Миссия в Афганистане (Они называют меня наемником - 15)

Фрост, правда, Геродота не читал, но слышал об этом знаменитом древнегреческом историке.

На поясе одетого в черный просторный балахон Акбара Али Хасана была коричневая кожаная почти новая кобура. Оружия, которое в ней лежало, видно пока не было, но капитан предположил, что это какой-нибудь экзотический револьвер.

А вот за спиной проводника висело нечто, что сразу напомнило Фросту его разборки с сатанистами - настоящий старинный меч в расшитых кожаных ножнах.

Он был длиной примерно с руку взрослого человека, со слегка искривленным лезвием, как у самурайских мечей. Увидев, что капитан с интересом поглядывает на это оружие, афганец соскочил с капота машины, выдернул меч из ножен и исполнил им несколько довольно сложных движений. Блестящее лезвие со свистом рассекало воздух.

Затем он дружелюбно улыбнулся, и Фрост сразу почувствовал доверие к этому человеку.

Капитан переместился немного в сторону, огляделся и вдруг увидел Акбара. Тот - теперь на голове у него была вязаная шапочка, а шею и нижнюю часть лица прикрывал теплый бурнус - осторожно спускался со скалы ярдах в двадцати справа.

– У тебя хорошие уши, американец, - заметил Акбар, подходя ближе.
– Ты услышал меня.

– Не совсем, - скромно улыбнулся Фрост.
– Ты действительно ходишь бесшумно.

– Только так можно выжить в горах.
– Патан присел рядом с наемником. Там наши враги.
– Он показал рукой на гряду.
– Много русских войск тут сейчас нет, но посты остались.

Фрост взглянул в том направлении. На расстоянии горы казались голыми и однотонно серыми. Капитан взял свой армейский бинокль и приставил правый окуляр к глазу. Навел резкость. Теперь он разглядел кое-какую скудную растительность, множество выступов и расщелин. Потом Фрост опустил бинокль и посмотрел на Акбара.

– И где же русские?

– Здесь, везде, - афганец обвел рукой вокруг и сплюнул себе под ноги.
– Если они заметят нас, то могут прятаться внизу и стрелять из укрытий. В каждом отряде есть снайпер для таких случаев. Мы можем тоже стрелять в них, но это только замедлит наш подъем и у снайпера будет неподвижная цель. Это плохо.

Акбар неодобрительно покачал головой. Фрост внимательно слушал его; патан в общем хорошо говорил по-английски.

– Мы должны действовать наверняка и быстро, - сказал проводник.
– Да поможет нам Аллах. Пойдем, капитан.

Он снова сплюнул, сунул в рот самокрутку, которую свернул во время произнесения этой речи, и встал на ноги. Фрост тоже встал и двинулся за Акбаром, предварительно убедившись, что "Узи" по-прежнему висит у него за спиной.

Они остановились на отдых в небольшой теснине почти у самого гребня. Внизу в голубой дымке лежал Афганистан, а перед ними был последний участок Хайберского перевала.

Акбар вытащил изо рта самокрутку, которую так и не закурил, выбросил ее и улыбнулся, показывая крепкие желтые зубы.

– Тебе понравился мой меч?
– спросил он.

– Я просто редко встречал людей, которые предпочитают этот вид оружия в наши дни, - ответил наемник.
– Отсюда мое любопытство.

– Да, это так, - важно кивнул Акбар.
– Поэтому меч дает мне преимущество в бою. Вот, посмотри...

Он отвернул свой балахон и расстегнул куртку, которая была под ним. Фрост поежился - его и в одежде холод пронизывал до костей. Под курткой у патана оказалась кобура с какой-то старой моделью смит-и-вессона и кожаные ножны с длинным острым кинжалом.

– Нож - это хорошо, - продолжал Акбар, - но меч лучше. Им можно убить больше людей. Мой дед и отец носили меч. Не этот, а другой. Его получит мой сын, когда подрастет. А когда он пойдет в бой, я отдам ему и этот. Такой закон.

– Пойдет в бой?
– переспросил наемник.

– Я патан, - ответил Акбар.
– Вся моя жизнь проходит в бою. И такой же будет жизнь моего сына. Эти горы, - он показал рукой, - их нужно защищать. Сейчас их хотят захватить русские, а до них были персы, англичане, турки. А завтра придет кто-то еще. Наши горы нужны всем. Но тех, кто придет, встретит мой сын - с мечом в руке, как встречал прежних завоевателей мой отец и как встречаю нынешних я.

– А зачем ты ходил в Афганистан?
– спросил Фрост.
– Мне об этом сказал Пласкевич.

– Драться с коммунистами. Но коммунисты стали очень сильными, с ними теперь трудно воевать. Они захватили кишлак, в котором была моя семья. Я отбил ее и привез сюда - мою жену, сына и дочерей. Потом я еще спускался с гор, но уже не надолго. Мое место здесь.

Он помолчал и вопросительно посмотрел на Фроста.

– А ты? Ты ищешь того американца, Дженкса? Он твой друг?

– Да, - ответил капитан.
– Еще с Вьетнама.

– Там тоже была война, - задумчиво произнес Акбар.
– Похожая на эту. Только не в горах, а в джунглях. Значит, ты уже бывал на войне?

Фрост хотел ответить, но почему-то промолчал, лишь кивнул.

– Иногда молчание лучше всяких слов, - философски заметил патан.
– Ну, пора.

Они поднялись, потянулись и вновь принялись взбираться по скалам Акбар первый, а Фрост за ним.

Преодолев трудный подъем, проводник и американец начали не менее трудный спуск, двигаясь по самому краю пропасти глубиной тысячи в полторы футов, а может, и больше.

Акбар постоянно оглядывался, прислушивался и даже принюхивался. Наконец он повернулся к наемнику.

– Плохо, капитан. Тут рядом должны быть русские, но их там сейчас нет.

– Тогда почему бы нам не воспользоваться тропинкой?
– уже в десятый раз спросил Фрост.
– Это карабканье меня совсем доконало.

– Нет, нельзя, - покачал головой Акбар.
– Если идти по тропе, мы должны быть уверены, что там безопасно. Но и в обход нельзя - слишком долго. Пройдем еще тысячу ярдов, может, меньше, а там будет видно.

Не вдаваясь в дальнейшие объяснения, Акбар поправил карабин, который висел на его правом плече, и снова двинулся вперед. Фрост пошел за ним, пытаясь догадаться, что же придумал его проводник.

Машинально капитан достал свой "Кэмел", зажигалку, вытащил из пачки сигарету и прикурил. Но после первой же затяжки голова закружилась, а хриплый кашель рванулся из легких и горла. Наемник вовремя вспомнил, что находится на очень солидной высоте над уровнем моря и курение здесь до добра не доведет.