты вышла милая

девушка в длинной юбке и светлой кофточке, на ногах у нее были мягкие

домашние тапочки. Признаться, я опешил. Я видел транссексуалов обоих

типов, и обычно наши спецы-хирурги вместе с прочими спецами здорово делают

свое дело, но лицевые кости - это порой нечто нетрансформируемое. А передо

мной стояла очаровательная, я бы сказал - трогательно прелестная девуля

лет двадцати, и в ней не было ничего, ну ничего мужского! Я даже усомнился

– а наш ли это клиент? Детеринг, видимо, тоже был порядком удивлен.

 Но ствол в его руках не сдвинулся ни на миллиметр.

 - Лейтенант Маркус Эйген?
– спросил он.

 - Да, это я... что с-случилось? Я...

 Голос у нее (него?!) был мягкий, чуть грассирующий. Лейтенант, и до

того не шибко румяный, побледнел как смерть... Детеринг не дал ему

договорить.

 - Один звук - и конец. Вперед.

 - Господи...
– слабо простонал он (или, дьявол его раздери, все-таки

она?), - зачем я вам нужна? Позвольте мне хоть туфли...

 - Они вам уже не понадобятся, - спокойно ответил Детеринг. -

Повторяю: один звук - и конец.

 Она пошатнулась, но все же спокойно вышла с нами.

 Детеринг шел спереди, я - сзади. Улица была пустынна.

 - Что с твоим лицом?
– спросил, не оборачиваясь, Детеринг.

 - Где?
– удивился я.

 - На скуле.

 Я коснулся рукой лица. Вся правая щека была в крови. В моей, как я

понял. Скула была разворочена до кости. Боли я не чувствовал, и это было

странно. Вероятно, ее следовало ожидать с минуты на минуту.

 К счастью, у Детеринга была аптечка. Я, кстати, спорол такого идиота

впервые в жизни - у меня ее не оказалось. Привычка к кибердокторудалао

себе знать.

 - Тебя придется чуточку подклеить, - сообщил мне шеф, прилепив к

скуле блокадер, - но это позже.

 Через полчаса мы въехали в давешнюю усадьбу на окраине. Машины

остановились возле входа в старинный, чуть мрачноватый дом. Хлопнули

дверцы.

 - Девушку не трогать, - распорядился Детеринг, ею мы займемся позже.

 Мы поднялись наверх. Все в той же комнате, где покойный Фишер

допрашивал когда-то покойного же (хм!) Тима, сидел в кресле столичный

шериф. Детеринг выгнал охрану и плотно затворил дверь.

 - Ну здравствуй, Ник, - произнес он, доставая сигару.

 - А, Танк, - разомкнул разбитые губы Казаков, это таки опять ты...

 - Да, Ник, это я. Ты помнишь, Ник, я говорил тебе: человек, не играй

с огнем, доиграешься. Доигрался.

 - А ты не меняешься, - криво усмехнулся шериф,ха. Слышал, крутенек ты

стал? А впрочем, ты всегда был... тварь. Я - да, я человек, хомо, мать

твою. А ты? Ты - человек?

 - Какая теперь разница? Это уже ничего не меняет. По крайней мере для

тебя. Твои игры кончились. Скажи-ка, ты знал, что твой Лафрок уложил

Фаржа?

 - Лафрок был идиот из идиотов. Но это, ха, темная история.

 - Может, поделишься?

 - Я рад, что тебя это зацепило. Танк, ха...
– Казаков пошевелился в

кресле.
– Я рад... Так вот, супермен: все концы знал только Миллер. Этот