Миссия для чужеземца

— Мы не в твоем дальнем мире. — Хейграст опустился на место. — На запад, на восток, на север — бескрайние просторы Эл-Айрана, заселенные людьми, нари, шаи, белу, ари, банги! Государства и народы, которые зачастую готовы вцепиться друг другу в глотку! Что будет, если в это месиво вторгнется сила, которая ценит жизнь элбана дешевле лугового ореха?

— Не знаю, — тихо проговорил Сашка. — В моем мире несчастья приносили не демоны, а обыкновенные люди, облеченные властью. Вы считаете меня виновным в приходе демона? Я должен был умереть, но не произносить заклинание? Что же теперь делать?

— А как ты сам думаешь? — спросил Лукус.

— Не знаю, — растерялся Сашка. — Мне не победить и стражника Эйд-Мера. Я должен сразиться с демоном?

Хейграст посмотрел на хмурого белу, спрятал усмешку в уголках рта.

— Стражнику Эйд-Мера, конечно, далеко до грозного белу-травника, но, поверь мне, и он способен сражаться!

— Не хотел бы я это проверять, — пробормотал Сашка.

— Ну от стражи вольного города я тебя как-нибудь уберегу, — засмеялся нари.

Лукус недовольно поднялся из-за стола.

— Подожди. — Сашка протянул в его сторону руку. — Давайте говорить проще.

— Давай, — согласился Хейграст. — Тем более что за две недели ты начал неплохо говорить на ари. Вот и еще один повод для подозрений. Я учил ари целый год.

— У меня был хороший учитель, — буркнул Сашка, вызвав оживление Хейграста и улыбку Лукуса. — К тому же ари очень похож на валли. Да и что мне было делать? Ноги идут, голова учит язык.

— Нет! — строго сказал Хейграст, повернувшись к Лукусу. — Твое учение не пошло ему впрок. Голова и ноги работали отдельно друг от друга!

Смех раздался в комнате, но натянутость не исчезла.

— Выслушайте меня. — Сашка наклонился над столом. — Я хочу вернуться домой. Но я не могу участвовать в чужих войнах. И не хочу их делать своими. Я неспособен убивать. Я не хочу убивать!

— Разве тебе предложили должность палача? — прищурился Хейграст.

— Нет, — покачал головой Сашка, — но должность воина меня тоже не слишком устраивает.

— Иногда отказ быть воином совпадает с согласием идти под топор палача, — пробормотал белу.

Сашка растерянно огляделся. Белу и нари смотрели на него строго, но без злобы. А он сам чувствовал и злобу, и раздражение. Происходящее никак не зависело от его воли. Сашка мог желать чего угодно, но поход в сторону неведомого Мерсилванда вместе с этими странными существами был неизбежен.

— А если я не смогу вернуться? — спросил он.

— Нет ничего невозможного, кроме невозможного. — Хейграст пожал плечами. — Это слова Леганда!

— При некотором старании ты мог бы научиться распознавать лечебные травы! — ехидно вставил Лукус.

— И готовить из них белужские супы, — грустно усмехнулся Сашка. — Как Бал.

— Не обольщайся! — вмешался Хейграст. — Я пробовал. Легче наловить меру веса равнинных мух!

— Можно попробовать ковать гвозди! — предложил Лукус.

— Сначала следует накачать плечи не уже моих! — обиделся нари.

— Пока подожду, — пробормотал Сашка. — Может быть, Леганд предложит что-нибудь подходящее. А лучше все же вернуться.

Хейграст и Лукус промолчали. Сашка поднялся из-за стола.

— Вы не вполне доверяете мне, — сказал он. — Я чувствую… но не обижаюсь. Леганд, Мерсилванд, какой-то светильник, демон — все перемешалось в моей голове. Я согласен на все. Можете вести меня хоть с завязанными глазами.

— Эх! — Лукус щелкнул пальцами. — Отчего ты не предложил этого раньше? Например, в трактире Бала? Или в хижине Арбана?

— Не время для шуток, — остановил друга Хейграст и обернулся к Сашке. — Есть еще одно. Я не знаю, получишь ли ты ответ на свой вопрос, но погибнуть можешь.

— Это я уже понял, — сказал Сашка.

Наступила тишина. Сашка смотрел в лица элбанов, которых ему хотелось считать друзьями, и думал, что вот теперь можно пожать им руки, поблагодарить за гостеприимство и уйти из доброго дома. Куда глаза глядят. Но вместо этого он спросил:

— Это выбор? Смерть или неизвестность?

Лукус и Хейграст промолчали. Сашка сделал глоток ктара и сказал:

— В моем мире когда-то давно некоторых женщин — впрочем, и мужчин — обвиняли в колдовстве. Тогда это считалось плохим занятием. Обвиняемых или подозреваемых бросали связанными в воду. Если они тонули, погибали в воде, их считали оправданными. Если они умудрялись выплыть, их признавали повинными в злом колдовстве и сжигали живьем на костре.

— Иногда послушаешь рассказы чужеземца, — удивился Хейграст, — и собственные негодяи кажутся невинными младенцами. Могу пообещать тебе только одно — вплоть до Мерсилванда я отвечаю за твою жизнь собственной жизнью. Но то, главное испытание — это нечто особенное. Каждый из нас прошел его, и никто не был принужден к этому. Знай и ты. Каждому, встающему перед дверью, будет сказано: вот дверь, решай — открывать тебе ее или нет. И, как говорил Леганд, решился не каждый.

— И что с ними стало? — спросил Сашка. — С теми, кто не решился?

— Не знаю, — ответил Хейграст, — возможно, они счастливо дожили до старости.

— Если им удалось вернуться домой. — Сашка задумался. — И все-таки, есть ли вещи, о которых я мог бы узнать?

— Да, — улыбнулся Хейграст. — С чего бы ты хотел начать?

— Столько вопросов! — Сашка развел руки. — С чего бы начать? Ну вот, например, с этого. Что будет с Даном? Как вы собираетесь устроить его судьбу?

Хейграст и Лукус переглянулись. Сашкин вопрос им понравился.

Сашка проснулся поздно и, лежа в постели, слушал доносящийся со двора стук. Вчера разговор затянулся надолго. Смегла еще приносила ктар, и они сидели, прихлебывая постепенно остывающий напиток, и говорили, и говорили.

Сашка задавал вопросы о том, что происходило в мире Эл-Лиа, слушал рассказы Хейграста и Лукуса, и ему казалось, что сам он знает не меньше их, а может и больше. Потому что их слова ложились новыми красками на то, что он уже знал из книги. Из книги, сгоревшей в лапах демона, в которой упоминались и светильники, и еще многое другое, сказочное и невероятное. Теперь ему хотелось выдержать паузу, обдумать все это, понять и привыкнуть к новому знанию.

Лежать на мягкой постели было довольно приятно и даже непривычно после двух недель походной жизни, но за окном уже стоял день, поэтому Сашка потянулся и выглянул наружу.