Миссия из прошлого
Шрифт:
В самих краалях, как и лет двести тому назад, а может быть и всю тысячу, жило всего несколько семей. Человек двадцать-тридцать.
Постройки в краале представляли собой круглые в основании хижины без окон и навесных дверей, крыша коническая тростниковая и соломенная с большим выносом. Сооружают такую хижину следующим образом. Сначала делают каркас из жердей. Длинные, тонкие жерди закапывают в землю по окружности, вершины их нагибают, переплетают и связывают. На получившийся полусферический остов, поддерживаемый несколькими столбами, накладывают слой травы, связанной пучками. Затем складывают стены из глины, камня, соломы или тростника – в зависимости от того, что имеется в наличии в данной местности и устраивают очаг в центре хижины, а в крыше над ним дымоход.
Эти подробности строительства рассказал всем Иван Юрьевич. Он
– Да, и ещё, – добавил Иван Юрьевич, показывая на ближайшую к ним хижину, – деревянных построек банту не знали, и до сих пор кровати, столы и стулья нередко заменяются циновками и матами из трав. Но это, как вы понимаете, совсем уж у бедных семей… Теперь обратите внимание на забор рядом с хижинами. Он вовсе не для защиты от людей, как вы подумали. Он призван лишь защищать скот от местных хищников, и сделан из узловатых стволов дерева кагей – дерева на редкость твёрдого, и которое очень трудно распилить на доски. Так что не портите об него свои перочинные ножички – пожалейте добрую сталь. И вообще, пусть вид этих средневековых посёлков вас не смущает. Крааль, до сих пор, является основной формой расселения и низшей административной единицей в Ботсване. Настоящих городов и посёлков городского типа в стране пока ещё очень мало.
Пузатые, толстенькие ребятишки голышом стояли возле дороги и во все глаза смотрели на проезжавшие мимо машины, затем бежали им вслед, что-то весело крича, пока совсем не пропадали в облаке пыли. Взрослых и подростков в краалях было мало. Селиванов объяснил этот факт тем, что с началом сезона дождей женщины переселяются из своих деревень на земельные участки, находящиеся порой за пять, а то и за десятки километров от дома, где-нибудь у колодца или близ редкого в саванне естественного водоёма. Они пашут землю, сеют зерновые, сажают тыкву, дыню. В основном земледелием занимаются женщины, а мужчины пасут скот на пастбищах, тоже весьма удалённых от дома.
– Влажный сезон, – начал пояснять Иван Юрьевич Владимиру и Ирине, – длится в Ботсване четыре месяца, с декабря по март. За это время в основном и выпадают осадки. Сухая земля, щедро политая дождём, быстро оживает, покрывается зеленью, разноцветными цветами… Кстати, о цветах… Смею вас заверить, цветов, всевозможных форм и расцветок, здесь будет превеликое множество, от их неземной красоты просто будет невозможно отвести взгляд… Но что я всё это вам рассказываю? Вы всё это увидите своими глазами. Всему своё время. Когда?.. Ну, в этом году влажный сезон почему-то запаздывает: за всю прошлую неделю не выпало ни капли. Но ничего, дожди всё равно будут – природу не обманешь. – Иван Юрьевич бросил быстрый взгляд на наручные часы. – Шесть часов вечера. Что ж, дождя сегодня, по всей видимости, уже не будет. Почему спросите вы, я так думаю? Потому что во влажный сезон тучи обычно накапливаются к двум с половиной часов пополудни и разряжаются ливнем, часто с грозой. Дожди обычно не бывают затяжными, за один раз выпадает всего по десять-двадцать миллиметров осадков. Но случаются и мощные ливни, когда количество осадков достигает и трёхсот миллиметров… Однако я надеюсь, что в такой ливень мы с вами не попадём, а то ещё застрянем в каком-нибудь болоте.
Все невольно рассмеялись. Болотами на этой каменистой, сухой земле и не пахло.
– Да, искупаться бы сейчас, смыть дорожную усталость, – мечтательно сказал Владимир, устало потягиваясь.
– Да ты, мой друг, не в ту сторону поехал, тебе надо бы на север, там в местной речушке под названием Окаванга и искупался бы, – шутливо поддержал его Сергей.
Иван Юрьевич на эти слова неприязненно поморщился.
– Не советую я всем вам купаться в этой самой речушке.
– Почему Иван Юрьевич? – в один голос спросили Владимир с Ириной. Один лишь Юрий загадочно улыбался.
– Объясняю. Если вас ненароком не съест крокодил, то вы можете легко стать жертвой другого хищника – крохотного паразита белхасиа, его разносчиком служит один из видов улиток. Белхасиа проникает под кожу человека и разъедает его внутренние органы. Так что советую подумать перед купанием. Тем более что местные жители уверяют, что белые люди для них особенно привлекательны…
– Всё, всё, убедили, Иван Юрьевич – никаких купаний, – бодро ответил за всех Сергей.
– Вот-вот,
никаких купаний. И в местные водоёмчики и озёра лучше не лезть, от греха подальше. Это я уже вам не только как друг говорю, но и как ваш непосредственный руководитель. А то вы у меня совсем как дети малые…– Всё поняли, Иван Юрьевич, в воду больше ни-ни, ни ногой… – шутливо заверил Селиванова Сергей и ножкой так подрыгал, будто убирая её подальше от мифической воды.
Вновь все рассмеялись. А Иван Юрьевич в ответ лишь погрозил пальцем – смотри мол у меня, шутник, дошутишься…
Невысокий, полноватый Иван Юрьевич Селиванов быстро завоевал симпатии членов экспедиции. Весёлый, общительный, он постоянно улыбался и так и сыпал по любому поводу различными шутками-прибаутками, коих у него было превеликое множество. Казалось грусть и уныние ему совершенно неведомы. Катаясь словно колобок на своих маленьких толстеньких ножках, он всегда находился в движении, постоянно размахивая руками. Однако мало кто знал, что, приступая к работе, Иван Юрьевич полностью преображался. Куда исчезали весёлость и порывистые движения, когда он брал в руки кисточку, чтобы очистить от слоя песка и пыли хрупкий глиняный горшочек или сломанную кость. Полная сосредоточенность и сама серьёзность. Тут его точным, уверенным движением мог бы позавидовать даже самый опытный хирург.
В свои сорок четыре года Иван Юрьевич был женат и имел взрослую дочь. Побывал в трёх крупных археологических экспедициях и защитил докторскую диссертацию. Кроме того, он прекрасно разбирался в компьютерах и был известным программистом. Его особенно интересовали вопросы по компьютерной обработке археологических находок. Не секрет, что после раскопок, количество находок обычно исчислялось сотнями, тысячами, а порой и десятками тысяч предметов, и на их обработку уходили порой целые годы напряжённого труда. Целью Ивана Юрьевича было облегчить труд археологов. Ведь с помощью специальных программ, введя в компьютер фотографии предметов, мест их раскопок, данные о весе, материале и прочие данные, коих может быть великое множество, справиться с этой работой можно было намного быстрее. Более того, часть этой работы можно сделать и во время раскопок, последовательно обрабатывая поступавшие находки и использовать полученные данные опять же непосредственно на месте. Кстати, одной из таких программ и воспользовался профессор Туманов, чтобы реконструировать план города с фотографии Дербенёва. Автором её как раз и являлся Иван Юрьевич.
Собственно программированием Селиванов и занимался последние три года. Он работал в Москве, в дружной компании единомышленников. Но, будучи человеком непоседливым, с кипучим характером, долгая работа в тиши кабинетов раздражала его. Поэтому, когда профессор Туманов, с которым он был знаком более двадцати лет, предложил ему поучаствовать в новой археологической экспедиции, Иван Юрьевич охотно согласился.
Свой мощный компьютер он в грузовик класть побоялся. По договорённости с Вадимом Дмитриевичем Дербенёвым, при первых же находках, компьютер со всеми нужными устройствами ему доставят в лагерь на вертолёте. Сейчас с собой он взял только небольшой походный ноутбук.
Ехавшая вместе с Иваном Юрьевичем молодёжь, веселилась весь день, перебегая от одного окошка к другому, задорно смеясь при этом над многочисленными шутками и анекдотами. Молодые археологи радовались совсем как дети, вырвавшиеся наконец из скучного и привычного дома на долгожданный пикник.
К концу дня, мелькавший за окном ландшафт, стал настолько привычным, что на него перестали обращать внимание. Все сели за небольшой столик, обсуждать и комментировать шахматное сражение, что разыграли Сергей с Юрием – страстные поклонники этой древней интелектуальной игры. Шахматные фигуры, снабжённые магнитами, прочно держались на доске, не боясь дорожной тряски.
Ботсванские рабочие, принадлежащие к местному племени тсвана, ехали отдельно, в другой «вахтовке». И дело тут было не в пресловутой расовой дискриминации, а в обычном языковом барьере. За исключением Джека, сидевшего за рулём первой вахтовки, никто из них не владел в достаточной степени разговорным английским языком – они прибыли из весьма отдалённых от Маунга деревень, где в ходу было больше местное наречие. К тому же, всем им было не больше двадцати… В любом случае, сейчас молодым ботсванцам отдельно ехать было намного удобнее. И места в машине больше и психологически комфортнее.