Мистер и Миссис

на тумбочку перед нами. Его теплые руки окутывают меня, и внезапно я оказываюсь в

полной безопасности. Ничто не может разрушить нашу семью, и все встало на свои места.

Все мои заботы отходят на задний план, когда я чувствую, как он обнимает меня и целует в

макушку.

Закрываю глаза и не думаю о том, что могло быть. Я думаю только о том, что есть.

Насколько совершенна наша жизнь, и как нам повезло, что Ной - здоровый ребенок. Мысли

о том, что могло быть, о том, как мы могли расстаться, начинают проникать в мои мысли, но

они легко исчезают на фоне той любви, которая нас окутывает. Здесь больше нет места

плохим мыслям о том, что могло бы произойти, когда мы двигаемся в нужном направлении.

То, что привело нас к этому моменту, не имеет значения. Все, что имеет значение, это то, что

мы вместе.

– Пошли в постель, любовь моя, - говорит Филипп, выводя меня из ванной.

– А как же тест?

Он не говорит ни слова, когда выключает свет и выводит меня в нашу спальню. Он

поднимает меня и ставит посреди кровати, медленно избавляя меня от моей ночной рубашки,

которая когда-то принадлежала ему, и от моих трусиков. Он целует мои бедра и переходит

на ноги, лаская каждый мой дюйм. Мысли о тесте слишком сильно меня беспокоят, но у него

отлично получается меня отвлечь.

Я чувствую его везде, он целует мои пальцы ног и медленно пробегает своими

пальцами по моей обнаженной коже. Я чувствую, как его теплая грудь двигается по моему

телу, и я понимаю, что он тоже голый. Сейчас я нахожусь в тумане похоти и сосредоточена

только на здесь и сейчас.

Когда его рот приближается к моему бедру, и его язык нежно очерчивает там линии, я

стараюсь отбросить застенчивость на задний план. Вместо этого я просто сосредоточусь на

том, насколько хорошо это ощущается. Когда я была беременна Ноем, у меня было очень

много заметных растяжек. Раньше у меня их никогда не было, но когда носишь такого

большого ребенка, то появляются очень заметные красные и глубокие отметены. Я

волновалась, что буду не такой красивой для Филиппа, как раньше, но я ошибалась. Он

говорит, что сейчас я стала только краше, и что эти растяжки показывают ему, что я

пережила, чтобы дать нам семью. Каждый раз, когда мы занимаемся любовью, он почти

молиться на них и на меня.

Когда его язык опускается ниже, между моих ног, мои бедра раскрываются без

малейшего колебания. Он владел каждым дюймом меня, и он может продолжать иметь это,

если это то, что он хочет.

Его рот облизывает меня в тех местах, которые он так хорошо знает, в том ритме,

который мне нравится. Здесь нет места ласкам или поддразниваниям. Просто его рот на моей

киске, поглощающий мой оргазм. Я почти не двигаюсь. Я просто лежу там, а он сосет меня,

пока я не кончаю. И когда я это делаю, моя спина выгибается, и я стону, чувствуя, как

неимоверный оргазм пронзает мое тело. Это именно то, что мне сейчас так необходимо.

– Как ты всегда это делаешь?

– Делаю что? – бормочет он, прокладывая дорожку из поцелуев по моему телу.

Он встает между моими ногами, но не делает ничего, чтобы толкнуться своим членом

в меня. Вместо этого он просто нависает надо мной, глядя мне в глаза.

– Всегда даешь мне то, что мне нужно, когда я сама даже этого не знаю?

Его улыбочка становится немного дерзкой, и это заставляет меня улыбнуться. Хотя я

чувствую себя немного уставшей и ошеломленной после такого оргазма, который он только

что мне подарил.

Он не отвечает. Он наклоняется и клеймит мой рот, позволяя мне попробовать себя.

Его поцелуй такой же сильный на моих губах, как был на моей киске. Он полностью

поглощает меня, а я просто лежу и принимаю это. Его тело немного сдвигается, а его член

прижимается к моей киске. Одним сильным толчком он заполняет меня, прорываясь внутрь.

Это то, что нам нужно. Мы как одно целое, когда наши души и тела соединяются вместе. Как

бы глупо не звучало, но он моя родная душа. Я без всяких сомнений знаю, что ждала его всю

свою жизнь. И я рада, что делала это, потому что он стоил того ожидания.

Наше занятие любовью нежное и медленное, без какой-либо спешки. Филипп берет на

себя инициативу, поскольку он дает мне бесконечное удовольствие. Я так много раз кончала,

но он требует все больше и больше. Наконец, когда я почти теряю сознание от всех оргазмов,

Филипп делает толчок в мою киску и кончает.

Мы лежим в полной тишине, обнимая друг друга, и я собираюсь уже заснуть, когда

Филипп шепчет в темноте.

– Если это будет девочка, я хочу назвать ее твоим именем.

– Хмм? – я почти уже в царстве морфея, когда его слова доходят до моих ушей.

– Я видел тест, перед тем как отвести тебя в кровать. Я был прав. Как и всегда.

ЭПИЛОГ

Филипп

Спустя шесть лет …

– Один, два, три, четыре …

– Папа, почему ты считаешь?

Я стискиваю зубы, потому что Ноа сидит рядом со мной, и я не хочу устраивать

сцену. Мы находимся на футбольной игре ЭмДжей, и я не хочу смущать ее.

– Ничего, сынок, - отвечаю я Ноа сквозь стиснутые зубы. Я внимательно слежу за тем,

как тренер ЭмДжей разговаривает с Молли в стороне, наклоняясь к ней слишком близко, как

мне кажется. Он всегда улыбается ей, ведет себя дружелюбно, но именно сегодня это уже

раздражает. Он наклоняется и смеется над всем, что она говорит, и это чертовски меня бесит.

Моя почти пятилетняя дочь ЭмДжей ( прим. пер. – с англ. MJ), названа в чести Молли.

Мы начали называть ее Молли Младшей ( прим. пер. – англ. Molly Junior), как только она