Мисс Петтигрю живет одним днем

— Ну, — весело сказала мисс Лафосс, — вы совсем смутили меня.

Но ей было очень приятно, что ее шутка нашла такую благодарную аудиторию. В прекрасном настроении они рука об руку направились к лестнице. Здесь мисс Петтигрю отказалась от дальнейшей помощи. Она крепко ухватилась за перила и выпрямилась. Потом сделала шаг вперед.

Перед дверью спальни, в данный момент выполнявшей функции дамского гардероба, мисс Лафосс остановилась и постучала. Затем она медленно открыла дверь.

— Так-так-так, — сказала мисс Лафосс. — Если глаза не обманывают меня, сюда прокрался мужчина? Не святым ли духом тебя сюда занесло?

— На крыльях любви, — заявил Тони.

— Делисия! — воскликнула мисс Дюбарри.

Она не стала выглядеть опрятнее с той минуты, как покинула мисс Петтигрю под предлогом поправить макияж.

— Эдит, — ответила мисс Лафосс.

Она вдруг нежно улыбнулась. Мисс Дюбарри порхнула в ее объятия.

— Делисия, мы собираемся пожениться.

— Нет! — воскликнула мисс Лафосс.

Она крепко обняла мисс Дюбарри, а потом решительно отстранила подругу и так же крепко обхватила Тони. Тони не возражал.

— Поздравляю, старый ты грешник. Почему, черт побери, ты ждал так долго?

Тони улыбнулся.

— Тогда я еще не мог выкупить лицензию.

— Ты всегда мог занять денег у Эдит.

— Ну, — серьезно сказал Тони — я думал, что следует немного подождать, прежде чем продемонстрировать ей истинную причину моей женитьбы. Я хочу сказать, не надо гнаться за зайцем, если хочешь поймать медведя.

— Не заговаривай мне зубы, — не согласилась мисс Лафосс. — Сдержанность делает тебе честь.

— Я рад, что вы обе оценили мои мужские достоинства, — скромно сказал Тони.

— О, все без исключения, — весело заявила мисс Лафосс. — Я буду крестной у первых двух детей, но в дальнейшем снимаю с себя всякую ответственность.

— Еще у тринадцатого, пожалуйста, — попросил Тони. — Ему понадобится немного удачи, чтобы преодолеть свое роковое число.

— Ну, конечно, дорогой, — сказала мисс Лафосс. — За это, безусловно, ты заслуживаешь еще один поцелуй.

Она еще раз поцеловала его. Тони, казалось, все очень нравится. К этому времени мисс Петтигрю заметила, что начинает привыкать к таким обильным и беспорядочным привязанностям. Раз никто не возражает, зачем ей быть против? Хотя она была немного озадачена. Атмосфера, казалось, не совсем соответствовала случаю. Мисс Дюбарри совершенно не собиралась краснеть и застенчиво улыбаться, а осознание ответственности за будущую семью не тяготило плечи Тони. В такой обстановке очень сложно было дать выход всем красивым и нежным чувствам, которые следует выражать в этот момент. Но наконец она не выдержала.

— О, — прерывающимся от робости голосом пролепетала мисс Петтигрю, — можно… можно я тоже принесу свои поздравления.

— Спасибо, — сказал Тони.

— Молодая любовь… — начала мисс Петтигрю.

Мисс Лафосс и мисс Дюбарри повернулись к ней. По выражению глаз мисс Дюбарри мисс Петтигрю поняла, что та снова собирается броситься ей на шею. Она оказалась права. Так и случилось. Мисс Петтигрю сочла это чрезмерное выражение привязанности несколько неловким, но чрезвычайно приятным. Это совершенно не соответствовало кодексу поведения Истинной Леди. И это не был «английский поцелуй» в воздух, столь почитаемый на континенте, но на этот раз мисс Петтигрю было наплевать на благородную сдержанность.

Мисс Дюбарри налетела на нее и сгребла в могучие объятия.

— О, дорогая, дорогая моя! Как я смогу вас отблагодарить! — слезы снова дрожали в ее глазах.

— О, Гвиневра, — воскликнула мисс Лафосс, обнимая их обеих, — что бы мы делали без вас?

— Я никогда не смогу отблагодарить вас, — шептала мисс Дюбарри в вихре счастливых чувств. — Если вам что-то понадобится, обязательно приходите ко мне. Удаление морщин, окраска волос, массаж лица…

— О чем, черт возьми, вы говорите? — поинтересовался Тони.

— Ни о чем, — хором ответили все три мисс.

— Ничего для мужских ушей, — любезно разъяснила мисс Лафосс. — Наши девичьи секреты.

Наконец мисс Дюбарри ослабила хватку.

— Увидимся вечером, — сказала мисс Лафосс.

— Мы там будем, — пообещала мисс Дюбарри.

Дверь за ними закрылась.

— Замечетальная девушка, — заметила мисс Петтигрю, — но немного за пределами моего понимания.

— Мы поедем домой, — сказала мисс Лафосс, — надо немного отдохнуть.

Они оставили гостеприимный дом. Мисс Лафосс окликнула проезжавшее мимо такси и вместе с мисс Петтигрю села в салон. Она попросила остановиться около цветочного магазинчика и вышла.

— Все! — бодро сказала она по возвращении. — Я заказала нам букеты. Кто говорил, что я ничего не помню?

— О, как вы добры! — прошептала мисс Петтигрю со слезами на глазах.

— После всего того, что вы сделали для Эдит! — воскликнула мисс Лафосс. — Это такие мелочи.

— Но, — начала бедная мисс Петтигрю, — уверяю вас, я не…

— Не спорьте, — сказала мисс Лафосс. — Я все равно не буду слушать.

Они прибыли в особняк Онслоу, вошли в здание, поднялись на лифте, подошли к двери мисс Лафосс, и мисс Лафосс вставила ключ в замок.

У мисс Петтигрю возникло странное ощущение возвращения домой. Вечерний визит был захватывающим, волнующим опытом, пищей для размышлений на много дней вперед, но он вызывал не больше удовлетворения, чем удовольствие от хорошей еды, и не имел ничего общего с тем чувством, которое испытала мисс Петтигрю, снова переступая порог квартиры мисс Лафосс. Эта простая радость была так сильна, что почти причиняла боль. Но она не позволила себе думать о завтрашнем дне, когда все пережитое станет просто мечтой, почти сном. Она жила сегодняшним днем.

Мисс Петтигрю быстро повернула выключатель лампы на столе, включила электрический камин, приглашающим жестом взбила пухлые подушки на диване. Огонь в камине играл всеми оттенками малинового цвета, наполняя комнату уютным розовым полумраком.

Мисс Лафосс сбросила пальто.

— Благодарю тебя, Боже, за минуты мира и покоя.

Она опустилась в удобное кресло перед огнем.

Мисс Петтигрю сняла шубу и отложила ее в сторону с гораздо большим почтением. Заимствованное платье внушало ей роскошное чувство собственной исключительности. Ей уже не надо было принуждать себя к выражению достоинства. Богатый бархат совершенно естественно вынуждал к величественным манерам.

— Садитесь, Гвиневра, — сказала мисс Лафосс. — Вы утомитесь.

— Я ничуть не устала, — блаженно произнесла мисс Петтигрю. — Я слишком взволнована, чтобы устать.

— Ноги не подкашиваются?

— Мои ноги, — сказала мисс Петтигрю со становящимся привычным выражением достоинства, — всегда были в порядке. У меня немного голова кружилась от жары, вот и все.

— Полностью согласна с вашей версией, — с усмешкой ответила мисс Лафосс.

Мисс Петтигрю подошла и со счастливым вздохом села рядом с ней. Тепло электрического камина приятно обволакивало ее тело после темноты и холода ноябрьской улицы. Они с мисс Лафосс сидели одни в комнате в спокойной и уютной близости. Шторы на окнах задернуты, стулья придвинуты к огню. Это был самый прекрасный момент за весь день. Но она хотела, чтобы эти минуты отдыха были только передышкой. Это счастье ей надо будет растянуть на много лет вперед, много лет однообразного упорядоченного существования. В настоящее время мир и покой решительно не соответствовали ее ожиданиям. Напротив, что-то должно было произойти в ближайшее время, совсем скоро. Если этого не случится, она будет чувствовать себя обманутой, но, безусловно, сегодня судьба слишком добра к ней, чтобы покинуть ее прямо сейчас. Что-то должно произойти. Поэтому она будет вести себя разумно и насладится этими минутами отдыха, чтобы набраться сил перед новым поворотом событий.