Мистер сыщик

– Понятно, значит теоретически, вы без труда смогли бы убить Краснова, силенок хватило бы!

– Теоретически, я всю команду мог перерезать и вас в бараний рог скрутить. Вот только зачем? Я никого не убивал, можете мне поверить.

– После ваших теоретических высказываний верится с трудом, если честно. Но вернемся к боцману. Когда вы последний раз его видели живым?

– Вчера вечером. Мы засиделись с ним допоздна, пили водку, хотя это и не приветствуется руководством компании, которой принадлежит данное судно. Но мы пили после рабочего дня, поэтому я не чувствую своей вины.

– Понятно, когда вы ушли от боцмана?

– Это он от меня ушел. Мы пили у меня в каюте. В полночь Вовка отправился спать. Попросил, чтобы утром ему доставили завтрак в каюту. Роман, наверное, видел живого Краснова последним. Это он относил боцману завтрак.

– Во сколько Роман Семенов отнес завтрак Владимиру Краснову?

– Было около семи утра, точнее сказать не могу, спросите у Ромки.

– Обязательно спрошу, ваш помощник у меня следующий по списку. Кстати, а где вы были в это время?

– На камбузе! Где же еще я мог быть в рабочее время? Каждое утро с шести часов на ногах.

– Кто-нибудь заходил из команды?

– Зашел Лебедь, простите, второй помощник капитана Лебедев, сказал, что Вовка умер. Это было в половине девятого, а до этого только Роман заходил. Он относил завтрак в кают-компанию.

– Значит, как такового алиби у вас нет. Скажите, а в последнее время, вы не замечали за боцманом каких-нибудь странностей, изменения в поведении? Может, ваш друг что-то особенное сказал вам вчера вечером?

– Нет, ничего такого не было. Хотя в последнее время Вовка начал читать газеты.

– Это действительно странно, - согласился я, сдерживая улыбку.

– Нет, вы меня неправильно поняли. Владимир никогда не читал газет, он вообще ничего не читал, а тут захожу вчера к нему, чтобы пригласить к себе на рюмку, другую, а он разложил на кровати газету и читает.

– А как газета называлась?

– "Уголовные хроники". Он купил ее в день отплытия.

– Понятно, больше никаких странностей не заметили?

– Нет.

– Последний вопрос, боцман курил?

– Он периодически бросал, а потом начинал снова. Уже неделю Вовка боролся с этой пагубной привычкой, поэтому при боцмане я старался не курить.

– Спасибо, с вами было приятно побеседовать. Если еще что-то вспомните, не стесняйтесь, обращайтесь ко мне. До свидания.

– Одну секундочку!
– голос Ольги прозвучал неожиданно даже для меня. Девушка перестала печатать, а из принтера начали выползать листки с напечатанным на них текстом.
– Вам нужно подписать протокол.

– Ах да, протокол!
– сказал я.
– Чуть не забыл, вы должны его подписать, это формальность. Можете даже не вчитываться, это предварительный протокол допроса свидетеля, там возможны ошибки, опечатки.

– Ну что вы! Я пока не заметил никаких ошибок, у вашего секретаря отличная подготовка, - произнес Олег, пробегая глазами по тексту.

Когда кок поставил свою подпись и вышел из каюты, я озадаченно посмотрел на своего "секретаря".

– Чего уставился? Между прочим, я не только с парашютом прыгать умею. В свое время я прошла курсы быстрого печатания слепым методом, а так как у меня врожденная грамотность, то и печатаю я без ошибок.

Тишину, которая наступила после слов Ольги, нарушил неуверенный стук в дверь.

– Входите, - сказал я, глядя на девушку. "А ведь она действительно красива!" - мелькнула запоздалая мысль.

Роману Семенову на вид было не больше тридцати лет. Но молодость помощника кока не мешала ему периодически жениться, а затем разводиться. Чего не скажешь обо мне - я еще ни разу не был женат. В движениях Романа чувствовалась неуверенность, но в его рукопожатии ощущалась сила, а в блеске глаз-угольков - целеустремленность. На своего двоюродного брата он совсем не был похож: густые длинные волосы собраны в пучок и связаны сзади каким-то хитрым способом без использования подручных материалов, а острый нос с горбинкой над тонкими губами достался Роману, скорее всего, от предка-грузина.

– Присаживайтесь, я думаю, наша беседа не займет много времени. И первый вопрос у меня такой. Вы часто спорили с боцманом?

Парень бросил на меня испепеляющий взгляд.

– Это вам братишка мой доложил? Да, я с Вовкой однажды поспорил, вернее поругался. Это было позавчера. Но вчера мы помирились, боцман даже приходил извиняться, что был не прав.

– И о чем вы спорили, если не секрет?

– Вообще-то я не хочу об этом вспоминать.

– А вы все-таки вспомните, возможно, это важно.

– Мы говорили о бабах, пардон, о женщинах. Краснов доказывал, что не все женщины б****, а я говорил, что все.

Я покосился на Ольгу, которая продолжала печатать на компьютере и, казалось, не замечала никого вокруг себя.

– Давайте для протокола дальше называть таких женщин плохими, - предложил я, - продолжайте.

– Ну вот, Вова разозлился. Говорит: "не верю, что все, моя жена не такая!" и ударил меня слегка в грудь. У него рука тяжелая, но удар был действительно несильным. Как раз мимо проходил Гусь, то есть Гусев, и Вовка успокоился. В общем, мы остались каждый при своем мнении. А вчера Краснов пришел и попросил у меня прощения. Сказал, что был не прав, когда меня ударил. Он надеялся, что его жена все-таки неплохая женщина, хотя мужик начал в этом сомневаться.

– Ничего себе!
– прокомментировал я.
– Что же случилось за сутки, если боцман разуверился в женщинах?

– Вовка объяснил, что считал одну пассажирку приличной особой, пока не увидел, как она утром выходит из каюты одного из членов экипажа.

– Он не сказал, кто это?

– Нет, но он назвал ее парашютисткой.

На этот раз Ольга не сдержалась и на короткое мгновение прекратила печатать, но потом ее пальчики снова застучали по клавиатуре.

– С этим ясно. Теперь попытайтесь вспомнить вот о чем. Когда вы принесли завтрак сегодня боцману, на часы не посмотрели?

– Посмотрел! Было ровно семь.

– Вы входили в каюту?

Казалось, парень, прежде чем ответить, разбирал мои вопросы по косточкам, ответы я всегда получал с некоторой задержкой.

– Да, я входил в каюту, но ненадолго, Я хотел оставить еду и уйти, но Вовка вспомнил наш спор и еще раз начал извиняться. Мы даже выпили по пятьдесят грамм за мир во всем мире. А затем я ушел, мне нужно было обслужить других членов экипажа.

– Боцман при вас съел свой завтрак?

– Нет, наверное, Вовка поел уже после моего ухода.