Миры Роджера Желязны. Том 4

— Хороших карт нет, — сказала Джакара. — Но я была там множество раз. Я люблю ездить верхом на куррьябе и иногда отправляюсь в глубь континента. Курган прекрасное место для тренировки в стрельбе.

— Там что, никогда никого не бывает?

— Да.

— Отлично. Значит, ты сможешь показать мне это место?

— Если вы хотите. Впрочем, там особенно не на что смотреть. Я подумала…

Малакар потушил свою сигарету.

— С ней все нормально, Шинд?

— Да.

— Очень хочу, — сказал Малакар. — И я знаю, о чем ты подумала. Ты подумала, что я прибыл сюда с целью саботажа или терроризма. Однако то, что я собираюсь сделать, гораздо важнее. В то время, как небольшой акт насилия может разозлить ОЛ, они вполне в состоянии с ним смириться. Но если я сумею раздобыть в Кургане интересующую меня информацию, то получу ключ к самому мощному оружию во всей Вселенной.

— Какому?

— Меня интересует личность X.

— А какая вам от этого польза?

— Пока я тебе не скажу. Однако мне необходимо отправиться в Курган на поиски. Если нужный мне человек жил там некоторое время, от него должны остаться какие-нибудь следы. Какого рода следы, мне не известно. Только я уверен, что те, кто привезли X в Кейпвилл, оставили все его вещи в разрушенном городе или уничтожили их — если вообще нашли что-нибудь.

— Я помогу вам, — сказала Джакара. — Я очень хочу вам помочь. Но выходной у меня будет только…

Малакар поднялся на ноги и, словно громадная гора, навис над девушкой, потом наклонился и коснулся ее плеча.

Джакара вздрогнула от его прикосновения.

— Разве ты еще не поняла? — проговорил он. — Сегодня твой последний день в этом заведении. Теперь ты принадлежишь только себе. Я хочу, чтобы утром ты купила или взяла напрокат два или три куррьяба и все, что нам понадобится для того, чтобы организовать экспедицию на Курган и провести там неделю или около того. Я не желаю поднимать в воздух свой корабль и привлекать внимание любопытных авиадиспетчеров из космопорта. Когда завтра мы отправимся в путь, можешь считать, что та часть твоей жизни, что была связана с этим местом, закончилась. Тебе больше не надо думать ни о «рабочих днях», ни о «выходных». Ты увольняешься. Это ведь вполне законно?

— Да, — ответила Джакара, которая сидела в своем кресле прямо, словно туго натянутая струна. Руками она изо всех сил сжимала подлокотники кресла.

«Я не хотел этого делать, — подумал Малакар. — Но она может мне помочь. А кроме того, она — девушка ДИНАБа, которую эта проклятая ОЛ чуть не превратила в маньячку. И пойдет со мной».

— В таком случае будем считать, что все решено, — сказал Малакар, подходя к кровати и зажигая еще одну сигарету.

Девушка, казалось, немного успокоилась и расслабилась.

— Вы не дадите и мне сигарету… Малакар?

— Рори, — поправил ее он.

— Рори, — послушно повторила Джакара. Малакар снова поднялся, протянул девушке сигарету, дал прикурить и вернулся на свое место.

— Я нигде не читала про то, что вы телепат, — через некоторое время проговорила Джакара.

— А я и не телепат. Это такой трюк. Завтра, может быть, я тебе покажу, как он действует.

«Но только не сегодня. Если потребовалось так много времени, чтобы ты хотя бы чуть-чуть расслабилась, я не собираюсь знакомить тебя с лохматым дарвенийцем, у которого глаза размером с чайную чашку. С тебя станется устроить истерику, и тогда сюда ворвутся вышибалы».

— Ты не возражаешь, если я немного приоткрою шторы? — спросил он.

— Давайте я сама это сделаю.

— Нет, нет, все в порядке.

Но Джакара уже подбежала к окну. Нажала на рычажок под подоконником и массивные шторы скользнули в стену.

— Хотите, я открою окно?

— Немножко, — ответил Малакар и встал рядом с девушкой.

Еще одна кнопка нажата, и вот уже Малакар вдыхает влажный ночной воздух.

— А дождь все еще идет, — заметил он, вытянув руку, чтобы стряхнуть пепел на улицу.

— Да.

Мимо низкой плоской крыши они смотрели на тихий город, что спрятался за дождевыми каплями и небольшими ручейками, стекавшими по открытой наполовину оконной раме. Внизу мелькали редкие мерцающие огоньки, а ветерок доносил чуть солоноватый запах моря.

— Почему ты держишь окно закрытым? — спросил Малакар.

Джакара ответила ему совершенно безразличным голосом:

— Я ненавижу этот город. Впрочем, ночью, когда почти ничего не видно, он не кажется мне таким отвратительным.

С гор донеслись еле слышные раскаты грома. Малакар положил локти на подоконник и высунулся из окна. Джакара колебалась всего несколько мгновений, а потом последовала его примеру. Она оказалась совсем рядом со своим кумиром, но Малакар знал, что, если он сейчас прикоснется к девушке, очарование момента будет нарушено.

— Здесь часто идет дождь?

— Да, — ответила Джакара. — Особенно в это время года.

— Ты любишь плавать или кататься на лодке?

— Я плаваю ради тренировки и умею обращаться с небольшими судами. Но я не очень люблю море.

— Почему?

— Мой отец утонул. После того, как умерла мать и меня перевели к детям. Однажды ночью отец попытался проплыть вокруг мыса Мэрфи. Я думаю, он хотел сбежать из Центра Перемещения. По крайней мере, мне сказали, что он утонул. Его вполне мог пристрелить какой-нибудь охранник.

— Мне очень жаль.

— Я была всего лишь ребенком. Тогда я еще почти ничего не понимала и стала ненавидеть их гораздо позже.

Малакар снова стряхнул пепел за окно.

— А что будет после того, как вы одержите победу? — спросила Джакара.

Он выбросил сигарету.

И, глядя ей вслед, подумал, что она похожа на комету.

— Одержу победу? — переспросил Малакар и, повернув голову, посмотрел на девушку. — Я буду сражаться до самой смерти, но мне все равно не удастся победить ОЛ. В этом смысле я ни на что не рассчитываю. Моя цель — сохранение ДИНАБа, а вовсе не уничтожение ОЛ. Я не хочу, чтобы тридцать четыре маленьких мира подчинялись капризам четырнадцати колоссов. Я не могу даже надеяться разбить противника, но, может быть, мне удастся заставить его уважать ДИНАБ — чтобы маленькие миры имели возможность расти и развиваться и в один прекрасный день получить статус Лиги, а не оказаться сателлитами других крупных миров. Если бы у нас была возможность колонизировать еще несколько дюжин новых планет, если бы Лиги нам не мешали и не бойкотировали все наши начинания, тогда, возможно, мы и добились бы успеха. Я хочу, чтобы мы вошлив ОЛ — а не разрушили ее. Однако вошли на нашихусловиях.