Мистер Фермер. Кровь с молоком!

— Держи, предатель! — Вскочив, воскликнул я и, обернувшись, тут же взглядом встретился с ублюдком. Перед тем как сигануть с форта, тот поглядел на меня, как на истинного врага, как на сущность, которая никогда не должна была приходить в этот мир, в этот лес и в его жизнь.

Мереед, сучёнок, ты не уйдёшь от меня так легко!

Здоровяк без страха спрыгнул со стены. Спеша за тем по лестнице, с разбитым носом и выбитой челюстью взобрался Мудагар. Лишь он один позволил себе выстрелить из арбалета в собрата. Два болта точно в цель: один в плечо, другой в спину. Целился и бил наш бык наверняка, не жалея, а быть может и пытаясь наказать за предательство родную кровь. Но Мереед не упал, добежал до леса и скрылся среди толстых деревьев. Живучий сукин сын…

Ничего, небеса подсказывают, возможность поквитаться за всё хорошее у нас ещё представится.

В общем, все догадки и предположения мои подтвердились. Наш самопальный, карманный огнемёт, и есть то самое «Семечко последней зори». Вернее, она была им, до того, как первый хищник влез в сад Хранителей рощи и сорвал её цветок, а после уже другой, не дав пробудиться и эволюционировать в Цветок хранителя огненной зори, выкрал из богатого на ману леса.

Слово эволюционировать фея произнесла чётко и со знанием его значения. На мой вопрос, сколько той лет, получил стыдливое: Семьсот, — и оправдание типа: «я ещё совсем маленькая». К слову, до эволюции ей оставалось ещё приблизительно лет триста, не сказать что прям долго, но блять и как бы не завтра… В общем, укравший её знал об опасности огненных фей и особой неприязни к резким перепадам температур. Это было связанно с их магическими телами и с движением внутренних запасов маны. Семечко — это ходячий маноприёмник копящий энергию для эволюции веками, внутри них есть естественные защитные процессы. Когда что-то пытается их убить, в данном случае бурдюк с холодной водой, у них, словно у гранаты, спустя несколько секунд после погружения, сносит башню. Иными словами, Мереед запихнул связанную фею в бурдюк с водой, а после, пользуясь ночным полумраком и минутной отвлечённостью Кобаго, зашвырнул в оружейную. После чего, оказавшись первым из желающих принять участие в тушении пламени, зная, что будет дальше, сам, лично, влил ещё одно ведро воды… Итог очевиден. Фея, спасая собственную жизнь, высвободила энергию, после, понимая насколько пожар опасен для окружения, попыталась взять его под свой контроль. Когда её облили вновь, она думала, что погибнет, что не сможет сдержать предсмертного высвобождения огня и сожжёт весь лес. Только вот второе, а затем и третье ведро с водой оказались каким-то не такими, забирающими её силу и полностью нейтрализующими внутренний диссонанс стихий.

Иными словами, пропитанная моей маной вода оказалась для той не страшнее, чем рыбий жир, оставшийся в котелке после ужина.

Такие дела… Отвлёкшись от разговорчивой феи, вернулся к Мудагару и обрабатывавшей его раны Хохо. Выглядел здоровяк херово, как морально, так и физически. Честно говоря, я даже не подозревал, что кто-то кроме Кобаго может отделать его настолько сильно, при этом всего двумя ударами.

— Будет больно… — Взявшись ручками за челюсть, приготовилась ту вправить Хохо, но бык её прервал, а после протянул мне сорванный пояс брата. В жесте этом и объятых жаждой мести глазах я прочёл обещание… молчаливое обещание отомстить.

Кивнув здоровяку, отвернулся, после раздался хруст и громкое мычание.

На поясе Мерееда было несколько мешочков… с сухой травой, корой, кремнем, щепой и внутри всего этого набора юного поджигателя лежало оно… спрятанное крыло феи.

Глава 22

Кто такие феи? По сути своей они дети двух миров: мира духовного и физического. Оживлённые предметы, напитавшие огромное количество духовной энергии. То бишь, феей может стать что угодно: обычный камень, подобранный кем-то из разумных и использующийся в быту сотнями лет, или же почитаемое, долго живущее растение, коему богами было даровано возможность обрести сознание. Самыми главными условиями для появления фей являлось время и привязанность. У эльфов, то есть Хранителей рощи, к Семечу(цветку из которого она появилась) была и привязанность, да такая, что хоть на войну за неё иди, и конечно же время.

Долгожители холили и лелеяли детей Последней зори, ибо она являлась единственной известной им сущностью способной обогревать их дома в холодную зиму, при этом не требуя для этого топлива, древесного или какого другого.

Семечко, несмотря на свой непритязательный, нудистский вид являлась существом очень и очень умным, возвышенным. Много знала об эльфийском охотничьем ремесле. О том как делаются самые прочные луки, из чего и каким образом ткут эльфы одежду, как строят дома на деревьях. Она даже знала из какой ткани выткана наипрекраснейшая туника Озерной принцессы (великой колдуньи подчинившей себе стихию воды). По секрету (по тому как трепалась фея, вряд ли это был секрет), Семечко рассказала, что Санд Лефсет Морел — предводитель эльфов, обладал легендарным луком, созданным из нефритового рога Короля оленей, и наипрочнейшей тетивы, сделанной из паутины Адамантового паука духоеда. Когда-то давно, когда ей было не больше сотни, Морел исполнил свой знаменитый выстрел из своего легендарного оружия, при помощи магии ветра и божественного дара Орлиного глаза он, забравшись в горы, с расстояния больше, чем в полтора километра поразил забредшего в их земли волколака. Стрела, минуя преграды, попала хищнику прямо в голову, прошла насквозь и расколола находившийся за целью валун. На фоне этого снайпера волколаки (мой величайший страх) выглядели не страшнее ручных собак, а громилы Кобаго и Мудагар так и вовсе слепыми котятами не способными на какие-либо злодеяния…

Сука, сколько же разных чудовищ, не только в зверином, но и человеческом обличье прячет в себе этот удивительный, местами напрочь отшибленный и не поддающийся логике мир.

Сразу после этой истории мне совсем поплохело, перехотелось как либо грубить фее и даже пытаться шутить по любому из возможных поводов. Не дай бог подобного врага, как этот сраный король эльфов. Переедут и не заметят. Изменение в моём поведении тут же прочувствовала и Семечко, попросив не быть как другие Хранители, и оставаться тем же загадочным и наглым Человече. К тому же, Хранителей рядом не наблюдалось. По факту, я её спас, вернул крыло; она гостья в нашем доме и пока крыло не прирастёт обратно, домой отправляться фея не собирается, обещая помогать и не быть обузой. Да и опасно ей одной, вдруг история с хищниками и похищением повторится.

— А ты знаешь где твой дом? — Вспоминая историю заблудившегося в трёх соснах То-то, спросил я у феи. В познаниях её ремесленных я не сомневался, даже пропитался уважением к Семечку, только настолько же они велики в знании местности?

— Ну конечно же… Как мне не знать места, где родилась моя младшая сестра… — Феечка усмехнулась, вспоминая времена давно ушедших лет. — До прихода других разумных эта земля тоже была частью великой рощи. Но Хранители не успевали чистить всю округу, да и клыкастые коротышки, перевалившиеся через горы века три назад, начали доставлять много проблем. В общем, когда сестра проснулась, тут такой пожарище начался, прям вай-вай-вай! А до этого… А до этого здесь, вдоль широкой лесной реки, шелестели молодые лиственные деревья, росла высокая-высокая осока, а там, далеко-далеко, вниз по склону, был огромный луг с душистыми и мягкими травами.

Вместе со своей новой спутницей, устроившейся у меня на плече, пока кролли разгребали трупы, я искал и собирал остатки своих заготовок для лодки. Всё перепачкано кровью, у нас опять есть пленные хищники, среди которых нашёлся даже один рыкун. К слову, говорить он не собирался, смеялся, зубами хватался за всё, что мог, плевался, ссал на связывавших его кролли и гоготал. В общем, вёл себя крайне мерзко, за что и был убит на месте, послужив примером того, как не нужно себя вести, другим пленникам.

Поглядев на То-то, сидящего у стены, в обнимку с прижимающейся к нему Куому, тихо проговорил:

— Ты ошибаешься, феечка, река, о которой ты говоришь, севернее, примерно в двух часах ходьбы, возле нашей деревни.

Фея рассмеялась, а после гордо заявила:

— Нет человече, это ты ошибаешься. То, что ты называешься рекой — это горный ручей, что исчезает у подножья скал. Наверное, он увеличился из-за рухнувшей с неба звезды, растопившей тысячелетние снеговые шапки. Вот тебе и кажется ручей рекою. А я тебе говорю про реку старую, настоящую, существовавшую ещё до моего появления. Вон ту, на которой твои слуги, рыбку ловят. — Потянув меня за ухо, в сторону ворот и пирса, на котором добывали для нас ужин кролли, проговорила Фея.

Спорить с той не стал, ещё находясь на стене, я заметил странное течение, что по кругу гнало трупы, а после уносило их на противоположный берег, куда-то далеко за поваленные деревья, в бурьян.

— Хочешь сказать, что это озеро и есть река?

— Так и есть. Когда-то тут начала застаиваться вода сходившая с гор. Берега размывало, топило деревья, округа, словно пустая чаша наполнялась водой и выглядела как болото. Затем, когда чаша переполнилась, вода нашла для себя новый путь — вниз по склону — и побежала, унося за собой болотную тину, грязь, остатки гнилых деревьев и прочего лестного мусора. Вот так примерно и появилось то, что ты сейчас можешь видеть. — Ответила фея.

— А куда впадает эта река?

— В Великие воды, что ведут к бескрайнему солёному морю. Говорят, что в конце его великая стена, за которой кроется мир богов и древних чудовищ. Хотя, как по мне, всё это детские сказки… — По атеистически рассуждала семисотлетняя фея. Но не её рассуждения меня сейчас волновали и заставляли сердце учащённо биться. А что если…

— Семечко, скажи, река эта с водопадами, обрывами и пологами? Какая примерно глубина, спуски крутые? — Засыпав ту вопросами, показал свою заинтересованность, и фея, козырявшая своей обнажённой фигуркой прямо у моего носа, ехидно оскалилась.