Мистер Уэст

Теперь мне больно совсем по другой причине. Мне больно расставаться со всем, что я знала в течение восьми лет. Это паническая эмоция, которая захлестывает меня. Это все равно, как смотреть на горизонт и знать, что надвигается буря. Вы не можете ее видеть, но можете чувствовать ее по запаху, и поскольку не знаете, когда она начнется, вы пребываете в вечном страхе.

Я ложусь спать, пахнущая Эйданом, все еще чувствуя его прикосновения на своих губах.

«Я могу это сделать, — твержу себе. — Я могу это сделать».

18

Айви

Я искала идеальный момент, чтобы снова поговорить с Дереком. Сказать ему, что нам нужно разделить наши немногочисленные пожитки. И ускорить наше расставание. Мы не можем продолжать так сосуществовать друг с другом. Это нездор?во. Каждый день я планирую это. Представляю, как усаживаю его и объясняю, в чем разница между нами. Мне нужно использовать слово на букву «Р» во второй раз. Я не могу поверить, что мне придется делать это еще раз.

Трудно предсказать, какой будет его реакция. Когда я рассталась с ним и уехала к своей матери, он рыдал мне вслед, в какой-то момент упал к моим ногам и умолял меня остаться. Отъезд к моей матери был самым трудным, что я когда-либо делала, но это придало мне смелости, о которой я и не подозревала.

Я продолжаю пытаться набраться смелости, но, похоже, не могу ее найти. Притворяюсь, что момент неподходящий, потому что он пьян или устал с работы, и иногда это разбивает мое сердце на миллион кусочков, когда тот хочет остаться на ночь и быть в одной комнате со мной. Это напряженно, не поймите меня неправильно. Все между нами резко изменилось, но я чувствую, что он жаждет моего присутствия, даже если не говорит мне ни слова. Это только усложняет ситуацию.

Видите, бывают моменты, когда он так старается.

А бывают моменты, когда вообще не старается.

И когда моменты совпадают, и у меня появляется возможность сесть и сказать ему, что все кончено — перестань надеяться, Дерек, все кончено, правда — я не могу выдавить из себя ни слова. Какое-то время просто сижу неподвижно, как статуя, заставляя себя сделать это. В такие моменты он бросает на меня всего один взгляд и все понимает. Это те моменты, которые он чувствует. Слон в комнате продолжает расти. Он знает, что я закончила. Знает, что я имела в виду именно это, когда покончила со всем этим. Очевидно, он тусил с телками во время этого загула. Я видела признаки этого: помаду на его рубашке, духи на его коже, красные отметины на шее. И все же Дерек не говорит об этом ни слова.

В результате, время проходит.

Я избегаю шторма, потому что это сделать легко. Откладываю неизбежное, потому что это означает, что я могу заниматься своим делом, не беспокоясь о неминуемом натиске. Можно откладывать это сколько угодно, но все, что это делает, — создает еще большую бурю дерьма.

Пространство… пространство между нами теперь такое большое, что я все время чувствую себя неловко.

Дни текут один за другим, и мне не терпится снова увидеть Эйдана, но он сдерживается. Его силы на исходе. Он не уберет от меня свои руки, если мы снова увидимся. Я знаю это, потому что чувствую то же самое.

Это не мешает ему писать мне. Не мешает ему говорить вещи, которые заставляют меня дрожать от безумной похоти.

Э.У.: Я хочу попробовать тебя на вкус, Айви Монткальм.

Э.У.: Я хочу знать, на что похожа твоя сладость на вкус. Хочу знать, какие звуки ты издаешь, пока я трахаю тебя. Хочу смотреть, как ты глотаешь мой член, глядя мне в глаза, как прекрасная соблазнительница, которой ты и являешься.

Э.У.: Я хочу тебя. Всю тебя. Внутри и снаружи.

Он так пишет только тогда, когда чувствует слабость. В остальном он непоколебимый и дружелюбный, но я не буду лгать. Читать эти сообщения доставляет удовольствие.

Я иду домой с работы, закутавшись в свое серое пальто и красный клетчатый шарф. Погода меняется. Осень вступает в свои права в полную силу. Мои ботинки ступают по опавшим листьям, устилающим тротуар. Это слишком красиво, чтобы не оценить.

— Детка! — слышу я, когда подхожу к своему зданию.

Я поднимаю взгляд. Дерек стоит перед зданием, и он не в своей рабочей одежде. На нем джинсы и темный свитер, а его волосы уложены. Впервые за целую вечность он выглядит… счастливым. Ну, настолько счастливым, насколько можно выглядеть после его огромной потери в весе и с изможденным лицом. Алкоголь убивает его.

— Все в порядке? — спрашиваю, подходя к нему. Я немного настороже из-за того, насколько напряженно все. Разговаривать с ним как-то странно.

Его глаза загораются.

— Я заказал столик. Держу пари, ты не думала, что я помню.

Мои губы приоткрываются, чтобы спросить его, о чем он говорит, и тогда я вижу это. Цветы в его руке, коробка шоколада в другой. Я ненадолго закрываю глаза, постепенно приходя к пониманию.

— Сегодня… 5 октября.

Годовщина нашей свадьбы.

Дерьмо.

— Да, — говорит он. — Я заказал нам столик в том итальянском ресторанчике, который ты так любишь.

Я качаю головой.

— Дерек…

— Это классное заведение, так что приоденься…

— Дерек, — снова прерываю его, умоляюще глядя на него. — Я не хочу никуда сегодня идти.

Он на мгновение замолкает, быстро соображая, а затем кивает.

— Хорошо, мы можем сделать заказ и отпраздновать.

— Праздновать я тоже не хочу.

— Почему?

— Ты знаешь почему.

Отодвигаюсь в сторону, чтобы люди могли пройти мимо нас по тротуару. Мы стоим перед нашим многоквартирным домом. Я должна поговорить с ним, но не здесь.

— Давай зайдем внутрь, — говорю я.

Однако он не двигается. Дерек стоит, изучая мои глаза. Все счастье ушло. Теперь у него беспокойство.

— Я принес тебе цветы, — тихо говорит он. — Возьми их, Айви.

Я смотрю на цветы, а потом снова на него. Со вздохом начинаю протягивать руку, чтобы схватить их, когда он мягко добавляет:

— У нас все получится, обещаю.

Я замираю, а затем делаю шаг назад, качая головой.

— Дерек, для меня ничего не изменилось.

— Это был глупый разговор.

— Это не так.

— Прошло несколько недель, и ты не повторяла…

— Потому что ты никогда не даешь мне говорить.

— Ты не имела в виду то, что сказала.

— Но именно это я и имела в виду. — Я скрещиваю руки на груди, когда меня окутывает порыв холодного ветра.

— Заканчивай с этим дерьмом с расставанием, и мы начнем все сначала прямо сейчас, сегодня, в нашу годовщину.

— Я не могу сделать этого.

Тишина возвращается. Я смотрю вниз на тротуар, не в силах набраться смелости посмотреть ему в глаза, когда добавляю: