Мисо-суп

— Мисо-суп? — пробормотал я.

— Ага. Я когда-то очень давно, сто лет назад, в штате Колорадо совершенно случайно наткнулся на маленький суши-бар и заказал себе этот суп. Но у него был такой странный запах, что я даже не стал его есть. И теперь жалею. Я такого супа больше никогда в жизни не видел. Он такой странный: коричневый, мутный и пахнет потом. Правильно я говорю? Но в то же время выглядит очень изысканно, чувствуется, что это первоклассная кухня. Короче, я решил поехать в Японию и посмотреть, как выглядят люди, которые едят этот суп каждый день, понимаешь? Очень жаль, конечно, что мы с тобой так и не поели этого супа…

— А ты в Америку когда уезжаешь, скоро? — спросил я.

— Нет, нескоро, — покачал головой Фрэнк.

— Ну так в чем же проблема? Этот суп на каждом углу продают. Ты сможешь съесть его сколько захочешь.

— Да бог с ним, с мисо-супом, — сказал Фрэнк и улыбнулся своей коронной улыбкой, от которой все его лицо покрылось уродливыми морщинами. — Я вполне могу его не есть. Зачем? Я ведь теперь в нем живу. Знаешь, когда в Колорадо мне принесли этот суп, я стал его рассматривать и заметил, что в нем много чего непонятного плавает — всякая разноцветная мелочь. Вначале я даже подумал, что в супе плавает мусор. А теперь я сам, как маленький овощной обрезок, плаваю в гигантской тарелке с мисо-супом. И честно говоря, я очень доволен!

На прощание Фрэнк пожал мне руку, и мы расстались. Я, с трудом передвигая ноги — от напряжения у меня свело все мышцы, поплелся к Джун. Все это время она смотрела в нашу сторону. Переводила взгляд с меня на Фрэнка и обратно, пытаясь понять, что же она теперь должна делать. Колокол еще не зазвонил. События развивались не по плану.

Когда я наконец добрался до скамейки, Джун показала пальцем на мост. Я обернулся, но Фрэнка уже нигде не было видно. Джун пожала плечами — она тоже не успела заметить, куда он подевался.

Я подошел к фонарю и открыл конверт. Конверт был запечатан с помощью семи фотонаклеек — тех самых, которые мы с Фрэнком сделали в первый день, в зале игровых автоматов. Повторенные семь раз, с конверта на меня смотрели два лица: мое недовольное и его бесстрастное.

В конверте лежало серое от грязи птичье перышко.

— Это еще что? — спросила Джун, заглядывая мне через плечо.

— Лебяжий пух, — ответил я.