Миры Роджера Желязны. Том 27

Корда быстро расстегнул карман куртки, довольный тем, что Коломбина не стала говорить все это вслух. Ей явно понравились цветистые выражения Тико. Рене чувствовал, что его терпение подходит к концу. А краска на щеках — признак повышающегося кровяного давления.

— Добро пожаловать во дворец шейха Двистора! — сказал Тико, проводя своих спутников через железные ворота, украшенные изящными арабесками. — Лишь немногим жителям Аравии посчастливилось тут побывать. В действительности целые поколения семей, живущих на нашей планете, ни разу не входили во дворец.

Мириам пренебрежительно фыркнула:

— Красиво, конечно, но мне больше нравится твой дом, Тико. Если бы шейх Двистор привез меня сюда, меня бы его дворец не привел в восторг.

— О роза пустыни… — пробормотал Тико. Вежливо игнорируя обмен любезностями между молодоженами, Корда сделал несколько шагов вперед. Он не мог согласиться с Мириам. Если бы он сам был шейхом на этой пустынной планете, его жилище было бы точно таким же. Корда пришел к выводу, что ненависть Мириам к Двистору мешает ей оценить красоту дворца.

Вскоре путники вышли на широкую площадь, украшенную лишь плитами, которыми ее вымостили; оказалось, что это грубо обработанные алмазы, сверкающие в лучах двойного светила. Впереди высилась куполообразная громада дворца в форме луковицы, покрытой чеканным золотом и цветной эмалью вдоль арочных окон и дверей.

Они без помех пересекли площадь, а когда подошли к главным воротам, створки распахнулись сами. Дворец окружала целая серия дворов в стиле классического восточного базара. Здесь, в отличие от беспорядочного торжища в городе, все товары были прямо-таки королевскими.

Застывший в стасисе вождь кочевников продавал скаковых верблюдов. Один из них, белый, как снег, покрытый алой атласной попоной с бахромой, был так красив, что Корде захотелось его погладить. Рядом с ним женщина разложила на серебряных подносах прозрачные, сочные фрукты. Другой купец привез низкие, массивные фарфоровые сосуды, стенки которых были разрисованы великолепными цветами. Еще один, в расшитом мистическими символами одеянии, казалось, ничем не торговал; стасис застал его с поднятыми вверх руками, как если бы он произносил речь перед собравшимися вокруг людьми в дворцовой ливрее.

— Если мы будем осторожны, — проговорил Корда, с трудом отрывая взгляд от красочной сцены, — нам удастся пересечь базар и никого не вывести из стасиса. Здесь гораздо меньше народу, чем в Дворцовых Воротах.

— Так и должно быть, — кивнул Тико. — Этот базар тут скорее для виду. Шейху Двистору нравится шум благородного торга, поэтому его устроили исключительно для развлечения. Некоторые купцы, вроде вождя кочевников с верблюдами, попали сюда в первый раз. Другие, волшебник, например, служат во дворце.

Они медленно пробирались через базар, ПЦП летела впереди и советовала, как лучше обойти скопления людей. Несколько раз темпоральное поле будило какого-нибудь купца ото сна, и тогда тишину прорезал крик:

— Холодная вода! Питье со льдом в хрустальных бокалах!

— Предсказание будущего! Узнайте свою судьбу!

— Тико! Как я рад видеть вас, милорд! Могу я предложить вам драгоценности для красавицы с глазами газели, что идет рядом с вами?

Тико собрался было достать кошелек, но Мириам потащила его дальше.

— Я только хотел купить что-нибудь соответствующее твоей красоте! — запротестовал молодой человек.

— Потом, Тико, — рассмеялась Мириам. — Я обещаю тебе, что не всегда буду такой бескорыстной, но сейчас у нас другая задача.

Корда усмехнулся. Несмотря на то что он завидовал Тико, который сумел завоевать Мириам еще до того, как он сам успел вступить в соревнование, его радовало то, как эти двое любят друг друга. Коломбина как будто испытывала похожие чувства — ПЦП тихонько вздохнула.

— Они такие милые, — пробормотала она. На этот раз Корда так и не понял, хотела ли Коломбина, чтобы он услышал ее слова.

Оставив позади дворцовый базар, путники вошли в само здание. Сразу у входа начинался просторный вестибюль, от которого отходило три коридора. После открытого пространства показалось, что здесь темно, однако, когда глаза привыкли, Корда увидел, что шейх Двистор с удовольствием демонстрирует не только свое могущество, но и богатство.

Вымощенные плиткой полы сверкали, как зеркало. На стенах висели мерцающие яркие ковры, рядом с которыми их ковер-самолет выглядел грубым и дешевым. Колонны с каннелюрами поддерживали куполообразный потолок и обозначали альковы, где красовались прекрасные статуи и тонкий, изумительный фарфор.

Здесь впервые Корда заметил стражу. Перед коридорами стояли охранники. Они так походили друг на друга, что вполне могли быть тройняшками — мощные атлеты футов в шесть ростом были одеты в темно-синие шаровары и тюрбаны. Одинаковые жилеты украшало золотое шитье. Руки великаны скрестили на груди, но у каждого на боку висело по блестящему ятагану.

— Ну, босс? — спросила Коломбина. — Куда пойдем?

Корда пожал плечами и посмотрел на Тико:

— Есть какие-нибудь идеи? Тико покачал головой:

— Я мало знаю о внутреннем устройстве дворца, но поделюсь с вами всем, что мне известно. Левый коридор ведет к покоям, где шейх Двистор встречается со своими советниками. Там имеется ванна, несколько комнат для совещаний, банкетный зал и декоративные сады.

Я слышал, что центральный коридор выходит в личные покои шейха Двистора. Правый коридор — тут у меня практически нет сомнений, я видел, как им пользовался министр финансов — открывает путь в сокровищницу и кладовые, однако сам я никогда там не был.

Корда достал определитель направления.

— Возможно, нам поможет этот прибор.

Он включил его, и мерцающая стрелка сразу показала на центральный коридор.

— Ситуация проясняется. Тико, что тебе известно о стражниках?

— Их невозможно победить в бою, — с сожалением проговорил Тико. — Они — естественно рожденная тройня. Сама история их рождения — уже чудо. Их отец — великий волшебник и седьмой сын седьмого сына, а мать — двенадцатая дочь двенадцатой дочери…