Миры Роджера Желязны. Том 11

Часы прозвенели одиннадцать сорок пять.

— Придется предложить вам шерри, — сказал Джек. — Портвейн испорчен.

— Шерри вполне подойдет.

Он сходил к бару, принес два бокала и бутылку. Наполнив бокалы и подав ей один из них, он поднял второй и посмотрел на нее поверх края.

— Чем вызван ваш визит?

— Я не видела вас уже целый час, — ответила Джил, отпив маленький глоточек шерри.

— Это правда, — признал он, хлебнув из своего бокала. — Но с нами это часто случается. Фактически каждый день. И все же…

— Я говорю о вашем доме, не только о вас лично. Перед тем я услышала тихий звук, похожий на звон хрустального колокольчика, доносящийся отсюда. Когда я посмотрела в этом направлении, я ничего не увидела, кроме колодца непроницаемой тьмы.

— А, старый эффект хрустального колокольчика, — задумчиво произнес Джек. — Не встречался с ним со времен Александрии. Итак, вы не слышали никакого грома, не видели никаких молний?

— Ничего похожего.

— Значит, неплохо было сделано, хоть мне и не по душе признавать это, — сказал он, делая еще глоток.

— Викарий постарался?

— Думаю, да. Весьма вероятно, он все еще сердится на Нюха.

— Возможно, вам следует поговорить с ним.

— Я не верю в предупреждения. Но противнику я позволяю сделать две попытки, чтобы он осознал безумие своей затеи. Если этого не случится и он попытается в третий раз, я его убиваю. Вот и все.

— Он послал этих существ напасть на вас? — Джил показала рукой в прихожую.

— Нет, — ответил Джек. — Эти были мои собственные. Они вырвались на волю во время нападения. Должно быть, ой применил общее заклинание освобождения. Жаль. Я имел на них иные виды.

Она поставила свой бокал, поднялась, пошла в прихожую и осмотрела их. Потом вернулась обратно.

— Впечатляюще — то, что они собой представляют, и то, что с ними сделали. — Джил снова уселась на место. — Однако больше всего меня интересует, что вы собираетесь теперьс ними делать.

— Гм, — хмыкнул он, играя своим бокалом. — До реки довольно далеко.

Я энергично закивал.

— Наверное, я могу просто сложить их в подвале, накрыть куском брезента или чем-то похожим.

— Они могут начать очень дурно пахнуть.

— Они уже очень дурно пахнут.

— Правда. Но будет очень неловко, если их найдут в доме, а когда они начнут разлагаться, это может привлечь сюда какое-нибудь официальное лицо.

— Согласен. Полагаю, я мог бы выкопать где-нибудь большую яму и засыпать их.

— Вы же не станете копать где-то рядом, а они кажутся мне слишком массивными, чтобы их далеко тащить.

— Здесь вы правы. А у вас есть какие-нибудь идеи?

— Нет, — ответила Джил, прихлебывая шерри.

Я гавкнул один раз, и они посмотрели на меня. Я бросил взгляд на часы. Близилась полночь.

— Думаю, у Нюха есть предложение. Я кивнул.

— Ему придется несколько минут подождать.

— Но я не могу ждать, — неожиданно повернулась ко мне Серая Метелка.

— Кошки всегда такие, — ответил я.

— Что ты хочешь с ними сделать?

— Предлагаю оттащить их к Оуэну и затолкать в его плетеные корзины. Потом мы затащим их на большой дуб, подожжем и убежим со всех ног.

— Нюх, это смехотворно.

— Рад, что тебе нравится, — сказал я. — И это вполне в духе большого розыгрыша в Канун Дня Всех Святых, хоть и немного рановато.

Часы пробили двенадцать.

Люди приняли мою идею, и мы вышли, чтобы осуществить ее. И ах, враги мои, и ох, друзья мои, они очень красиво горели.

25 Октября

Той ночью Джил вернулась с нами домой и помогла все убрать. Мы с Серой Метелкой выскользнули во двор, пока они пили еще по бокалу шерри, и подались к дому викария. В кабинете горел свет, а Текела сидела на крыше, возле дымовой трубы, спрятав голову под крыло.

— Нюх, я достану эту проклятую птицу, — сказала Серая Метелка.

— Не знаю, хорошо ли, Серая, предпринимать нечто подобное в данный момент.

— Мне наплевать, — ответила она и исчезла.

Я ждал и наблюдал довольно долго. Неожиданно на крыше поднялась возня. Раздался стук когтей, полетели перья, и Текела взлетела и исчезла в темноте, прокаркав непристойные ругательства.

Серая Метелка спустилась с угла и вернулась ко мне.

— Прекрасная попытка, — сказал я.

— Нет. Я действовала неуклюже. Она оказалась проворней. Проклятье.

Мы отправились назад.

— Возможно, это приключение все же вызовет у нее пару кошмарных сновидений.

— Неплохо бы, — отозвалась Серая.

Растущая луна. Рассерженная кошка. Перо на ветру. Наступает осень. Умирает трава.

Утро неожиданно пришло нам на помощь, и наша маленькая вчерашняя шутка обнаружилась и приобрела еще более ироничный оттенок. Серая Метелка пришла, поскреблась в дверь и, когда я вышел, сказала:

— Тебе лучше пойти со мной. Так я и сделал.

— Что происходит?

— Констебль и его помощники в доме Оуэна, осматривают то, что сгорело вчера ночью.

— Спасибо, что позвала меня, — сказал я. — Давай пойдем и понаблюдаем. Весело, должно быть.

— Угу, — сказала она.

Когда мы добрались туда, я понял скрытый смысл ее слов. Констебль и его люди ходили взад и вперед, мерили, шарили. Остатки корзин и остатки их содержимого теперь лежали на земле. Только там были остатки четырех корзин и их содержимое, а не тех трех, которые я так хорошо помнил.

— Ого! — произнес я.

— Действительно, — ответила Метелка.

Я оглядел нечеловеческие останки трех корзин и явно человеческие — четвертой.

— Кто? — спросил я.

— Сам Оуэн. Кто-то затолкал его в одну из собственных корзин и поджег ее.

— Блестящая идея, — сказал я, — хоть и плагиат.

— Давай, насмехайся, — произнес голос над головой. — Он не был твоим хозяином.

— Прости, Плут, но я не могу проявить большую симпатию к человеку, который пытался меня отравить.