Миссия: спасти Землю
Шрифт:
– Наверное, где-то задымление, только и всего, – произнес директор слабым голосом, в котором из последних сил трепыхалась надежда. Лицо его, покрытое мелким бисером пота, стало напоминать оттенком рабочий костюм. – Сейчас мы увидим на пульте, где это.
На стене директорского кабинета засветилась панель с планом НИИ КФиВ. Все помещения были помечены голубым цветом. И только одно из них мигало красным.
– Что это? – спросил полковник ФСКБ.
– Камера зарядки плазменных батарей, – белыми губами произнес Никодим Эрастович. – Самое засекреченное место в нашем ин… – Блинов судорожно вдохнул, – …ституте.
–
Ладонь зашипела звуком рации, затем раздалось: «Пятый принял», «Четвертый принял», «Второй принял».
– Надеюсь, мы не опоздали, – произнес Бондов.
В ответ на его слова, панель с планом помещений замигала красным еще в одном месте.
– А это что? – быстро спросил Бондов.
ЧС в Институте космофизики и времени.
12–30. Незаконное проникновение в камеру заряда плазменных батарей. Находящиеся на объекте оперативные сотрудники ФСКБ были немедленно стянуты к помещению. Однако похищение плазменной батареи № 2 не удалось предотвратить.
12–32. Проникновение в лабораторию временных перемещений.
12–33. Несанкционированное перемещение во времени.
Подозреваемые – Профессор Альберт Нойский, руководитель отдела космического влияния. Специализация – этап до плейстоценового ледникового периода. Предположительно, несанкционированное перемещение произведено именно в эту эпоху.
Территория опечатана. Проводится осмотр. Ведется опрос свидетелей и вероятных соучастников.
Лаборатория перемещений, – ответил вместо директора Айсен. – Наша лаборатория.
Ситуация сложилась аховая. Еще никогда Институт космофизики и времени не сталкивался с подобными проблемами. Было непонятно: а) каких последствий от всего этого ждать, и б) как их исправлять.
На всех этажах находились вооруженные сотрудники ФСКБ в штатском. Лаборатория перемещений и камера заряда плазменных батарей были опечатаны.
В кабинете директора собрался небольшой круг лиц, главной задачей которых был поиск ответа на вопрос «Какого черта здесь творится?!»
Помещение сильно пахло валокордином. Запах шел от директорского стола, а точнее, от стакана, куда один из сотрудников (заменивший губастую Людочку на ее боевом посту) накапал успокоительного. Сам Никодим Эрастович, находясь в состоянии, близком к обмороку, полусидел-полулежал в своем дорогом кресле и держался за сердце. Его галстук валялся на столе, пухлое тело безвольно растеклось по спинке и подлокотникам, а пиджак был распахнут, из-за чего колбасные ассоциации в сознании Андреева сменились параллелями с подбитым жирным голубем.
Айсен опять непроизвольно хихикнул. Полковник Бондов поднял голову от технической документации и посмотрел на лаборанта.
– Я рад, что у вас по-прежнему хорошее настроение. Это ободряет, – произнес он.
Блинов при этих словах издал тихий стон. Его настроение хорошим назвать было трудно.
– Вы читали эти бумаги, Айсен Георгиевич? – спросил Бондов, указывая на техпаспорт батарей.
Совершенно секретно!
Плазменная батарея – уникальный аккумулятор, разработанный в Институте космофизики и времени специально для питания Ворот времени.
Размеры: длина 55 см, диаметр 15 см., вес – 23,3 кг.
Титановый корпус.
Заряжается в специальных молниеуловителях, путем преобразования энергии шаровых молний. Способ позволяет сократить процесс заряда батареи с 64 часов до 2,4 секунд.
Энергоемкость оборудования – 50кА/ч.
На данный момент в НИИ КФиВ есть два работоспособных образца. Одна из них питает временной портал (местонахождение – лаборатория по перемещению), другая находится на зарядке в молниевых уловителях (камера зарядки ПБ). Помещения особо охраняемы.
Айсен не читал. Он знал, как поменять их во Временных воротах, знал, как поставить выработанный аккумулятор на зарядку (до того, как ему влепили строгий выговор, младший научный сотрудник Андреев имел доступ в камеру зарядки ПБ). Но другие технические подробности уникальной работы местных разработчиков ему были неизвестны. Да и зачем? Каждый должен заниматься своим делом.
Лаборант отрицательно помотал головой.
– А зря, – заметил полковник. Если я прав, а я ошибаюсь редко, такая батарея способна питать большую подводную лодку или отапливать небольшой городок в Европе. Так, Никодим Эрастович?
Блинов утвердительно застонал.
– И отсюда, дорогие мои ученые, возникает вопрос: зачем Профессору Нойскому потребовалось похищать такую батарею и отправляться с ней на 15 тысяч лет назад?
Бондов посмотрел на присутствующих. Общее гробовое молчание показало, что ответов нет.
– Я бы понял, если бы его целью было продать батарею вашим конкурентам за огромные деньги, а затем скрыться на одном из тропических островов и жить там припеваючи в роскошном белоснежном доме с видом на океан. Но он отправился в мир саблезубых тигров, каменных топоров и пещерных людей. Зачем ему там батарея?
– Вероятно, он сошел с ума, – тихо проговорил Блинов. – Других причин я не вижу.
Полковник оторвался от стола и прошелся по комнате.
– Я мог бы принять вашу версию, однако даже у сумасшедших существует определенная логика в поступках. У любого больного есть, как правило, idea fix, которую он пытается претворить в жизнь. И отсюда, дорогие ученые, возникает вопрос № 2: какая idea fix была у вашего коллеги с хорошими характеристиками?
Вопрос № 2 повис в оглушающей тишине, также как и первый. Тишину нарушил Мажор.
– Дядя говорил что-то о сверх-расе людей и о том, что эти люди произошли не так, как все, от обезьян.
– Да? А от кого? – удивился Бондов.
– От… от инопланетян, – стесняясь собственного ответа, промямлил Сева.
– Неожиданно. И что же? Он относил себя к этой расе?
Мажор утвердительно кивнул.
– Я в подробности не вдавался, но он вроде сравнил свой ДНК с чем-то, что нашел во время командировки к метеориту.