"Мистер Рипли" + Отдельные детективы и триллеры. Компиляция. Книги 1-12

— Пока не знаю, но позвоню обязательно.

Том повесил трубку. Разговор его не успокоил: ему не хватало полной уверенности в том, что похитители свяжутся с Турлоу до полуночи. Вошел Эрик, на ходу деловито заклеивая конверт.

— Ну как — успешно? Что нового? — спросил он, и его будничный тон подействовал на Тома успокаивающе. Эрик был безмятежен, хотя через пару минут они оба должны будут покинуть квартиру и оставить два миллиона долларов без всякой охраны.

— Я договорился о встрече с ними в «Хампе» — сегодня между одиннадцатью и двенадцатью, — ответил он. — Сказал, чтобы спросили Джо.

— Деньги не возьмешь?

— Нет.

— Ну, а дальше что?

— Решу на месте, смотря по обстановке. У Макса автомобиль есть?

— Нет, ни у Макса, ни у Ролло.

Эрик одернул на себе темно-синий пиджак и, улыбаясь, сказал, что с удовольствием проводит Тома до такси. На предложение поехать вместе в «Хамп» Эрик ответил, что пока не знает, сможет ли.

— Чувствуй себя как дома, Том, — сказал он перед уходом. — Только, пожалуйста, не забудь запереть дверь на оба замка.

— Об этом можешь не беспокоиться.

— Хочешь взглянуть на свой чемодан у меня в гардеробе?

— Вот еще!

— Ладно, пока. Вернусь часам к шести.

Через несколько минут Том тоже вышел из дома. Нибурштрассе выглядела как обычно — тихо и мирно; никто не маячил возле подъезда, никто не проявлял к Тому ни малейшего интереса. Он свернул налево на Лейбницштрассе, еще один поворот — и вот уже Курфюрстендамм, или, как ее называют сами берлинцы, — Кудамм. Здесь тоже все было как обычно: магазины и магазинчики; стенды, где торговали книгами и пластинками; тележки на мостовой, где продавали сосиски и пирожки. Жизнь шла своим чередом: спешит куда-то со всех ног мальчик с огромной картонной коробкой в руках; девушка старается, не запачкав рук, отлепить приставший к каблуку шарик жевательной резинки...

Том улыбнулся и купил «Моргенпост» — не потому, что надеялся найти в газете что-то насчет Пирсонов, а просто так, по инерции. Он оказался прав: о Фрэнке — ни слова. Перед витриной, где были выставлены дорогие атташе-кейсы, бумажники и разного рода сумки, Том остановился и зашел в магазин. Он выбрал для Элоизы синюю замшевую сумочку на ремешке. Заплатив двести тридцать пять марок, он понял, что делает эту покупку не только потому, что ему хочется порадовать жену, но и потому, что эта сумка — залог того, что он благополучно вернется домой и сможет собственноручно вручить ей этот подарок. В этом было мало логики, но что поделать...

В закусочной на колесах, где торговали пивом, бутербродами и сигаретами, он приобрел две пачки сигарет фирмы «Ротт», но пиво пить не стал и повернул к дому Эрика.

Парадная дверь открылась. Том придержал ее, помогая женщине, которая выходила из дома с тележкой на колесиках. Она не глядя поблагодарила его и направилась в сторону магазина. На мгновение у него возникло неприятное чувство: не захотелось заходить в пустую квартиру. Он отогнал абсурдную мысль, будто кто-то поджидает его в эриковой спальне, и решительно прошел прямо туда. Там было тихо и чисто, кровать аккуратно застелена, все вещи лежали на своих привычных местах. Он заглянул в гардероб. Коричневый чемодан стоял за еще одним, большим по размеру чемоданом, перед которым было выставлено в ряд несколько пар обуви. Том приподнял чемодан и удостоверился, что он по-прежнему набит деньгами.

В гостиной его взгляд остановился на одной из картин со сценой охоты. Том нашел ее отвратительной — под синими грозовыми тучами, выпучив налитые кровью глаза, на него с ужасом взирал олень с ветвистыми рогами. Может, его преследовали собаки? Но на картине их не было. Тщетно Том искал взглядом и дуло ружья, которое выглядывало бы из гущи зелени. Или олень просто возненавидел художника? Возможно, так оно и было.

Вдруг раздался пронзительный телефонный звонок. В пустой квартире он прозвучал особенно громко. Может, киднепперы каким-то образом узнали телефон Эрика? Что за ерунда! Ответить или нет? Что, если ответить, но изменить голос? Том наконец решился: снял трубку и своим обычным голосом сказал:

— Хэлло!

— Здравствуй, Том, это Петер. — Немец говорил спокойно, как всегда.

— Привет, Петер. Эрик ушел, сказал, что вернется к шести.

— Это неважно. Ты-то как — поспал?

— Да, спасибо. Сегодня вечером ты не занят? Скажем, с десяти тридцати?

— Подходит. Свожу поужинать кузину — и потом свободен. А что?

— Сегодня вечером мы с Максом будем в «Хампе». Ты мне снова нужен в качестве шофера.

* * *

Принесенные с собой вещи Макс разложил в гостиной, словно коробейник, предлагающий свой товар потенциальному покупателю. Он расхаживал по комнате в своем обычном наряде — кожаной куртке, кожаных штанах и башмаках на толстой подошве.

— Это лучшее из того, что у меня есть, — говорил он по-немецки, прикладывая и бережно расправляя на себе длинное платье.

Платье было бело-розовое с тройной пышной оборкой и с длинными рукавами.

— Потрясающе, — сказал Том. — Оно просто прелестно.

— И обязательно еще вот это, — произнес Макс, доставая из красной спортивной сумки такую же длинную, как платье, нижнюю юбку. — Наденьте-ка платье, так мне легче будет сделать вам лицо.

Том не стал терять время. Он снял халат и поверх шорт натянул на себя платье. Правда, с колготками-паутинками вышла неувязка. Сначала Макс попросил Тома сесть и попытался их натянуть, но потом сказал:

— Ну их к черту! Если туфли не будут жать, то можно обойтись и без колготок, платье длинное, и ничего не будет заметно.

Макс и Том были примерно одного роста, пояса к платью не полагалось, оно спускалось свободными складками до самого пола. Том уселся перед треугольным зеркалом, которое Эрик принес из спальни, Макс разложил весь набор косметики на буфетной доске и принялся за работу. Эрик, сложив руки на груди, с улыбкой наблюдал за происходящим. Макс, мурлыкая себе под нос какую-то песенку, покрыл толстым слоем жирного крема брови и лоб Тома.

— Не пугайтесь. Скоро брови мы вернем на место. Вот так. Как раз то, что надо.

— Нужна музыка! — воскликнул Эрик. — Давайте я поставлю «Кармен»!

— Только не «Кармен», — запротестовал Том. У него не было настроения слушать сейчас Бизе. Комизм его положения плохо согласовывался с оперной патетикой. Он с изумлением следил за тем, как искусно Макс изменил ему форму рта: верхняя губа стала значительно тоньше, нижняя — полнее. Он с трудом узнавал себя в зеркале.

— А теперь — паричок, — пробормотал Макс, нежно встряхивая нечто ужасное рыжевато-коричневого цвета. Оно было завито локончиками, которые Макс принялся бережно расчесывать.

— Спойте что-нибудь, — предложил Том. — Знаете это — про маленькую плутовку?

— Ну да! Там еще есть такие слова: «Как ты умеешь преобразить себя». Она называется «Макияж». — И Макс, довольно успешно подражая Лу Риду, запел: — «Тени, румяна, духов запах пряный и льдинки-глаза». — Он плавно раскачивался, но при этом продолжал проворно работать.

Песенка отчего-то напомнила Тому о Фрэнке, об Элоизе и милом сердцу Бель-Омбр.

— "Покажи свои ледышки", — пропел Макс, обращаясь к Тому. Он имел в виду близкие по звучанию английские слова [278] . Макс оценивающе оглядел плод своего труда и перевел взгляд с Тома на его отражение в зеркале.

278

Игра слов: «ice» — лед и «eyes» — глаза (англ.) звучит одинаково.