Миссия

Эмили слушала, затаив дыхание. Она внутренне содрогнулась: «Сейчас придется врать. Нельзя же с первым встречным откровенничать о том, что я – секретный агент ЦРУ, закончила специальный колледж при этом заведении для детей с особыми способностями. Колледж… Господи, сколько всего связано с ним… Но об этом ему говорить нельзя».

Ей очень хотелось понравиться Виктору.

– А чем занимаешься ты? – спросил он.

– У меня своя фирма, – соврала она.

– Фирма? Как здорово! Где ты училась?

– Я закончила Гарвардский университет в Кембридже, училась в школе дизайна, но у меня только бакалавр.

– Ты успешна?

– Фирма приносит доход, и мне хватает на жизнь, на путешествия.

Мучительный и резкий звонок телефона вернул ее в реальность. Она порывисто села на кровати и протянула руку к трубке. Прижала ее к уху и не услышала ничего.

«Что это за звонок? Возможно, ангелы-хранители помогли? О господи, что я наделала?! – запаниковала Эмили. – Пояс ведь считывает все мои мысли! Я – бывший секретный агент ЦРУ! Зачем я вообще подумала об этом?! – Эмили обхватила руками голову. – Зачем я вспомнила это?!»

Живот сжался ледяным комом, сердце бешено заухало. Она попыталась успокоить его руками, положила их на грудь, пытаясь дышать глубоко и медленно.

«Я выдала себя!» – на глаза навернулись слезы.

В ночь перед поездкой ей снился вещий сон. Она не придала ему значения, а жаль. Сны не раз спасали ей жизнь. В этом сне Эмили увидела себя в глубокой яме, наполненной змеями. Мерзкие, холодные и скользкие, они обхватывали ее тело и тащили куда-то вниз, в свою нору. Тогда она проснулась от своего крика и поняла, что жутко боится смерти… или будущего? Надо было отложить поездку в Россию…

Сердце потихоньку успокаивалось, и Эмили начала рассуждать: «Симпатичный мужчина, который приходил ко мне сегодня, пообещал помочь. Хотя, скорей всего, врал. Не поможет. Я пыталась считать его мысли, но впервые не смогла это сделать. Возможно, из-за пояса? Но если они знают, что я здесь была под именем Анна, значит, им известно и остальное… О Викторе тоже… Пора смириться с тем, что я в ловушке, и противник гораздо сильнее меня. Я стала очень странной. Почему, очнувшись здесь, я так не испугалась, как испугалась сейчас, когда пошли воспоминания о Викторе?»

Этот обруч будто не на талию надет, а на голову. Ну, точно, как шлем, который каким-то образом копается в мозгах, пытаясь выведать самое сокровенное.

«Все, не буду больше вспоминать, – твердо решила про себя Эмили и вскоре почувствовала, что «шлему» это не понравилось.

Она заметила, что его стенки начали расти, утолщаться, он приобретал вес, угрожая раздавить голову. Эмили отметила, что невидимый «шлем» стал невесомым, как только она решила продолжить воспоминания. Девушка облегченно вздохнула, и в то же время страх пошел волной от сердца. Она поняла, что «шлем» управляет ее мыслями. Сейчас это было самое худшее. Эмили уткнулась носом в подушку, шумно и глубоко задышала, пытаясь успокоить себя.

Через минуту она перестала бороться с собой, осознав, что бой проигран, полностью расслабилась и отдала себя на волю судьбы: пусть будет, что будет. Если нельзя ничего изменить, значит, надо переждать это спокойно.

Эмили провалилась в прошлое и перестала контролировать свои мысли. И через секунду уже физически ощутила себя рядом с любимым.

– Зачем ты летишь в Россию? – наклонился к ней Виктор.

– Просто хочу посмотреть на эту страну, никогда здесь не была. К тому же я знаю русский язык, говорю и думаю на нем. Моя мама была русской, и приемные родители позаботились о том, чтобы я не забыла этот язык, чему я несказанно рада.

– Ты сирота?

– Папа умер сразу после моего рождения, а мама погибла в автокатастрофе. Я была с ней и чудом осталась жива.

– Прости, тебе, наверное, неприятно говорить об этом, – Виктор с участием посмотрел на нее.

– Мне все равно, я их вообще не помню, – поспешно отозвалась она.

– Я могу показать тебе Москву и Питер, это два самых интересных города.

Эмили почувствовала, как запылали щеки. Это было так странно – краснеть она перестала еще в восемнадцать лет.

– Мне так неудобно отрывать вас от дел, – промямлила она, заикаясь.

– На этот раз я сам хочу оторваться от них, – он улыбнулся.

Жаркая волна пробежала по ее телу. Его глаза, синие, как небо, были совсем рядом с ее лицом. Ей захотелось, чтобы он поцеловал ее. Она еле сдержалась, чтобы не сказать ему об этом, хотя знала, что ее взгляд давно выдал эту тайну.

Эмили глубоко вздохнула, отстранилась от Виктора и стала смотреть в иллюминатор на огромные и пышные, словно пена в ванне, облака.

«Эмили… Нет, надо забыть это имя! Сейчас я Анна».

– Все, – сказал Виктор резко и решительно, – мы переходим на «ты». Заметь, я уже перешел, очередь за тобой.

– Да, – отозвалась она растерянно, – я согласна.

«Он мне очень симпатичен! Со мной такое впервые в жизни!»

– Напиши здесь имя своего любимого актера, – Виктор протянул ей свою руку, – и я тоже напишу. Посмотрим, что из этого выйдет.

– Написать на руке? Зачем? – она засмеялась.

– Мы можем сейчас позвать бортпроводницу и попросить ее принести бумагу, но это займет время. Я не могу ждать, пиши.

Когда она показала ему свою ладонь, он увидел, что написала она то же имя, что и он – Пьер Ришар.

– Такое со мной впервые! – Виктор присвистнул. – Мы с тобой будто росли вместе! Напиши свой любимый фрукт, любимую страну…

«Бедный Виктор, он не знает, что я читаю мысли…»

Она поймала волну Виктора и подыгрывала ему. Любимым фруктом у него был дуриан, а любимой страной – Таиланд.

– Когда ты была там? – изумленно спросил он.

– Двенадцать лет назад. Мне тогда исполнилось пятнадцать, и родители подарили мне эту поездку. Я попала в летний лагерь в Британскую школу.

– На Пхукете?

Она кивнула.

– Я тоже там находился именно двенадцать лет назад, мне было двадцать три года. Только не говори, что это было в июле…

– Именно в июле это и было, – она рассмеялась.

– Просто мистика какая-то! Тогда еще один вопрос: когда ты в последний раз каталась на горных лыжах?

Она подумала, считывая его мысли.

– Два года назад в январе, курорт называется Киллингтон, это двести пятьдесят километров от Бостона, ты, наверное, не знаешь…