Миссия на Маврикий
Шрифт:
Стивен продолжал:
– Я остановился в «Короне» в Петерсфилде, и уже заказал все блюда.
Софи возмутилась, спрашивая, как он решился на такой чудовищный поступок – он должен остановиться в коттедже, и, конечно, обедать с ними. Снова отворилась дверь и обе женщины обернулись к вошедшему Джеку за поддержкой. «Как они разговаривают», – подумал Стивен. «Пожалуй, это первый раз, когда я вижу сходство, доказывающее, что Софи и ее невозможная мамаша – родственники.»
«Дядя Обри, – завопила Сесилия, – кухарка пыталась отравить меня и близнецов поганками!»
– Что за чушь, – возмутился Джек, – Стивен, ты обедаешь и ночуешь у нас! Камбуз нынче, правда, некомплектен, но у нас будет отличный морской пирог.
– Джек, я уже заказал обед в «Короне». Блюда будут на столе к назначенному часу, и, если мы не придем, они просто
Это замечание немедленно оказало заметный эффект на женщин. Хотя они все еще протестовали и требовали, чтоб он остался, накал дискуссии снизился. Стивен сидел молча, временами он поглядывал в окно, временами – на Софи и ее мать, и признаки их родства становились все более заметными. В чем же они заключались? Точно не в тоне голоса и не в манере двигаться. Возможно, дело было если не в детском, то каком-то «не-взрослом» выражении лица, общем для обоих, выражении, которое его французские коллеги-физиономисты, последователи Лаватера, называли «английский взгляд». Выражение это они относили на счет хорошо известной холодности английских женщин и их невежества в делах плотской любви. «Если Дюпюитрен прав и если причина действительно в этом, – думал Стивен, – то, значит, Джек, с его-то пылким темпераментом, должен быть весьма озабочен.» Поток слов тем временем не иссякал. «Как он все это переносит?» – удивился Стивен, вспомнив быстрые расправы Джека с болтунами на квартердеке. «Преклоняюсь перед его долготерпением.» Компромисс, по счастью, уже вырисовывался: кто-то должен пойти, а кто-то останется дома. В конечном счете, после нескольких кругов обсуждения, было решено, что: Джек пойдет, Стивен вернется на следующее утро и позавтракает с ними, миссис Вильямс хватит для поддержания сил и чуточки хлеба и сыра.
– Чепуха, мадам! – воскликнул Джек, вынужденный наконец выйти за границы вежливости, – в кладовой есть изрядный шмат ветчины, а в духовке подходит шикарный морской пирог!
– Но, Стивен, у Вас же будет время осмотреть близнецов перед уходом? – быстро спросила Софии, – сейчас на них как раз можно взглянуть. Дорогой, прошу, покажи их. Я сейчас подойду.
Джек провел его наверх, в небольшую комнату с кривыми стенами, где на полу сидели два плешивых младенца, одетые в свежие платьица. У них были бледные, круглые лица и в центре каждого торчал необыкновенно длинный, острый нос, делая их чрезвычайно похожими на репки. Рассматривая Стивена некоторое время, они, несомненно, нашли его неинтересным, скучным, даже противным, и их взгляды перенеслись на другие предметы практически одновременно. Их можно было бы принять за странных старичков или вообще представителей другого вида.
– Замечательные дети. Надо было раньше с ними познакомиться.
– Я не могу их различать, – пожаловался Джек, – ты не представляешь себе, какой гам они могут поднять, если что-то делается не по-ихнему! Справа, по-моему, Шарлотта.
Джек уставился на них, они на него. Не мигая.
– Что ты думаешь о них, Стивен? – Джек со значением постучал себя по лбу.
Стивен вошел в профессиональную роль. Он принял несколько десятков новорожденных в студенческие годы в Ротунде, но с тех пор практиковал исключительно среди взрослых, и мало кто из его коллег был настолько плохо подготовлен к стоящей перед ним задаче. Однако он поднял их по очереди, прослушал сердце и легкие, открыл рты, заглянув внутрь, согнул и разогнул конечности и подвигал пальцем у них перед глазами.
– Сколько им?
– Ну, уже довольно большие. Мне уже кажется, они тут были всегда. Софи знает точно.
Софи вошла, и, к радости Стивена, оба маленьких создания тут же утратили свой неизменный стариковский взгляд, они заулыбались, зашевелились, заморгали радостно, просто маленькие человеческие личинки.
– Тебе нечего о них беспокоиться, – заметил Стивен, когда они с Джеком шли полями к ожидающему их обеду, – все с ними будет в порядке, возможно, в конце-концов, ты увидишь пару фениксов, со временем. Но прошу тебя, не веди себя так, как те болваны, что подбрасывают детей в воздух. Это может сильно повредить, нарушить умственное развитие, а ведь девочкам, когда они вырастают в женщин, интеллект нужен куда больше, чем мужчинам. Это ужасная ошибка – подбрасывать детей к потолку!
– Боже правый! – воскликнул Джек, останавливаясь, – ты ведь мне этого не говорил? Я-то думал, им нравится взлетать вверх – они смеются и кричат, прям как люди. Никогда больше не буду так делать.
Хотя они всего лишь девчонки, мочалки несчастные.– Странно, что тебя столь волнует вопрос их пола. Они твои дети, плод твоей любви, твоя плоть и кровь. А мне кажется, не только из-за «мочалок», что ты разочарован, именно потому, что это девочки. Для них-то это, пожалуй, несчастье – ортодоксальные иудеи ежедневно благодарят своего Создателя, что они не родились женщинами, и мы можем повторить это за ними – но объясни, тебе-то что за разница? Твоя цель, как я понимаю, продление рода – а в этом деле девочка надежней мальчика, не так ли?
– Возможно, это глупое предубеждение, но, сказать правду, Стивен, я так ждал парня! И иметь даже не одну девчонку, а двух... Я бы не хотел, чтоб Софи догадалась об этом, но это такое разочарование! Всем сердцем мне хотелось мальчишку, я все уже продумал для него. Я бы взял его в море в семь или восемь, с хорошим наставником на борту, чтоб дать ему основы математики, и, черт с ним, и со священником, для всяких красивостей, латыни, морали и прочего. Он бы говорил по-французски и по-испански так же хорошо, как ты, Стивен, а я бы учил его судовождению. Даже если я буду без корабля еще годы и годы, я знаю кучу капитанов и даже адмиралов, которым я мог бы доверить его. У него бы не было недостатка в друзьях на службе, и, не получи он до того заряд в голову, я бы увидел его пост-капитаном в двадцать один или двадцать два. Может, я бы успел увидеть его под его собственным флагом. Я могу помочь парню в море, и море – это все, что я знаю. А что мне делать с кучей девиц? У меня для них даже приданного нет.
– По закону среднего велика вероятность, что следующим будет мальчик. И тогда ты сможешь воплотить весь твой тщательно продуманный план.
– Нет никакой вероятности. Совсем. Ты никогда не был женат, Стивен, а я не могу объяснить, лучше не будем этого касаться. А вот и проход в изгороди, уже видно «Корону».
Они пошли по дороге, молча. Стивен размышлял о родах Софи, он сам не присутствовал, но знал от коллег, что они были необыкновенно трудными и долгими. Плохое начало, и хорошо еще, если обошлось без внутренних повреждений. Он также думал о жизни Джека в Эшгроу-коттедж, и, стоя у камина в «Короне», прекрасной гостинице на Портсмутской дороге, он сказал:
– Итак, если говорить вообще, то мы можем сказать, что все моряки, после многолетней неестественной монашеской жизни на борту мечтают о земле, как об Аркадии, о непрерывном празднике, но, увы, их ожиданиям не суждено сбыться. То, что сухопутная крыса воспринимает как должное, ежедневный круговорот: домашние неурядицы, дети, долги и заклады, моряк воспринимает, как крушение мечты, жестокое наказание и покушение на его свободу.
– Я понял, куда ты клонишь, старина Стивен, – ответил с улыбкой Джек, – в том что ты говоришь есть немалый резон. Но не каждый моряк живет с миссис Вильямс. Я не жалуюсь, заметь. Она вовсе не плохая женщина, и она старается делать как лучше, на свой манер, и она так любит детей! Проблема в том, что мои взгляды на семейную жизнь оказались ошибочными. Я думал, в ней больше дружбы, доверия и открытости. Я совсем не критикую Софи, ты понимаешь?
– Конечно, нет.
– Но положение дел... Вина полностью на мне, я уверен. Когда ты командир – ты так устаешь от одиночества, от необходимости изображать великого и всеведущего, что ждешь – не дождешься скинуть эту ношу, что, как выясняется, невозможно.
Он снова замолчал.
Стивен подождал продолжения и, не дождавшись, спросил:
– То есть, братец, если тебе сейчас придет приказ – выйти в море, я заключаю, ты не будешь стенать и страдать, что тебя отрывают от семейного счастья, от счастья отца, наблюдающего первые шаги своих дочерей?
– Да я расцелую того, кто передаст приказ!
– Так я и думал, – промурлыкал Стивен.
– Да за одно полное жалование, – продолжал Джек, – а ведь еще будет шанс заработать призовые и я смогу дать девочкам приданое! – при слове «призовые» его голубые глаза блеснули пиратским огоньком, и он выпрямился во весь рост.
– Я и в самом деле надеюсь получить корабль. Я просто засыпал Адмиралтейство письмами, несколько дней назад я писал Бромли, сейчас на верфи переоснащают старую «Диану», усиливают набор и ставят снодграссовские диагонали. Я даже надоедаю время от времени Старому Джарви, хотя он и не любит меня. О, у меня полдюжины железок в огне, но, полагаю, ты не с этим явился? Нет другого «Сюрприза» с послом в Индию?