Миссия Маккензи

— Тебе понравилось? — спросил он по пути к выходу.

Она задумалась:

— Кажется да, но в какой-то момент я почувствовала ненависть к этой машине. Наверное, я все-таки не слишком азартна.

— Наверное, — согласился Джо и взял ее за руку, мягко отстраняя с дороги, — какой-то остолоп несся им навстречу, явно забыв дома глаза. Но пропустив его, Джо почему-то так и не выпустил ее руки.

Кэролайн опустила глаза и посмотрела на их сплетенные руки. Рука Джо была большой и тяжелой, с грубой мозолистой ладонью и длинными сильными пальцами, однако сейчас эта рука была бережной и нежной, как будто ее хозяин сам стеснялся ее силы. Никогда прежде ни один мужчина не держал ее за руку, и это чувство руки в руке показалось Кэролайн удивительно интимным.

Оказывается, страх помешал ей в свое время узнать множество приятных вещей… Но ведь она никогда раньше и не чувствовала интереса к подобным сантиментам. До этого все мужчины, пытавшиеся добиться ее близости, вызывали у Кэролайн лишь скуку и брезгливое отвращение.

Нужно немедленно высвободить руку! Ситуация становится опасной. Кэролайн прекрасно понимала это, но не могла ничего поделать с собой. Она продолжала идти, делая вид, что ничего не происходит, а ее рука пряталась в большой и сильной мужской руке, как маленькая птичка в надежном гнезде. Это было до того восхитительно, что Кэролайн спешила насладиться каждым мгновением.

Они подошли к грузовику. Пора возвращаться, с грустью подумала она. Как-никак это было ее первое свидание — и оно закончилось.

Обратный путь прошел в молчании. Неожиданно она вспомнила о предстоящем поцелуе. Ее охватил страх и странное волнение… Не слишком ли много для одного дня — первое свидание и первый поцелуй, на который она согласилась и которого, если быть откровенной, с нетерпением ждала. Она совершенно запуталась и уже не знала, как поведет себя через несколько минут — вырвется и в ужасе убежит к себе или же с готовностью бросится в объятия Маккензи.

Прозрение наступило очень быстро. Даже слишком быстро. Он припарковал грузовик, обошел его кругом и открыл дверцу для Кэролайн. Проходившие мимо люди с любопытством поглядывали на них — что ж, расчет Джо был безупречен. Вытащив ключи, она открыла входную дверь и обернулась, пристально глядя на Маккензи — лицо ее казалось совершенно белым в мертвенном свете газового фонаря. Глаза Кэролайн, взволнованные и беззащитные, встретились с холодно поблескивающими глазами Джо.

— Давай руку, — приказал он, и она послушно подчинилась. Сильная теплая рука сжала ее пальцы, и Кэролайн почувствовала, как Джо привлек ее к себе. Он легко коснулся ее губ, отстранился—снова вернулся. Вот он склонил голову и крепко прижался к ее губам, и губы Кэролайн послушно раскрылись, уступая его воле.

Его поцелуй был теплым, приятным и… очень мужским. Ноги ее вдруг стали ватными. Его губы прижимались к ее губам, она почувствовала дразнящее прикосновение кончика его языка и вдруг в памяти всплыл какой-то давно позабытый случайный поцелуй, но сейчас все было совсем по-иному… Это было скорее соблазнение, чем принуждение, и Кэролайн потеряла способность думать. Теплое блаженство разлилось по ее телу, с коротким стоном она раскрыла губы и отдала их Джо.

Какое наслаждение! Кэролайн услышала свой стон и неожиданно для самой себя прижалась к Джо, запрокинув голову, чтобы ему удобнее было целовать ее, — и он тут же воспользовался этим. В его движениях была сводящая с ума сила и уверенность в извечном мужском праве лидера. Кэролайн почувствовала жар во всем теле, соски ее сладко заныли, а прикосновение их к мускулистой груди Джо одновременно успокаивало и усиливало проснувшуюся в них незнакомую тянущую боль. Она почувствовала томительный жар между бедер, огонь наслаждения проник в самую глубину ее тела…

Медленно, очень медленно Джо оторвался от нее, с трудом заставив себя прервать эту близость. Но разве можно было справиться с искушением и не сорвать еще несколько быстрых поцелуев с этих нежных невинных губ, так быстро потеплевших и раскрывшихся навстречу! Но вот наконец он отпустил ее руку и отступил назад. Хватит. Он ведь обещал ей. Маккензи ясно понимал, что ему сейчас хотелось — втолкнуть Кэролайн в комнату, повалить на пол и быстро, жадно овладеть ею… Однако, если быть терпеливым, то в скором будущем его ждет куда более сладкая награда. Поэтому Джо усмирил дыхание и попытался успокоить бешеную пляску крови в жилах.

— Всего три секунды, — сказал он.

Кэролайн подняла на него заблестевшие от возбуждения глаза и слегка покачнулась.

— Да, — прошептала она. — Три секунды.

Она не двинулась с места. Джо положил руку ей на плечо, легонько развернул к двери.

— Иди, Кэролайн, — голос его снова был спокоен и глубок. — Спокойной ночи.

— Спокойной ночи.

Она решительно шагнула внутрь, но на пороге остановилась и внимательно посмотрела через плечо на полковника Маккензи. Глаза ее были темными и бездонными.

Поцелуй длился гораздо дольше грех секунд.

Кэролайн зажгла свет, тщательно заперла дверь. Как раз когда она задвигала щеколду, раздался звук отъезжающего грузовика — значит, он, видимо, не испытывал желания задержаться еще и уж тем более не собирался постучать в ее дверь. Он просто добросовестно исполнил свою миссию, разыграл убедительный спектакль под названием «свидание» и спокойно удалился с чувством исполненного долга.

Она бессильно опустилась на кушетку и долго сидела не шевелясь, пытаясь собраться с мыслями. Нужно было слишком многое обдумать сегодня, а в таких случаях Кэролайн обычно старалась полностью отрешиться от всех внешних воздействий.

Уже давно, не прибегая к помощи никаких психоаналитиков, Кэролайн поняла, что благодаря своему характеру и специфическим условиям, в которых прошло ее детство и отрочество, она совершенно не знает мужчин, мало того, побаивается их. Впрочем, ее это не слишком беспокоило. Да и с какой стати она стала бы переживать из-за отсутствия контактов с противоположным полом, если ей до тошноты были противны и сами представители этого пола, и сама мысль о близости с ними?

Но теперь, впервые в жизни, ей нравился мужчина, и она ужасно хотела понравиться ему. Но как это сделать? В то время, когда девчонки постигали эти премудрости, Кэролайн зубрила физику. И вот теперь она была крупным специалистом по лазерной оптике, но не знала самых азов науки флирта.

Какого черта, ну неужели нельзя было выбрать кого-нибудь менее известного, менее экстравагантного, ну, скажем, одного из коллег-физиков — ведь в свое время они тоже слишком долго корпели над учебниками, а значит, тоже были белыми воронами в стае. Так нет же, вместо этого она умудрилась потерять рассудок от летчика-испытателя, одного взгляда холодных голубых глаз которого достаточно, чтобы заставить несчастных женщин с восторгом падать к его ногам! Как банально!

У него, наверное, была куча женщин. Не нужно быть специалистом по поцелуям, чтобы понять это. Похоже, он и ее сумел заманить в свои сети. Он ведь всего-навсего подержал ее за руку, как и обещал, а она уже готова была отдаться ему прямо на пороге своего номера. Кэролайн прекрасно помнила, как она прижалась к Маккензи, да еще терлась о него, как кошка, готовая — дай только знак! — немедленно опрокинуться на спину…

Надо признать, ей было очень хорошо с ним. Он вел себя как друг, он позволил ей расслабиться и отдохнуть, и все было замечательно. Кэролайн не помнила, когда последний раз наслаждалась таким бесцельным времяпрепровождением. Возможно, это случилось даже впервые в ее жизни. Честно говоря, она очень мало играла в детстве, родители вдумчиво направляли ее активность в чисто познавательное русло. Доктора философии не могли позволить ей впустую растратить свой драгоценный умственный потенциал. Нельзя сказать, чтобы ее к чему-то принуждали. Кэролайн была нетерпеливым, жадным до знаний ребенком, она неизменно испытывала досаду, когда уровень поставленных задач отставал от ее любопытного, быстро впитывающего информацию интеллекта… Так что ее детство нельзя было назвать несчастливым, скорее наоборот, благодаря ему она очень рано научилась идти своим путем по жизни.