Миссия в июнь 1939 года
Шрифт:
Сталин встал, удовлетворенный ответом, закурил и не спеша прошелся по столовой, видимо, обдумывая последний вопрос:
— Представитель будущего, скажи, пожалуйста, а где я буду похоронен после смерти? Это для меня тоже очень важно. Я так думаю, все же не рядом с Лаврентием?
Артем вновь добродушно улыбнулся:
— Нет, товарищ Сталин, Вы будете лежать вместе с Владимиром Ильичом Лениным, но год смерти Вам не скажу.
— Хороще! — вновь с грузинским акцентом произнес вождь. — Не будем думать об этом, ведь впереди у нас еще война, да еще не одна. Давайте пригласим товарища Поскребышева, а то он уже заждался там, за дверью, — он открыл дверь и пригласил заведующего канцелярией войти.
Прислуга к этому времени уже убрала все со стола, и чиновник в гимнастерке, стриженный наголо, разложил документы на белоснежной
Когда работа по копированию подлинников была закончена, Тема услышал последние слова Сталина, сказанные Поскребышеву: «Все «расстрельные» списки, подписанные Хрущевым, положишь мне на стол в кабинете в Кремле, завтра я туда прибуду к 8 часам утра. Сейчас сходи пообедай и немедленно займись этим делом».
Проводив помощника, вождь подошел к майору и с доброй улыбкой попросил:
— А теперь, Артем, покажи мне, пожалуйста, СССР будущего, честно говоря, сгораю от нетерпения. Так хочется увидеть страну, развитию которой я так много отдал от себя, работая и днем, и ночью!
— Покажу, товарищ Сталин, только давайте позовем комиссара Шмелева и моего деда — младшего лейтенанта.
До шести часов вечера чудо-аппарат Артема показывал на экране кинозала видеосюжеты об огромной прекрасной стране, населенной красивым мужественным народом. Кадры о гигантских объектах промышленности чередовались с изображениями бескрайних полей и лугов, заполненных пасущимся крупнорогатым скотом. Научные лаборатории и прекрасно оборудованные медицинские клиники чередовались с объектами культуры, искусства и спорта. Когда дело дошло до военных разработок и на экране появился во всей красе линкор «Генералиссимус Сталин» посреди бескрайнего океана, Иосиф Виссарионович не выдержал, на глазах его навернулись слезы. Уже не спрашивая из вежливости разрешения, он быстро достал из пачки папиросу и закурил, глубоко вдохнув в себя дым:
— Неужели все это будет в нашей стране и ни фашистам, ни сионистам, никакой другой враждебной силе не удастся нас подмять? О Боже, как прекрасно это осознавать сейчас!
Все сидящие рядом в зале молча и с пониманием наблюдали эту искреннюю откровенность вождя, его чувства. Артем прекратил демонстрацию, понимая, что близится время для расставания, а по глазам Сталина было видно, что и он это понимает. В столовой ужинали молча, как бы осмысливая внутри себя увиденное. В заключение Иосиф Виссарионович поднял бокал: «Давайте выпьем за нашу прекрасную Родину, которая была, существует сейчас и которая будет в будущем! Выпьем за эту прекрасную пару, которая сейчас сидит здесь за столом и которой предстоит жить там, в далеком 2039 году!»
Расставаясь у ворот дачи, Сталин, попрощавшись с комиссаром Шмелевым и крепко пожав руку Максиму, сказал с улыбкой: «Ну, дед, твой внук просто неподражаем, ты можешь смело гордиться им — это придаст тебе силы в будущих испытаниях. Уверен, ты выйдешь из них героем».
Пожав руку молодой женщине, напутствовал ее:
— Не забывай нас, милая, и не держи зла на наше время, ведь именно оно свело тебя с таким красавцем. Как говорится, нет худа без добра. Там, в будущем, люби его и будь преданной ему, будь во всех делах опорой и помощницей, очень трудная у него работа, никогда не забывай этого.
Когда дошла очередь до Артема, Иосиф Виссарионович долго держал его за руку, глядя в глаза и улыбаясь:
— Вот если скажу у себя в политбюро, что жал руку посланнику из будущего и этот посланник имел мужественный вид и необычайную красоту, был в звании майора Госбезопасности — ни за что не поверят, смолчат, а в глубине души скажут: «Хозяин совсем заработался, брехать начал!» А я и говорить не буду, пусть еще только Лаврентий да товарищ Шмелев знают — этого будет достаточно. Там у себя скажи, что товарищ Сталин не против частной собственности, как бы радикалы слева на него не напирали. В разумных пределах она будет приносить только пользу.
Спрошу еще, — глаза вождя заблестели. — Кто в вашем времени возглавляет Советский Союз, как его зовут?
— Доброхотов Евстафий Григорьевич — Председатель Верховного Совета Союза Советских Социалистических
Республик.— Доброхотов… — повторил вождь, — даже фамилия замечательная. Так вот что, Артем, передай товарищу Доброхотову, что мы здесь не подведем его и всех вас, все сделаем так, как предложил нам его посланник, ничего не забудем. А он со своей стороны пусть не судит нас строго. Договорились?
— Договорились, — улыбнулся молодой офицер.
— Вы сегодня с Нетой уходите, — в глазах вождя появились грустные отблески. — Скажи, какая нужна помощь?
— Уходим, товарищ Сталин. Что касается помощи, то, чем меньше народа будет рядом, тем будет лучше и спокойней.
— Понимаю. Тогда прощай, герой, — Сталин по-отечески обнял Артема и в сопровождении начальника охраны Власика двинулся назад к зданию дачи.
Второй раз в жизни Тема почувствовал, как его сердце слегка защемило, когда он увидел шестидесятилетнего Сталина, как-то враз сильно ссутулившегося и держащего руку, согнутую в локте, было видно, что расставание сильно расстроило его, но он, как волевой человек, не подал вида. Машина удалялась, а майор все смотрел в окно, не в силах оторваться от вида дачи, к которой шел немолодой вождь.
ЧАСТЬ XXII
Возвращение
Дача комиссара Шмелева
Машина остановилась у калитки, и все четверо вышли из нее, щурясь от лучей еще не севшего солнца, которое ярким оранжевым диском висело между могучими елями. Было очень тепло и тихо и даже слышно, как стрекозы пролетали мимо, шурша своими крыльями. Комиссар остановился посреди палисадника и закурил, предложив папиросу младшему лейтенанту, он вопросительно глядел на Артема, как бы спрашивая: «Сколько еще у нас есть времени?» Майор посмотрел на часы — было без пяти минут восемь:
— Через час мы должны отправляться, вы поможете нам?
— Артем Кондратьевич, что ты спрашиваешь? Я сам поеду с вами, на случай непредвиденных обстоятельств, к тому же для подстраховки сейчас сюда прибудет еще автомобиль из спецгаража НКВД, поедем двумя машинами.
Из дома быстро вышли супруга Игоря Витальевича с сыном и прижались к его плечу, было очевидно: они неслыханно рады тому факту, что Игорь Витальевич возвратился из такой загадочной поездки целым и невредимым. Постояв немного, пока хозяин дачи покурил, все друг за другом зашли на веранду, где на столе уже стоял самовар, видимо, Таисия Олеговна тоже поджидала возвращения хозяина и гостей. Теплая домашняя обстановка за чашкой чая немного расслабила всех, разговор потек в спокойном русле. Достав свою видеокамеру, Артем записал последний видеорепортаж из 1939 года:
— Скажите, Игнатий Семенович, — обратился он к сидевшему рядом доктору, — Вы человек интеллигентный, больше опираетесь на разум и знания, нежели на чувства, как Вы оцениваете в целом сталинскую социально-экономическую политику? Правильным ли курсом идет страна? Может быть, правы были те, кого репрессировали?
— Вы имеете в виду Рыкова, Бухарина и других правых уклонистов, сторонников постепенной модернизации?
— Да, их, или Вы боитесь ответа на мой вопрос?
— Я уже не молод, и бояться мне нечего, — откровенно ответил доктор. — Если бы указанные Вами политики взяли верх, то мы бы имели сейчас кучу нахапавших до предела капиталов аморальных типов, заботящихся только о себе, ни в каком бы Дроздове не было ни прекрасных и грамотных фельдшеров, ни школ, ни ферм, заполненных множеством коров. Поголовная нищета, безграмотность и болезни — вот был бы удел простого народа. Наша армия вооружена танками, самолетами и пушками, выстроены прекрасные крейсера для военного флота, так и то поговаривают, что для грядущей войны нужно новое перевооружение. А если бы не сталинская модернизация — мы бы вообще не имели современной армии, а лишь казаков с шашками да кирасир для показушных парадов, и это в преддверии тяжелой войны. Так что можете сказать смело своим ученым и политикам вашего времени: сталинским руководством выбрана единственно верная на этом историческом отрезке линия поведения, которая отвечает историческим традициям России и чаяниям большинства народа. Именно оно нашло то гармоничное и единственно верное сочетание частной и государственной собственности, которое идет исключительно на пользу государству. Это говорит кандидат медицинских наук, бывший доцент, а теперь просто врач-терапевт Скворцов Игнатий Семенович.