Мистер Солсбери и каслинский черт

Назовем его условно мистер Икс. Он занимается частной практикой, что приносит ему 40 тысяч долларов в год. Супруга работает по 3—4 часа, получает 3 тысячи долларов в год. Таким образом, семья в течение года получает 43 тысячи долларов. Это приличная сумма. Но мистер Икс из нее вынужден уплатить ни мало, ни много 15 тысяч долларов налога! Сюда входит федеральный — 8 тысяч, штата — 5 тысяч и муниципальный — 2 тысячи долларов. Мистер Икс в 1967 году купил в пригороде дом из шести комнат за 39 тысяч долларов с рассрочкой на 25 лет. Ежегодно взнос без процентов составляет 1650 долларов, плюс 350 долларов по процентам, плюс страховка. Итак, выплачивая ежегодно более двух тысяч долларов за дом, он лишь через 25 лет станет полновластным хозяином дома. Кстати сказать, к тому времени дом ему уже будет стоить не 39, а почти 46 тысяч долларов. Но это не все. В рассрочку куплены машина, мебель.

— На питание уходит более одной трети нашего бюджета, — сетует на дороговизну супруга мистера Икса. — А цены с каждым месяцем растут.

В продуктовых магазинах то и дело слышны панические восклицания домохозяек, хватающихся за сердце перед новыми табличками с ценами. Только в 1969 году цены на продукты питания подскочили на 8,7 процента. Подобная картина и в промтоварных магазинах. Журнал «Ньюсуик» приводит следующую выдержку из интервью покупателя с корреспондентом:

— Три года тому назад, я покупал костюм за 48 долларов. А на прошлой неделе я заплатил за такой уже 110 долларов. Это невероятно!

Несколько лет тому назад проезд в вашингтонском автобусе стоил 15 центов, сейчас — 32. Стоимость проезда в нью-йоркском метро возросла в 2,5 раза и составляет 33 цента. В два раза возросли цены на воздушный транспорт и жилье.

Знакомство с американцем «среднего класса» показывает, что его круг интересов очень узок, он в основном сводится к деньгам, дому, семье. Собственный дом где-нибудь в зеленом пригороде — мечта. В каждой семье дом гостю покажут в первую очередь, все его комнаты и кладовые, бар и гараж, ванную и кухню. Непременно скажут, сколько он стоит и что они сделали в нем своими руками. Подвалы американских домов чистые, теплые, просторные. Там устанавливают теннисный стол и щиты с мишенью. Это для стрельбы из лука или метаний ракет с острым наконечником и пером в хвосте. Здесь много времени проводит семья. Загородные дома выше средних по доходам американцев, действительно удобны, хорошо спланированы, обставлены. Вокруг дома зеленые ковры зелени. Она тщательно подстригается: почти каждый вечер стрекочут машинки и сладко пахнет свежей травой. А ночью у двери зажигаются огни, они освещают номер дома, фамилию хозяина. Здесь после напряженного трудового дня, связанного с неистребимым желанием больше заработать долларов, американец отдыхает, расслабляется. Но этот отдых призрачный. Телевизор, который он включает дома, оглушает его рекламой, предлагающей, советующей, требующей купить и еще раз купить. Газеты вызывают тревогу сообщениями о внутренних и внешних проблемах страны.

Благополучие «среднего американца» не безоблачно. Нередки случаи, когда он, оказавшись не в состоянии рассчитаться по векселю, пополняет армию пролетариата. Неустойчивое экономическое положение вынуждает лавировать, ловчить, лицемерить. На словах он восхваляет американский образ жизни, в душе проклинает его. Американец среднего класса нередко ругает затеянную США войну в Индокитае, но… про себя, в семейном кругу. Открыто выступить — значит, вычеркнуть себя из среднего сословия, потерять доверие класса имущих. Поэтому такой средний американец предпочитает молчать.

Многие американцы не против негров. Но жить рядом с черным — значит, бросить вызов «обществу», поэтому каждый из них поступает так, как большинство.

«Понятие «средний американец», — пишет Майкл Харрингтон в книге «Другая Америка», — это заговор далеко не единомышленников, но людей, боящихся выйти за пределы своего круга». Вот на такое «молчаливое большинство» и полагается президент в своих действиях. «Они молчали, молчат и будут молчать, — читаем у того же М. Харрингтона, — так как не поднялись до верха, но и не опустились вниз. Они посредине реки…»

Не исключено, что водоворот американской жизни многих из них со временем прибьет к какому-то определенному берегу и они еще скажут свое слово. Недовольство, существующее в «молчаливом большинстве», значительно большее, чем кажется. Под внешне твердым земляным покровом — болото.

У нас после встреч и бесед сложилось довольно определенное впечатление об отношении американцев среднего класса к советским людям, к нашей стране. Многие говорили, что русские и американцы должны жить в мире, сотрудничать во всех областях жизни. Уровень взаимоотношений между СССР и США в решающей степени определяет политический климат во всем мире.

Мы также убедились, что в представлении многих американцев Советский Союз «тэрра инкогнита» — земля, не открытая для них. Понятие о нашей стране еще пока весьма искаженное.

В городе Ганнибале, знаменитом тем, что здесь жил и создал свои произведения Марк Твен, наша группа посетила музей писателя и знаменитую пещеру. Пещера частная. Выйдя из нее, мы оказались в толпе юношей и девушек, взрослых и пожилых. Посыпались вопросы:

— Вы красные?

— Да, красные!

— А почему у вас волосы не красные? Совершенно невозможно было убедить некоторых американцев в том, что за трехкомнатную квартиру со всеми удобствами в ССОР жильцы платят 20—22 рубля в месяц и что эта квартира предоставляется государством бесплатно. Многие домохозяйки удивленно взмахивали руками, когда узнавали, что у нас в родильном доме женщина может находиться столько дней, сколько необходимо, и все расходы, связанные с родами, государство берет на себя.

В мире ежесекундно рождается трое детей, 10 миллионов маленьких землян в месяц. Дети — это зеркало, в котором отражается старшее поколение. Рождение ребенка в США связано с большими денежными затруднениями. За два-три дня пребывания в родильном доме нужно заплатить до полутора тысяч долларов.

Жгучая мысль о долларах постоянно будоражит американца.

Здесь нет, очевидно, надобности описывать, как погоня за долларом движет Америку и американцев. Это очень хорошо показали и Горький, и Маяковский, и десятки других авторов об Америке. Доллар по-прежнему остается божеством, всесильным и всеобъясняющим. Разве только методы добывания его стали изощреннее.

В городе Ганнибале нам удалось встретиться с тремя пожарниками, за два года перед тем вернувшимися из Вьетнама. Проклинают войну, но в то же время добавляют:

— Мы там неплохо заработали!

Сколько они заработали, убивая вьетнамских детей и стариков, — неизвестно. По крайней мере богачами не стали. Все трое, в том числе один с семьей, живут в пожарном депо, не имеют своего угла.

Доллар определяет статус человека в американском обществе, формирует отношение между людьми не только по работе, но и в повседневных контактах.

Это было в Филадельфии. Хозяин, у которого мы гостили, приказал слуге вынести на лужайку раскладной стол и стулья, поставил банки с пивом, и началась беседа. Буквально через пятнадцать минут подъехал на машине наш знакомый г-н Адориан. Остановившись на дороге метрах в 20, напротив дома, он вышел из машины и, прислонившись к дверце, стал смотреть в нашу сторону. Товарищ, который жил у Адориана, заторопился уходить. Однако хозяин сказал, что торопиться не надо, пиво не выпито и разговор не закончен. Нам было неудобно, что человек стоит на дороге и ждет.

— Тогда давайте господина Адориана пригласим к нам? — предложили мы.

— Не стоит. Я не имею с ним дело. Он не относится к тем, с кем я завожу знакомство.

Все стало на свои места. Г-н Адориан имеет доход 40 тысяч долларов в год, а наш хозяин — 250 тысяч. Доллар четко и безоговорочно определил отношения между ними.

Доллар притягивает к себе детей.

Воспитание малышей в Америке часто называют свободным. Бросается в глаза какое-то небрежное отношение к детям. Как-то хозяйка пригласила нас в детскую комнату. Трехлетняя Кэт, забившись в уголок, спала прямо на полу. Мать, обутая в сандалии, потрогала ногой свое чадо. Девочка открыла глаза.