Мистерии Осириса: Древо жизни

Но и позади него уже мелькали чужие силуэты.

Вдруг дикий крик прорезал тишину ночи:

— К атаке! — громоподобно взвыл Бешеный. — Убейте их всех!

22

Убрав всех часовых, которые были поставлены наблюдать за плато, нападавшие, как волна, покатились дальше, снося все на своем пути.

Спокойный взгляд Провозвестника следил за тем, как Бешеный и подручные из пустынной банды убирали с его пути стражников и рудокопов. Провозвестнику не требовалось даже вмешиваться — все шло по намеченному плану.

Пока начальник разработок Хоруре пытался организовать нечто вроде самообороны, камень, брошенной Кривой Глоткой, разбил ему затылок, и он упал лицом вниз.

— Бейте сильнее, друзья, я с вами! — проревел Кривая Глотка, давая знать нападавшим, что он с ними заодно.

Растерявшийся Икер хотел было броситься в гущу схватки, но чья-то сильная рука пригвоздила его к земле.

— Прикинься мертвым, — приказал ему на ухо Секари, — они идут сюда.

Мимо них, не обратив на лежащих никакого внимания, прошли несколько убийц с окровавленными палками в руках.

— А теперь бежим отсюда как можно скорее!

— О боги! Это ты, Секари?!

— Что, я сильно изменился? Очнись!

— Нужно сражаться, нужно...

— Эх, парень! У нас нет никаких шансов.

Как пьяный, Икер дал Секари себя увести.

— Как тебя зовут? — требовательно спросил Провозвестник.

— Кривая Глотка.

— Почему ты перешел на нашу сторону?

— Я приговорен к вечной каторге в медных шахтах. Они перевели меня сюда, чтобы я помог им отыскать царскую бирюзу.

— И тебе удалось?

— Мне-то нет. Зато один осведомитель, который работает на стражников — зовут его Икер, — сумел-таки добыть камешек из горных недр.

— И где теперь это чудо природы?

— Скорее всего, в доме начальника разработок Хоруре, которого я убил своими собственными руками! Я с удовольствием избавлялся от своих тюремщиков. И я с радостью заставлю их разделить страшную долю каторжников: я сожгу их трупы.

Провозвестник кивнул в знак согласия.

Пока Кривая Глотка и Бешеный зажигали костры, их начальник отправился в жилище Хоруре. Ему не потребовалось много времени, чтобы обнаружить небольшой алебастровый ларец, где был спрятан великолепный камень.

Пока его команда пировала, с гордостью похваляясь своей первой крупной победой, Провозвестник подставил бирюзу сиянию лунного света, чтобы камень зарядился энергией.

Стало быть, именно эта бирюза станет его главным оружием на пути борьбы!

— Начальник, кто вы на самом деле? — спросил его Кривая Глотка, уже довольно крепко выпивший.

— Я — тот, кто позволит тебе убить как можно больше египтян.

— Стало быть, вы — генерал!

— Гораздо больше, чем генерал. Я — Провозвестник, который установит свой собственный новый культ и свою собственную религию на всей земле.

— А что это принесет мне, лично мне?

— Мои последователи будут иметь славу и деньги.

— Мне наплевать на славу. А вот деньги меня интересуют.

— Половина бирюзы, которая хранится в этих разработках, принадлежит тебе.

От этих слов у Кривой Глотки потекла слюна.

— Вы — удивительный начальник! Я никому еще не подчинялся. Но за такую цену я за вами пойду. Однако постарайтесь сдержать слово.

— Уж за это не беспокойся.

— Знаете, меня удручает, что я не опознал труп Икера, о котором говорил. Правда, мои ребята так хорошо жгут трупы этих мерзавцев, что никого уже не узнаешь. Вы не выпьете с нами?

— Нужно, чтобы хоть у кого-то голова осталась холодной.

Покачиваясь, Кривая Глотка направился к ярким кострам, где сжигались тела стражников и рудокопов, и присоединился к орущей толпе победителей.

Ни Секари, ни Икер и представить себе не могли, что им удастся без перерыва бежать так долго. Задыхаясь, они упали на плоские камни.

— Нельзя, нельзя останавливаться... — едва выдохнул Секари. — Эти бандиты обязательно попытаются нас поймать...

— Кто они, как ты думаешь?

— Скорее всего, пустынные разбойники. Обычно они нападают на караваны.

— Кривая Глотка им помогал!

— Это в порядке вещей, Икер. У него жестокое сердце.

Они снова пустились в путь и шли до полного изнеможения. Жажда иссушила их горло.

— Ты не знаешь, как воду в пустыне ищут? — спросил Икер.

— Не представляю себе.

— Если смотреть правде в глаза: выжить представляется сложным.

— Твоя правда мне вовсе не нравится.

— Лучше было бы умереть, сражаясь.

— Ну, нет, ведь мы живы!

Потри пальцами свои амулеты, положи их один на другой и приложи к груди.

Икер сделал, как посоветовал ему товарищ, и ощущение жажды стало меньше.

— А теперь давай я.

К середине дня песок нагрелся настолько, что стал обжигать путникам ноги. Они вырыли себе яму и укрылись в ней, положив набедренные повязки на головы, чтобы уберечься от солнца.

Когда жара чуть спала, они снова отправились в путь.

Жажда стала такой сильной, что даже амулетам больше не удавалось ее успокоить.

Они оказались перед странной горой, на которой горели золотые отсветы.

— Нам не хватит сил одолеть это препятствие, — констатировал Секари.

— Слушай! Гора движется...

— Не говори глупостей.

— Гора движется, Секари!

— Это мираж... Простой мираж.

— Гора движется в нашу сторону.

Приглядевшись внимательно, Секари не мог не согласиться со спутником.

— Мы сходим с ума, Икер!

С вершины горы отделились два огромных камня, покатились вниз и с грохотом рухнули на землю.

— Это землетрясение! — закричал Секари, не зная, в какую сторону бежать.

— Обрати внимание на цвет горы, — невозмутимо посоветовал ему Икер.

По мере того, как падали и разбивались камни, гора принимала сине-зеленый цвет.

— Это Хатхор, она защищает нас. Не станем никуда бежать, а воздадим богине хвалу.

Секари, не слишком уверенный в правоте Икера, все же преклонил колени и поднял руки в знак почитания небесной покровительницы.

На расстоянии двух пальцев от его левой ноги в земле образовалась трещина.