Миры Пола Андерсона. Том 20. Аватара

«Однако, — подумал он, — вот оно — твое самое крупное ханжество в жизни. Впрочем, полностью искренний человек — это чудовище».

Раздумье закончилось. Лейно вскочил на ноги, стиснул кулаки и с исказившимся лицом завопил:

— Ты хочешь сказать, что ты совратишь и Лиз? Меня совершенно не интересует, что будет с тобой, но перед Богом, который сотворил ее, прошу по-хорошему — руки прочь от нее!

Инстинктивно Бродерсен громко рявкнул:

— Молчать! Садись, это приказ.

Космические путешественники достаточно быстро приучаются к тому, что жизнь корабля со всем его экипажем может зависеть от мгновенного повиновения. Лейно притих. За исключением вентилятора и его дыхания, в кабинете не было слышно ни звука. После длительной паузы Бродерсен проговорил ровным голосом:

— Мартти и брат Лиз, выслушай меня. Ты говоришь о ее гордости. Ты восхищаешься ее интеллектом. Так что же во Вселенной заставляет тебя предполагать, что ее можно совратить? Она просто решила направить свою жизнь иначе, не так, как хотелось бы тебе. Если тебя беспокоит ее вера и мораль, почему ты не возражал, когда она развелась со своим первым мужем? Она же клялась ему на Библии… или ты не помнишь, что он уроженец Священной Западной республики?

Лейно смотрел на него, открыв рот.

— Потому что ты знал, что, невзирая на впечатляющий интеллект, он скучный, нерешительный и узколобый сукин сын, — продолжал Бродерсен. — Если она когда-либо решит, что я плох, то выбросит и меня в канаву, и тогда ты будешь рад этому, разве не так? Я же постараюсь, чтобы она никогда этого не решила. Но тебе не кажется, что развод и повторный брак — это полигамия только во времени, а не в пространстве?

Увидев, что попал в цель, он продолжил:

— Пойми меня правильно, я уважаю твои принципы. Там, откуда я родом, их соблюдают тоже… испытанные временем истинные традиции, ставящие семью выше личности, когда дом твердой стеной ограждает человека от мира… да что там… я сам вырос в таких условиях. Я не хочу сказать, что это не так и только мне известна абсолютная истина. Пойми только, что это не единственная идея, которую могут использовать люди. И ты, Мартти, — я говорю не свысока, просто констатирую факт, — не имел возможности испытать альтернативу. Ты явился в Эополис, называющий себя космополитическим, прямо из своих чащоб. А Эополис совсем не космополитический город, а кучка враждебных друг другу провинциальных городишек, каждый из которых жмется на нескольких квадратных километрах. В отличие от Лиз, ты никогда не видел Землю. Потом ты все время усердно работал, обычно в космосе, что еще более ограничило твои контакты с людьми. Повторяю, я не хочу сказать, что ты должен отказаться от своих убеждений. Я просто утверждаю, что у тебя не было возможности научиться терпимости — истинной, глубинной — в отношении людей, которые тебе дороги. Попробуй это, мой друг.

— Но данный Богом закон… — шепнул Лейно. Бродерсен, числивший себя агностиком с рождения, вновь пожал плечами:

— Прежде чем пытаться понять Бога, надо еще разобраться с Иными. — Он возобновил атаку. — Не пытаясь укорить тебя, я что-то редко замечал, чтобы ты жертововал ради молитвы собственным сном, когда случится засидеться за покером или чем-нибудь в этом роде. И мне приходилось слышать, как ты без стеснения говорил о своих подвигах среди дам, и видел, как ты крутился вокруг одной или двух, пользующихся определенной репутацией. Не будем уж упоминать сезонные праздничные вакханалии в твоей родной стране.

Лейно покраснел:

— Но я до сих пор холостяк.

— И, конечно, рассчитываешь жениться на девственнице, каковой она останется и потом, поскольку ты будешь ходок налево. — Бродерсен громко расхохотался. — Мартти, я достаточно часто бывал на Нагорье. Говорю тебе, что ваши обычаи напоминают мне мой родной дом. Давай-ка не будем играть в прятки, а?

Мужчины пикировались еще полчаса. Лейно постепенно успокаивался.

В конце концов Бродерсен подвел итог:

— Хорошо, ты не одобряешь моего поведения, и я не ожидал этого за столь короткий срок, но согласись, наш полет слишком важен для того, чтобы между нами не было недомолвок, а без Кейтлин нам уже не обойтись. Так?

Лейно глотнул — у него слезы наворачивались на глаза — и кивнул.

— Ну что ж, большего ни я, ни она, оставаясь в разумных пределах, попросить не можем, — проговорил Бродерсен. — Но ради тебя самого, и ради нас, я прошу тебя об одолжении. Просто об одолжении, понимаешь?

Пальцы Лейно впились в колени.

— Если ты можешь, — продолжал Бродерсен, — не держись с ней сухо и официально. Помни, Лиз так себя не ведет. Прояви чуточку дружелюбия. Кейтлин было бы приятно видеть тебя среди своих друзей. И мне бы хотелось, чтобы вы подружились. В конце концов, я уже тебе сказал: мы не любовники, а деловые партнеры. Я пытаюсь думать на годы вперед. — Он улыбнулся. — Предоставь ей шанс, и она порадует тебя своим обществом. Например, ты ценишь баллады. Так вот: она знает много их.

— Не сомневаюсь, что это так, — отвечал Лейно.

— Проверь сам, — предложил Бродерсен. — У тебя будет много времени, даже после того, как мы начнем военные учения. Девяносто процентов наших занятий будет составлять ожидание. И Кейтлин поможет скрасить эти часы с радостью.

Потом, оставшись в одиночестве, он размышлял за трубкой и глотком шотландского виски, который позволил себе: «Итак, мы сделали еще один обезьяний компромисс, который может продлиться какое-то время. Чтобы наше предприятие — забудем о повседневной жизни — могло продолжаться. Интересно, неужели Иным тоже приходится поступать подобным образом?»

Глава 15

Наметанным глазом можно уже видеть Т-машину блестящей крохотной искоркой среди звезд, поскольку «Чинук» развернулся и приближался к Воротам кормой. Но Сюзанна Гранвиль установила экран на сканирование Феба. Ослабленный оптикой до яркости луны, так чтобы можно было видеть короны и зодиакальный свет, естественное фиолетовое свечение, перламутровый диск тем не менее гасил большую часть далеких звезд.

— По крайней мере знакомый вид, — объяснила она Кейтлин, — Ворота мне не знакомы. Я никогда не проводила корабль через них, только на имитаторах. Видишь ли, мы… предполагали — да, провести несколько переходов до Солнца и обратно, прежде чем попробовать что-нибудь новое.

— А нужно ли это было? — спросила Кейтлин. — Мне рассказывали, что переход происходит точно — не в плясовом ритме, и даже не в ритме парадного марша, — но как шахматные фигурки перепрыгивают с квадрата на квадрат, и любой автопилот может провести нужным курсом корабль.

— Это верно, и на деле почти всегда корабль ведет автопилот. Но допустимые вариации невелики. Только выйди за грань допуска, и мы попадем в другие Ворота. Один только Господь может сказать, где мы тогда окажемся, а я не верю в него. Нетрудно угодить и куда-нибудь в межзвездное пространство, где рядом не будет Т-машины, и тогда останется болтаться в вакууме до самой смерти. Во всяком случае ни один зонд, посланный нами от Солнца, пока не вернулся. — Сюзанна чуть поежилась. — Важно, чтобы линкер контролировал процесс перехода, готовый гибко включиться в управление, если случится непредвиденное… Чай готов. Чего тебе долить? — Пожалуйста, молока, ой, прости, я забыла, что у нас нет свежего. Выпьем простого чая и спасибо тебе. — Кейтлин позволила хозяйке каюты разлить напиток в корабельную посуду. Ее зеленые глаза блуждали.

Но смотреть было не на что, если не считать прежнего величия на экране. Как и все, Сюзанна в спешке грузилась на борт; если не считать кабинета капитанской каюты, оба помещения отличались лишь цветом; эта комната была окрашена в бело-розовые тона. Никакой разницы, если не считать аромата чайника и чашек.

Если бы Сюзанна делила ее с кем-нибудь — подобная возможность была учтена, — каюта сделалась бы жилой. Но компьютерщица предпочитала жить в одиночестве. Невысокая, худая, сутулая, длиннорукая… этакий лягушонок; черные жидкие волосы завязаны на затылке в конский хвост, на взгляд старше своих двадцати восьми земных лет. Красивый голос и модное кимоно не помогли улучшить положение. Приходилось сосредотачиваться на ее глазах, действительно прекрасных: больших с густыми ресницами, блестящих и карих.

— Я бы предложила тебе лучший чай, будь у меня выбор, — извинилась она. — Я достаточно хорошая повариха, чтобы оценить то, что ты умеешь сотворить из стандартного набора продуктов. Возможно, когда у меня найдется свободное время, я сумею тебе помочь.

— Ох, да что ты, обслужить столько человек не работа, — проговорила Кейтлин. — Но если ты хочешь отвлечься, буду рада твоему обществу.

— Я думала, что мы познакомимся поближе, — застенчиво предложила Сюзанна, садясь в кресло напротив гостьи. — Это путешествие может сделаться опасным, или долгим.