Мистер Фермер. Между Адом и Раем!
Шрифт:
Из земли, закатив глаза, разочарованно вздохнула Астаопа. Ахуела что ли? Ей-то чё не нравится? Или, может, тоже смотрела тот фильм? Видя моё недовольство, под ребра, увесисто и щедро ту пнула Аорра. Ах… моя Императрица, спасибо, мне тоже тебя не хватало.
Покончив с ангелами, переступая через трупы и месиво из грязи и крови, иду к ней, к той единственной, кого могу поцеловать без стеснения, опасений и упрёков.
— Мой герой, я… — Губы наши соприкасаются, обхватив ту за бёдра, прижимаю к себе. Позже поговорим, обсудим всё, что было, есть, будет. Сейчас я слишком возбуждён, изголодавшись по женскому телу, был готов прямо здесь содрать с этих пышных грудей чешуйчатую броню, затем стянуть с неё эти треклятые, облегающие полу штаны и засадить, так, как того будет
Громкое звучание горна не смогло отвлечь меня от смуглого тела. Губы мои уже спустились ниже её подбородка, стремились к видневшимся из-под чешуек возбуждённым сосочкам. Я не мог держать себя в руках, был слишком возбуждён. В небе, нагоняя тени, мелькнули десятки силуэтов, крылатых, вызывающих опасение и угрозу. Ещё, ещё и ещё… Не десять, не двадцать, и даже не тридцать… Понимая, что всё это грозит нам одной большой бедой, потерявший стыд я отрываюсь от возбуждённого тела дроу. Я хочу её, но… происходящее, выжившие требуют и ждут моих приказов. Едва сделав шаг от Аорры, повернувшись к ней спиной, я тут же оказываюсь в её жарких объятиях. Спиной чувствую, как её броня сползает вниз, и в лопатки мои упираются большие, голые груди.
— Не страшитесь их, мой герой. — Прикусив меня за ушко, жаром окатив щеку, говорит Аорра. — В небе наши союзники, Гарпии…
— А за стеной? — Ощущаю, как рука Аорры вновь проникает мне в штаны, охватывая пальчиками вставший колом член.
— Священное войско, инквизиция прибыла вам на подмогу. — Прикрыв нас от посторонних глаз своей сильной, плечистой фигурой, добавляет Зуриэль. После чего жестом руки предлагает нам покинуть поле боя, уединившись в одиноко стоящей сторожке.
Сил моих терпеть больше нет. Слишком много тем нам с Аоррой предстояло обсудить.
Глава 26
В пальцах моих не помещается этот смуглый, молочный холм и его острая вершина. Повиснув над Аоррой, сжимая её грудь, прижимаю дроу к соломенной постели. Оказавшись снизу, она не сопротивляется, целует, облизывает мои руки, пускает слёзы, эмоциональное происхождение которых я не могу понять.
— Мой господин… — Расстегнув ремень сначала на своих полу-брюках, а после и на мне, стонет дроу, — простите меня, я… вела себя недостойно. Лицезрела то, что не должна была, испытывала похоть, порок был так близок… — Второй рукой стягиваю с неё брюки, головкой члена припадаю к мокрой и горячей, слегка не бритой киске.
— Ты ждала меня? — Спросил я, и Аорра, блеснув глазами, тут же эмоционально отозвалась:
— Каждое мгновение… Демоны пытались взять меня под контроль, хотели соблазнить, но Цветы и Ангел твой спасли меня от позора. Мой герой, никто и никогда не тронул меня там в твоё отсутствие… — Опустив взгляд на свою пещерку, чьи складочки уже были раздвинуты её шаловливыми пальчиками, говорит Аорра. — Я не готовилась, не было времени, думала ты… узнав правду, не захочешь вновь возлечь со мной. — Головка вторгается в узкое, явно отвыкшее от мужчин влагалище. Аорру трясёт, а киска её сжимает меня так, что я прямо чувствую пульсацию по всему телу дроу. Две тысячи лет воздержания завершаются мгновенной кульминацией и женским криком. Таким сладким, таким… дразнящим. О небо, как давно я не чувствовал к кому-то столь сильный соблазн, желание, которое просыпалось во мне лишь при виде этой сногсшибательной, соблазнявшей меня в каждом своём движении дроу. Если бы у похоти было имя, её бы точно звали — Аорра.
Член входит всё глубже и глубже. За стонами, слезливыми, не свойственными ей речами, от дроу слышатся извинения, в которых я не нуждался. Поцелуями в губы, лёгкими укусами за шею, плечи, грудь, стараюсь отвлечь раздавленную морально женщину. Кто-то наговорил ей гадостей, несмотря на то, что
она сохранила для меня себя, втоптал её имя в грязь, и мне ой как хотелось бы взглянуться в глаза этому… негодяю. Но после, а сейчас…— Поворачивайся… — Насладившись вдоволь её пухлыми губами, очаровательной грудью, велю я, и дроу, переворачивается на спину. Встав на колени, руками приподнимаю её соблазнительные ягодицы. Любуясь обеими дырочками, играясь с дроу, вновь прицениваясь, скользнул вдоль по руслу её пещерки.
— Ах… — издала она стон в тот миг, как головка моя коснулась колючего лобка. Мы оба были не готовы к этой встрече, небритые, грязные от пота, крови, пропахшие порохом и гарью. — Возьмите меня, и прошу, решите мою судьбу по справедливости. Я виновата перед вами…
Член мой вновь проходит между её мокрых складочек. Аорра сама не своя, не такая как раньше, ведомая и совсем не самостоятельная. Не торопясь, на пол головки, вхожу раз, затем на пол сантиметрика глубже, и так, покачивая бедрами, до тех пор, пока дроу вновь не издала сладостный стон.
— Доставь мне удовольствие и будешь прощена, — говорю я, а после со всей силы, звучно, бью ту по сочной заднице ладонью. Колыхнувшись, мягкая попка сжимает мой ствол. Дернув головой, окатив меня пылающим страстью фиолетовым взглядом, Аорра говорит:
— Я просила о наказании, а не о награде…
Так то лучше! Положив той руку на голову, заставляю девушку прогнуться, упасть лицом в солому, чтоб только её таз и я возвышались над импровизированной кроватью. Член мой входит на максимальную глубину, слышатся шлепки, пошлые, вязкие и мокрые. Киска Аорры вся сочится, женщина стонет, и пальцы мои, ласкающие её клитор, лишь усиливают и без того громкие стоны.
— Ещё… ещё, ещё… — в руки свои взяв налившуюся грудь, губами Аорра берётся ласкать свои соски. Она возбуждена, на пределе, и, когда я чувствую, что можно сменить позу, дроу закатывает глаза, срывается на крик, вновь до боли сжимает своей сильной задницей мой член. Что, опять? Нет, мы только начали, я ещё не всё!
Приподнявшись, задираю женскую ножку, ставя её в позу, как обычно собаки метят столбы, вновь начинаю драть эту ненасытную, соблазнительную сучку. Груди её огромные трепыхаются каждая в свою сторону, сама Аорра, словно обессилена, с развращённой улыбкой лежит постанывает, а я… я исполняю свои собственные желания. Спустив всё ей внутрь, желая продолжения, занимаю позу шестьдесят девять. Аорра просит перерыва, но мне нужно ещё.
Язык её осторожно и нежно обходит головку, ствол, добирается до яиц. Губки её всасывают основание, тянут его, растягивают, а после, с пульсацией и повторными побуждениями, начинают заглатывать всё глубже и глубже. Пока восставший «Матвей младший» не упёрся той в глотку.
Ноги Аорры сомкнуты, я даже не успел прикоснуться к её лохматке, как был готов ко второму раунду. Жестоко будет просто так её отпускать, но и сам больше ждать я не могу. Начиная двигать бедрами, вгонять член ей в горло, попутно пальцами вторгаюсь в глубь её киски. Одна рука ласкает клитор, вторая игриво и нежно растягивает узенькую, ещё не восстановившуюся до размеров моего члена вагину. Я заставлю тебя вспомнить меня и то, какой ты на самом деле была раньше.
Около двух часов наших эротических упражнений окончательно выбивают меня из сил. Голым оперившись на деревянную стену, я глядел на тяжело вздымающуюся, покрытую потом и кое-чем ещё грудь Аорры. Дроу рассказала насколько выматывающей была их с Зарей гонка, насколько тяжелым был конфликт между ними, и как Зуриэль с благородным инквизитором умело разрулили сложившуюся ситуацию. До сего момента Аорра, находившаяся под чарами Раздора, не спала почти что неделю и сейчас, не как Императрица, а как простая, сельская девчонка, с улыбкой, раскинув руки и ноги, счастливо посапывала в относительной безопасности на соломе. Почему относительной? Ну… глядя на это беззащитное, соблазнительное нагое тело, чувствовал, что не удержусь, и пока дроу спит, обязательно ещё разочек воспользуюсь одной из её дырочек. Уверен, она не обидится.