Мистерии Осириса: Великое таинство

Горло Сехотепа пересохло от волнения.

На спине коровы вдруг появилось пятнышко, оно выросло, проявились очертания крыльев. Оно вспорхнуло!

— Огромная золотая бабочка! — прошептал в смятении Сенанкх. — Душа Икера сопровождает нас!

Других изменений за время процессии не наблюдалось.

Их было тридцать человек, оставшихся не у дел после гибели Медеса бывших его служащих. Сборище негодяев, привыкших совершать подлости! Рано или поздно они все равно попали бы в руки стражников, а стало быть, им нечего было терять. Весть, которую послал им Два Пенька, обрадовала старых товарищей по темным делам: баржа, груженная богатыми товарами, плывет к ним прямо в руки!

К северу от Абидоса, как только корабль подойдет поближе к небольшому селению на вершине холма, Два Пенька спровоцирует пожар. Корабль будет вынужден пристать к берегу, и тогда вся шайка бросится на приступ.

Уже обсуждались условия дележа добычи и было решено придерживаться в этом трудном деле старинного правила. Самым сильным бандитам — самая большая добыча.

Спрятавшись в камышах и пожевывая от скуки их стебли, разбойники дожидались своего счастливого случая.

— Корабль! — крикнул впередсмотрящий.

Великолепное судно с надутыми сильным северным ветром парусами шло на них с невероятной скоростью.

— Но это не баржа… — вдруг разочарованно протянул один из бандитов.

— А ты взгляни получше, — посоветовал ему один из товарищей. — На носу… Слушай, а это не…

— Плевать! Как только пристанет к берегу, нападаем.

Возле каюты капитана вспыхнуло пламя.

Наступил вечер. Священная земля Абидоса готовилась прожить предпоследний день священного месяца хойяк.

А фараона все еще не было. Без него нельзя будет в нужное время исполнить необходимый ритуал, и все дело Исиды пойдет насмарку.

Царица удалилась во дворец, который был выстроен рядом с Храмом миллионов лет Сесостриса. Постоянные жрецы и жрицы, словно ни одна опасность не угрожала Абидосу, исполняли свои обычные обязанности.

Несмонту топнул ногой.

— Это погоня! Я чувствую, что за фараоном была устроена погоня! Последние сообщники Провозвестника сговорились! На заре я отправлюсь вниз по течению Нила.

— Это бесполезно, — вздохнул Сехотеп.

— Но царю, возможно, нужна наша помощь!

— Это мы нуждаемся в его помощи. Только его присутствие победит смерть, к которой Провозвестник приговорил Осириса-Икера.

Сенанкх молчал, но был согласен с Несмонту.

— Невзирая на риск, — произнес Секари, — Сесострис плывет днем и ночью. Не будем терять надежды.

Месяц хойяк, день тридцатый (17 ноября)

Абидос

Генерал Несмонту нервно шагал по пристани Абидоса. Он так и не смог заснуть ночью и готовился ехать на север, чтобы разыскать фараона и прийти к нему на помощь.

О боги! Неужели же можно хоть на мгновение представить себе, что победил Провозвестник! Ведь тогда начнется безудержная бойня…

Вот поднялось солнце, а вместе с ним задул порывами сильный северный ветер.

Вдали появился корабль — крепкий и величественный.

По приказу генерала лучники вложили в луки стрелы и натянули тетивы.

Повисло напряженное ожидание.

И вот стало видно, что на носу корабля стоит фараон-гигант!

Сесострис!

Несмонту низко склонился перед монархом, который сошел на берег первым. Он вознес благодарственные молитвы богине Хатхор, которая благоволила даровать ему благополучное путешествие, и направился к храму.

— Были неприятности? — спросил Несмонту у капитана.

— Что касается плавания, то здесь никаких проблем. «Быстрый» стоит своего имени! Но, к несчастью, я потерял одного из своих матросов.

— Несчастный случай?

— Нет, странное происшествие. Вчера вечером, незадолго до наступления полной темноты, вдруг загорелся Два Пенька! Пламя так быстро его охватило и так бушевало, что мы не успели его спасти. И в этот самый момент около тридцати человек выскочили из камышей и столпились на маленькой пристани. Когда Великий царь посмотрел на них, среди них началась паника. И многие из них погибли под ногами своих же товарищей…

Несмонту вернулся к монарху. В это время шла торжественная встреча с царицей и другими членами Золотого круга Абидоса. Правда, нынче не было радостных поздравлений, потому что под угрозой срыва была последняя фаза Великого творения.

Фараон вошел в Дом золота, коснулся Исиды ритуальным поцелуем и украсил голову Осириса-Икера короной чистых сердцем — простой лентой, украшенной рисунками цветов.

— Заря сияет новым светом, — произнес он, — боги прогоняют бурю, твои враги побеждены. Ты становишься Хором, законным наследником Осириса. Ты способен царствовать, потому что твое сердце исполнено Маат, а твои дела соответствуют ее прямоте. Поднимись вместе со светом, благовониями и птицами на небо. Сядь в ладью дня и ночи, проплыви от существования к жизни. Дух и материя соединяются, первобытная субстанция, вышедшая из пламени Нун, придает тебе форму. Она стирает границы между минеральным, металлическим, животным, растительным и человеческим царствами. Плыви через все миры и познай мгновение, которое было еще до возникновения смерти.

Фараон открыл запечатанный сосуд, привезенный из Медамуда.

— Ты, вдова, напитай флюидами Осириса тело воскресающего.

Рассыплется ли сейчас мумия или дело можно будет довести до конца?

Икер открыл глаза, но его взгляд был устремлен в иной мир.

Царь и Исида отправились в храм Осириса.

Там, на выложенном плитками полу главной часовни, лежала колонна стабильности. [62]

Взяв в руки скипетр «Могущество», царица встала за спиной Сесостриса и передала ему силу, необходимую, чтобы на веревке поднять эту колонну.

62

Она называется «джед», это слово имеет также значения «слово, формулирование». — Примеч. автора.

— Тот, кто был инертен, ныне оживает, — произнес фараон, — и утверждает себя вне смерти. Почитаемая колонна, существующая в вечности и мгновении, обретает молодость. Позвоночный столб Осириса снова наполнен жизненной энергией, КАуспокаивается.

Царская чета умастила колонну притираниями.

Внутри сосуда атанор богиня Исида пришла к своему брату Осирису, радуясь своей любви. Точная, как звезда Сотис, она превратилась в бабочку и села на фаллос Осириса, воссиявший золотом, и семя Великого бога проникло в нее. Хор Остроглазый родился от своей матери, и «это стало светом для воскресшего, потому что лучезарным стало его имя». [63]

63

«Тексты пирамид», гл. 632a. — Примеч. автора.