Миры Пола Андерсона. Т. 18. Камень в небесах. Игра Империи. Форпост Империи

— Боюсь, как бы ваши усилия не пропали даром, — низким голосом произнес Таргови. И уже более весело: — Однако ничего ведь такого не случится. С вашей стороны очень любезно дать мне совет, Досабхай Пател. И ваша жена в ближайшей почте может найти кое-что для себя приятное. Но что это за чрезвычайные обстоятельства, которых вы ждете?

— Я не говорил, что обязательно что-то такое произойдет, — быстро вставил офицер.

— Которых можно было бы ожидать?

— Много ходит диких слухов. И офицерам Флота, и чиновникам гражданских служб дан приказ их не распространять.

Стул, на котором свдел Таргови, был рассчитан на человека, но тигранин оказался достаточно гибок, чтобы на нем устроиться. Прикрыв веки, он сложил кончики пальцев.

— Мой добрый друг, вы же понимаете, что мне необходимо знать эти слухи. Не лучше ли вооружить меня правдой, чтобы я мог встретить опасность? Я, конечно, простой странствующий торговец, который никаких секретов не знает. Но даже у меня возникает подозрение о возможности нового нападения мерсейцев.

— Ну уж не это! Адмирал Магнуссон дал им урок, который они надолго запомнят, — Пател откашлялся. — Понимаете, то, что случилось, — это не война.

Таргови не выразил открытой обиды за то, что последовавшая лекция была предназначена для полуцивилизованного ксенософонта.

— Слишком часто случаются кровавые инциденты. Это неизбежно, когда у двух огромных сил и заклятых соперников вдруг оказывается плохо определенная и слабо населенная буферная зона, поскольку она, по сути, становится для них ареной. Последняя серия стычек началась с переговоров о нарушении определенных сфер влияния, а коменданты некоторых районов стали, скажем так, скоры на выстрел. Правда, что Ройдхунат направил войска «восстановить порядок». Если бы им удалось, мерсейцы бы наверняка оккупировали систему Патриция, отчего весь сектор стал бы практически незащитим, а выступ этот вошел бы в тело Империи, как кинжал. Вы знаете, что адмирал Магнуссон их отбил, и теперь дипломаты решают вопросы… Нет, извне нам не грозит непосредственная опасность.

— Тогда изнутри? — медленно протянул Таргови. — Даже мы, бедные, лишенные корней ваз–тоборко — да и даже ваз–шираво в глубине своих морей — хоть и немного, но знаем о вашей великой Империи. Мятежи и попытки мятежей, увы, становятся не слишком редкими, особенно в последние полстолетия. Ведь и нынешняя династия, разве не пришла она к власти…

— Славная революция была необходима, — торжественно заявил Пател. — Император Ханс восстановил порядок и искоренил коррупцию.

— Да, но его сыновья…

Кулак Патела ударил по столу.

— Послушай, ты, наглый варвар! Дедал, вся эта система, да и вся Империя были в смертельной опасности в прошлом году! Адмирал Магнуссон спас положение, но угроза не должна была возникнуть! Силы Империи в этой части Вселенной должны быть гораздо мощнее. Был бы не такой блестящий командующий, нас бы просто смели! — Пател облизнул губы. — Пойми, тут нет нелояльности. Никакого lese majeste [15] . Но мы на Дедале — особенно персонал Флота — у нас такое чувство, что император Герхарт и его Политический Совет… ну, скажем, были плохо информированы… что у их консультантов были коварные намерения… в общем, что сейчас, как никогда, нужны решительные реформы. Адмирал направил на Терру тщательно обоснованные рекомендации. А тем временем недовольство ведет к волнениям. И может быть введено военное положение или… ладно, хватит. Такие дела не тебе и не мне решать.

15

Оскорбление величества (фр.).

Тем не менее рвение звучало в его голосе и осветило черты лица, когда он сказал:

— Я вас предупредил, Таргови. Езжайте, но поддерживайте контакт, держитесь вашей торговли и не лезьте ни во что другое, и тогда, может быть, для вас все обойдется.

Торговец поднялся, изысканно попрощался и вышел. В условиях здешней почти терранской гравитации подушечки на его ногах ступали мягко и бесшумно.

Аурейя чуть ли не вся состояла из новых домов, построенных специально для размещения сил обороны бурно растущего сектора, расквартированных на планете вместе с гражданской службой и частными предприятиями, которые при них возникли. Архитектурная мысль произвела здесь на свет смело возносящиеся ввысь башни, растекающиеся по равнине широкие заводские корпуса. Экипажи кишели на улицах, под землей, в небесах. Круглые сутки не замедлялся пульс их движения.

От старого города, снесенного и поглощенного новым, не осталось практически ничего. Он был мал, как бы там ни было, потому что колонизация шла скачками, приводя к возникновению анклавов в дикой природе, которую нельзя было покорить, а лишь постепенно уничтожить. Все же какие-то реликты старых дней кое–где лепились к крутому склону плато. В тот район и пошел Таргови, направляясь к знакомой гостинице.

И быстро затерялся в толпе. Будь он даже единственным представителем своей расы на Дедале, это было бы нетрудно: тут было полно других ксенософонтов. В зыбко определенных границах Терранской Империи лежало четыре миллиона солнц, и жители планет ста тысяч из них активно сотрудничали между собой. И вне этих границ многие хотели приобщиться к мудрости Технической цивилизации — если даже не научиться ничему другому, то узнать, как путешествовать к звездам. Они нанимались матросами на торговые корабли, поступали на Флот и в гражданскую службу, а еще много было таких, кто приезжал по своим делам. И потому колонизация Дедала никоим образом не велась только людьми. Толпа была пестрой, что Таргови было на руку. Больше всего ему хотелось выбраться из этой планетной системы на свободу Галактики.

Он спускался по серпантину вдоль обрыва. Слева от него была изъеденная временем невзрачная стена, как в старом городе Лагеря Ольги. Справа шло ограждение, за ним пропасть; вид открывался потрясающий. Блестели серебром величественные изгибы текущей по долине на запад огромной реки. Земля в темной зелени лесов, где более светлым тоном выделялись борющиеся с ними за существование фермы и плантации. На севере поднимались окруженные ледниками горные вершины, на юге терялись, уходя за горизонт, необозримые равнины.

Ближе к городу ревели водопады, образующие истоки реки. Склоны гор покрывала местная растительность. Ветер на этой высоте был прохладным, но к нему примешивался резкий, едкий запах. По небу скользили серебряные капельки аэромобилей. Взлетел космический корабль на бесшумных гравитаторах, но от вибрации корпуса пошел приглушенный гром.

Ветхая гостиница Жу Шао притулилась на краю обрыва. Таргови вошел в бар. Ему навстречу поспешила хозяйка — цинтианка, маленького роста, с белым мехом и пушистым хвостом.

— С возвращением! — пискнула она. — До чего ж приятно видеть тебя снова после всего этого хулиганья, что тут последнее время околачивается! Что будешь?

— Обед и комнату на ночь, — ответил Таргови. — А еще… — он окинул взглядом комнату. Кроме него было лишь четыре посетителя — люди в мундирах Космофлота, беседующие вокруг стола за выпивкой. — Что ты имеешь в виду — «хулиганье»? Я считал, что твои посетители умеют себя вести, а тех, кто не хочет, выкидывают отсюда остальные.

— Много всяких горячих, — буркнула Жу Шао. — Молодые, из Флота или Космической пехоты. Вопят, что Империя бросила нас на произвол судьбы, что нам нужна сильная рука — всякая такая чушь. Напиваются, шумят и бросаются предметами. Потом приходит патруль, и мне еще час приходится давать показания, прежде чем можно будет прибрать бардак.

Она потрепала его по руке:

— Вот ты — другое дело. Всегда ведешь себя тихо, пока не придется кого-нибудь убить, и то без лишнего шума. Можем тебе подать отличное жаркое — натуральную говядину. И есть у меня еще пакет той штуки, что выращивают на Имхотепе — рюшка, так она называется? — если тебе нравится.

— Спасибо тебе, только Крылатый Дым я себе позволяю, если могу отдохнуть и не думать об опасности. Ты мне принеси кружку чая, а я пока поговорю с моими… друзьями, вон теми. А потом — ага, твои бифштексы хороши на вкус, тем более когда ты к ним добавляешь свой соус, от которого язык сворачивается, о Мать Чудес!