Миры Роджера Желязны. Том 12

Теперь надо было передвигаться по крюкам, насаженным на концы углеродоволоконных четырехметровых палок, используемых одновременно и для захвата, и для высвобождения зажимов. Необходимость иметь три кабеля, как скоро уяснил для себя Камен, заключалась в том, что, пытаясь двигаться от одного проема к другому с одним крюком, рано или поздно начнешь крутиться вокруг своей оси. Этот эффект имел отношение к постоянной угловой скорости вращения колонии. Так что суть движения заключалась в фиксации двух кабелей и перемещении третьего.

После долгих тренировок Питер научился скользить вдоль десятиметрового корпуса со скоростью около сорока метров в минуту. С таким темпом Питер мог за четыре часа обследовать одну из сторон, занимаясь только одними крюками и не уделяя ни минуты осмотру сооружения и внешних систем. Это означало, что он сможет «обследовать» всю внешнюю поверхность за тысячу часов — без учета пауз на инженерную работу, перерывы на еду, сон и возвращения назад за новыми кислородными емкостями. Чтобы сделать перерыв, ему придется цепляться (крюк — гнездо, крюк — гнездо) от проема к проему, пока не удастся достичь одного из пятидесяти четырех входных шлюзов, расположенных радиально, по три в линию, с интервалами в двадцать градусов друг от друга. Камен прикинул, что, будь на то его желание, он мог бы занять все свои рабочие дни исключительно обследованием наружных систем.

Неудивительно, что сам Питер вместе с генеральным управляющим Алоисом Давенпортом предпочли бы сидеть внутри и теоретизировать по поводу того, почему падает давление в ирригационной системе, как это было на прошлой неделе, вместо того чтобы выйти наружу и произвести обследование. Питер Камен не пошел бы, если бы падение давления в системе за последние десять часов не увеличилось с семнадцати процентов до тридцати. Такое положение дел требовало решительных действий, как, например, собственноручный поиск причины сбоя.

Поверхностный осмотр, однако же, не дал никаких результатов.

Питер медленно двигался в узком пространстве между одним из теплообменников и бетонным изгибом. Приходилось внимательно следить за кабелями и крюками, чтобы не повредить какую-нибудь из тысячи сливных трубок, спускавшихся из корпуса в теплообменник. Это были те самые канальца, которые, как предполагал Питер, покрывались льдом, когда ориентация цилиндра на солнце погружала их в длинную тень теплообменника. Однако, ощупав два десятка таких трубок и подкрепив наблюдение термической пробой, Камен пришел к выводу, что они не слишком холодные и не забиты льдом.

Возможно, точка зрения Давенпорта ближе к истине. Удобрения, используемые в колонии, накопились внутри трубопроводов или закупорили дренажно-перколяционные маты, находящиеся под почвой над внутренней плоскостью корабля… Разве что удобрения не могут накапливаться с такой быстротой, и эта проблема была для Камена точно гордиев узел.

Питер повращал барабан, чтобы подобраться ближе к поверхности теплообменника. По мере приближения его взгляд скользил по нежным, покрытым черной эмалью лепесткам и микротрубочкам, расположенным на поверхности.

На мгновение глаза слегка затуманились… Нет, подожди-ка, туман на шлеме, а не перед глазами!

Питер поднял перчатку и провел по шлему рукой. На стекле появились толстые белые полосы. Что за чертовщина!

Полуослепший, Камен прекратил спуск и остановился, чтобы поразмыслить. Ясно, что нечто налипло на внешнюю поверхность шлема. Это нечто, возможно, попало на стекло в виде капель, а затем под действием иссушающего вакуума превратилось в подобие взвешенной пыли. Ну и что это может быть?

Питеру страстно хотелось поплевать на пальцы и провести по поверхности, хотя открыть шлем он не мог. Впрочем, если протереть небольшой участок чистой стороной перчатки, то тогда налет снимется. Или так, или каким-то образом придется удалять смесь со всей поверхности пластика. Поэтому Питер решил заняться небольшим участком.

Он принялся тереть шлем равномерными круговыми движениями, затем остановился, взглянул на далекие звезды и стал тереть еще сильнее. Пластик наконец-то очистился, хотя отдельные полосы остались. Повернувшись, инженер уголком глаза стал рассматривать темную сторону теплообменника.

Проклятье! Дымка появилась на том же самом месте. Теплообменник брызжет ему в лицо! Он бьет по шлему чем-то мокрым, что засыхает и превращается в липкую белую массу. Теперь, весело подумал Питер Камен, решается масса вопросов. Он нашел место утечки в системе водоснабжения — причем нашел с первого раза!

Питер дернул за левый трос, чтобы выйти «из-под обстрела». Вычистив вновь участок обзора, бросил взгляд на поверхность теплообменника, пытаясь под новым углом обнаружить извергающийся гейзер воды. Но как только он склонил голову над массой канальцев и трубочек, как чистое пятно подернулось дымкой.

Конечно же!.. Камен похолодел при мысли о том, что одна крохотная дырка не смогла бы привести к тридцатипроцентному падению давления во всех ирригационных каналах системы. Здесь множество дыр, и Питер уже успел убедиться в существовании как минимум двух.

Он приложил руку к месту, откуда извергалась струя, одновременно счищая налет со шлема. Восстановив обзор, отвел голову влево и попытался рассмотреть дырку.

Ничего не было видно. Пожалуй, отверстие очень маленькое, что подтверждало его версию о существовании множества дыр, а исходящие пары при таком свете заметить очень трудно.

Медленно ведя перчаткой вдоль плоскости теплообменника, инженер пытался обнаружить пробоину.

Поскольку давление воды изнутри вызывалось гравитацией и измерялось в большинстве случаев в килопаскалях, в сотнях, а не в тысячах, чего можно было ожидать от перегретой линии? Питер совершенно не волновался, что его костюм или он сам могут пострадать.

Где-то на полпути Камен почувствовал сопротивление, зажал этот участок и склонился над теплообменником. Дырочка в черной трубке была шириной меньше миллиметра. По краям запеклись белые кристаллы, представлявшие собой то ли остатки солей, то ли выпавшие из ирригационной системы частицы удобрений. Инженер старательно соскреб налет. Вблизи казалось, что дыра состоит из нескольких крохотных отверстий, вызванных коррозией металла. Вмятин от удара инородных тел видно не было, так что версия Камена о микрометеоритном дожде, обрушившемся на теплообменник, оказалась несостоятельной. Он ощупывал место вокруг дыры, когда на его глазах из трубы выпал крошечный осколок металла, канувший в вакууме.

Похоже, теплообменник и связанная с ним сеть канальцев и трубок коррозируют изнутри, что было хуже, чем тысяча метеоритных дождей.

Питер заскользил по кабелю. Продвигаясь таким образом, он сделал еще три проверки в разных частях теплообменника и всякий раз находил новые фонтанчики и россыпи маленьких отверстий. Свою задачу он выполнил.

Возвращаясь обратно через шлюз, Питер напряженно размышлял над вопросом, как процесс окисления мог всего за десять часов так понизить давление в системе. Здесь крылась какая-то тайна.