Миссис Марч
Шрифт:
– Как я уже сказала, сегодня Джонатан может остаться до конца уроков. На следующей неделе мы примем его назад.
Директриса встала. Миссис Марч решила, что это означает окончание беседы, и тоже встала. Обе женщины поблагодарили друг друга, причем по несколько раз, и миссис Марч задумалась, что же они сделали друг для друга, чтобы так благодарить. Директриса проводила ее до двери и улыбнулась, выпуская в коридор.
Когда она пыталась поймать такси на Колумб-авеню, к ней подошел бездомный.
– Да тебя даже никто трахнуть не захочет! – закричал он ей, когда она забралась в машину и захлопнула за собой дверцу.
Глава XXIV
Приблизившись к своему многоквартирному дому, миссис Марч увидела толпу на тротуаре, из-за холода люди жались друг к другу. Один человек ходил кругами,
Несколько человек посмотрели на нее, когда она вбегала в здание. Швейцар стоял молча и напряженно, когда придерживал для нее дверь.
– Добрый день, – поздоровалась она, но ответа не получила.
Она пересекла холл, моргая в недоумении. Она произнесла эти слова вслух или ей это только показалось?
В тот вечер семья Марч устроилась на ужин за обеденным столом. Джонатан сидел напротив миссис Марч и молча и неохотно ел, клевал еду. Она то и дело украдкой бросала на него взгляды – на ввалившиеся глаза с темными кругами, сдержанное поведение – и пришла к выводу, что сказанное о нем директрисой не может быть правдой. Слово «портить» безвольно висело внутри ее, как гниющий орган. Она принялась строить теории, хватаясь за соломинки: может, это как раз Джонатана пытались испортить. Какой-то одноклассник подначивал его на совершение нехороших поступков, или не одноклассник, а… Она посмотрела на Джорджа, который ел громко, заглатывал большие куски. «Это он испортил Джонатана, – подумала она. – Это чудовище развратило моего ребенка».
– Картошку подай, дорогая, – попросил Джордж, даже не удосужившись поднять голову от тарелки.
– Да, картошку, – эхом повторил Джонатан.
Миссис Марч пододвинула к ним блюдо, на котором был выложен картофель, и внезапно поняла, насколько эти двое похожи. Она очень четко это увидела, словно их озарило ярким электрическим светом. На самом деле она никогда раньше об этом не задумывалась (казалось, что Джонатан сформировался сам, появившись без использования генетического материала кого-либо из них), но теперь она видела явное сходство – изгиб лба, линию волос, форму бровей. Хотя глаза у них отличались и она почувствовала облегчение – ведь если глаза на самом деле являются зеркалом души, то разумно предположить, что при разных глазах у них различаются и души. У Джонатана были густые длинные ресницы, большие, пустые, но сияющие глаза, которые резко контрастировали с маленькими, пронзительными, знающими глазами Джорджа. Но, может, такие глаза Джорджа объяснялись близорукостью. Тем, что он много лет щурился, читая многочисленные книги, и носил очки. Может, в детстве у него и были такие же большие и ничего не выражающие глаза, как у Джонатана. Судя по словам его матери, Джордж был невероятно умным мальчиком. Мать всегда идеализировала Джорджа. Миссис Марч с горечью предположила, что после смерти отца Джорджа у них с матерью сформировалась особая связь. Они объединились в своем горе. Даже несмотря на то что, по словам Джорджа, его отец был строгим. Холодным. Внезапно миссис Марч подумала, что Джорджа, возможно, травмировала совсем не смерть отца. Может, отец Джорджа жестоко с ним обращался, и об этом никто не знал. Может, он пил. Бил маленького Джорджа, добиваясь от него покорности. Она мысленно ругала Джорджа за то, что тот скрывал свое трудное прошлое. Она предположила, что он, вероятно, его стыдится или винит себя, как делают многие подвергающиеся насилию дети. Или, может, Джорджу это нравилось. От одной этой мысли она с трудом сдержала возглас, и у нее в горле застряла спаржа, которую она пыталась проглотить. Может, это отец превратил Джорджа в монстра, а теперь сам Джордж пытается сделать то же самое с Джонатаном. Дед, отец, сын – семья чудовищ.
Она уставилась на Джорджа, потом на Джонатана. Ни один из них на нее не смотрел. Она на мгновение задумалась: она вообще
здесь? Они попросили у нее картошки, правда? Ей захотелось поговорить – ей нужно было поговорить, нужно, чтобы они на нее посмотрели, подтвердили ее присутствие. Она откашлялась и произнесла:– Джонатан, ты собираешься рассказать папе о том, что сегодня произошло в школе?
Джонатан поднял на нее глаза, нахмурился, по его лицу ничего нельзя было прочитать. Джордж посмотрел на него поверх очков.
– По? – обратился он к сыну.
– Меня временно отстранили от занятий, – объявил Джонатан, глядя в тарелку.
Джордж вздохнул, скорее смиряясь с обстоятельствами, чем от удивления.
– Он кое-что сделал с маленькой девочкой, – сообщила миссис Марч, у которой пересохло во рту.
Джордж смотрел на Джонатана поверх очков.
– Ну, так нельзя делать. Мы же учили тебя, как нужно себя вести, – сказал он суровым голосом. – Я не намерен терпеть такое поведение. Честно скажу: я разочарован, как и твоя мать. Ты прекрасно знаешь, как нужно себя вести.
– Но я не виноват, – сказал Джонатан, и теперь в его голосе слышалось легкое сожаление. – Алек подзадоривал мальчиков так сделать…
– Алек? – переспросила миссис Марч, к которой вернулась надежда, когда она с наслаждением подумала о том, что в эти минуты Шейла Миллер наверху может находиться в таком же затруднительном положении. – Алека тоже временно отстранили от занятий?
Джонатан покачал головой, продолжая смотреть в тарелку.
– Нет, его даже не отправили в директорский кабинет, хотя все случившееся – его вина…
Джордж стукнул кулаком по столу. Миссис Марч подпрыгнула.
– Это неприемлемо! – заорал Джордж. – Тебя в восемь лет отстранили от занятий, а ты даже не можешь признать свою вину в том, что сделал! Не можешь взять на себя ответственность! Это твоя вина, и только твоя. Подумай об этом, Джонатан, хорошо подумай и никогда больше не допускай подобного.
Миссис Марч озадаченно наблюдала за разворачивавшейся у нее перед глазами сценой. Джордж сжал челюсти, у него раздувались ноздри. Солонка валялась на боку. Она не могла вспомнить, когда в последний раз видела его в таком состоянии, если вообще видела. Джордж никогда не был суровым родителем, не требовал у Джонатана соблюдения дисциплины. Она представила кипящего Джорджа с Сильвией – Сильвия лежит на полу у себя в спальне и умоляет не убивать ее. Джордж возвышается над ней и заявляет, что она сама виновата в том, что должно случиться, она должна отвечать за свои действия. За то, что дразнила его. За то, что провоцировала его. Позднее, когда уже жизнь уходила из ее тела, над которым надругались, она использовала последние силы, чтобы в последний раз попросить о пощаде, а Джордж только посмеялся над ней. Миссис Марч содрогнулась, представив эту жуткую картину. Из щек с внутренней стороны текла кровь оттого, что она прикусывала их.
– Отправляйся в свою комнату. Ужин для тебя закончился, – объявил Джордж.
Джонатан встал со стула и выбежал из столовой, не глядя ни на одного из них.
Миссис Марч искоса посмотрела на мужа. Джордж спокойно продолжал ужинать. Она видела, как он отрезает кусочки спаржи, один за другим. Проглотив последний, он нахмурился и спросил:
– А ведь сегодня вроде бы чей-то день рождения? Твоей сестры?
– Нет, – ответила миссис Марч. Потом она испугалась, что он посчитает ее ответ отрывисто-грубым, и добавила: – У нее в сентябре.
– Да, правильно. Но сегодня чей-то день рождения. Не могу вспомнить чей.
«Сильвии», – подумала миссис Марч.
– Я могу это доесть? – спросил Джордж, кивая на ее тарелку. – Если ты не хочешь.
Она пододвинула к нему свою тарелку. Обычно он легко ужинал, потому что после сытной еды становился сонным и не мог писать. Она подумала, что, может, злость разбудила голод. Может, он подпитывался ею или высасывал дискомфорт из воздуха, как пчела росу с лепестка.
В ту ночь Джордж сидел на кровати, когда она спала, но это был не Джордж. Это был дьявол.
– Я не поверю ничему из того, что ты скажешь, – заявила ему миссис Марч.
Он погладил ее щеку длинным желтым ногтем и ответил:
– В тебе живет столько демонов, моя дорогая.
– Да.
– Они нашли способ пробираться внутрь.
– Дезинсектор придет в понедельник, – сообщила она. – Знаешь, у нас завелись паразиты.
– Что случилось с твоим ухом? – спросил дьявол, проводя тем же желтым ногтем по мочке ее уха.