Мистерии Осириса: Великое таинство

— А что, разве он выжил?

— Он тяжело ранен. Но нам послужит ярость моих ближайших соратников. Обвинив Сехотепа, нам удастся подорвать устои Дома царя, самые его основы. Даже если Сесострис и верит в невиновность своего друга, визирь поступит по закону, и тем самым часть действенных сил фараона будет парализована.

Ливанец успокоился. Он облегченно вздохнул и тяжело опустился на диван.

— Прекрасный момент… Лишь бы не опоздал приказ Провозвестника! Медес, мне нужна твоя помощь.

— Что я могу сделать?

— Моим людям нужно оружие. Кинжалы, ножи, мечи и копья. В большом количестве.

— Это трудно. Это очень трудно…

— Цель близка, и нам нужно напрячь все силы.

— Я обдумаю эту проблему, но результата не гарантирую.

— Это приказ, — сухо и высокомерно произнес ливанец. — Его неисполнение будет рассматриваться как предательство.

В дверях тут же возникли двое бородачей, мрачно уставившихся на Медеса.

Медес не стал относиться к угрозе пренебрежительно. Он немедленно смекнул, что в данный момент ему гораздо выгоднее подчиниться.

Но… после победы он сумеет отомстить…

— Мне кажется, что подкуп часовых у главного оружейного склада невозможен. Я предлагаю подготовить нападение на амбар в порту: туда стекается продукция из мастерских, а уже оттуда она попадает в армию. Жергу наймет каких-нибудь забулдыг, они отвлекут внимание часовых. Ну а затем черед твоих людей…

— Это слишком явный ход. Найди другое решение.

— Отвести в сторону поток поставок для какого-нибудь провинциального города… Что ж, возможно. Подмена накладных, а следовательно, изменение характера груза… Глупо надеяться, что к такого рода манипуляциям можно прибегать бесконечно! Подлог будет обнаружен, и ответственные лица понесут соответствующее наказание. И мне удастся отвести обвинение от себя только один раз! Только один раз я смогу обелить себя, переложив вину на невиновных.

— Выкручивайся, как знаешь, но дело сделай. Одной из моих групп угрожала не стража, а армия! И раз Собек-Защитник нам больше не помеха, перед нами остается только одно препятствие, которое требуется убрать с дороги. И тогда защита Мемфиса падет! Лишившись своего легендарного генерала, высшее армейское командование впадет в панику и распадется.

— Неужели ты осмелишься напасть на Несмонту?!

— А что это ты так восхищаешься нашим самым заклятым врагом?

— Что ты! Он заслуживает самого тяжкого наказания, но у него сильная охрана!

— А вот и нет. Он верит в собственную неуязвимость, и к тому же старый Несмонту ведет себя, как незаменимый военачальник. В этом его слабость. Его уничтожение будет сродни землетрясению. Представляешь? Армия и стража Египта в полном развале… Можно ли мечтать о лучшем?

Верный своим привычкам Несмонту пригласил на торжественный обед молодых солдат. Они недавно поступили на военную службу, и ему хотелось, чтобы они поскорее почувствовали себя членами большой армейской семьи.

Красное вино, запеченная говядина, овощи, козий сыр и сладкая выпечка в пальмовом вине — все эти деликатесы украшали меню обеда. Генерал рассказал несколько случаев из своей полной приключений военной жизни и похвалил новобранцев за их стремление соблюдать воинскую дисциплину. Он назвал ее ускорителем побед. Ему было задано множество вопросов, и на каждый Несмонту старался ответить исчерпывающе. Он ободрил солдат и пообещал быстрое продвижение по службе тем из них, кто будет старательно овладевать военной наукой, неустанно тренироваться и не пасовать перед трудностями, какими бы опасными они ни казались.

Пир завершился пением армейских песен, слова которых могли показаться грубоватыми, но весьма веселили захмелевших новобранцев.

— Завтра подъем на заре и холодный душ, — объявил Несмонту. — Потом бег и тренировка: вам нужно постоянно учиться использовать оружие.

К Несмонту подошел широкоплечий молодой солдат.

— Мой генерал, не согласитесь ли вы оказать мне милость?

— Слушаю тебя.

— Моя жена только что родила. И мы с ней хотели бы пригласить вас дать имя нашему сыну-первенцу.

— Тебя устроит такой старик, как я?

— Какой же вы старик?! Впрочем, и это тоже — благо. Моя жена считает, что ваш почтенный возраст станет для малыша еще одним благословением и залогом его будущего долголетия. Ей так бы хотелось представить вам нашего сына и вашего будущего солдата! Мы живем недалеко от казармы, и вам не понадобится на это много времени.

— Что ж, — сказал генерал Несмонту, — решено.

Наутро молодой новобранец быстрым шагом шел впереди генерала, указывая путь.

Вот они прошли первую улицу, потом еще одну — направо, потом свернули влево в узкий извилистый переулок…

Раздался прорезавший утреннюю тишину зловещий хлопок, и молодой солдат бросился наутек.

— Осторожно! — крикнул генералу Секари, который следовал поодаль от Несмонту, опасаясь возможного покушения.

Генерал колебался между двумя решениями: преследовать заговорщика или отступить… Это колебание стало для него фатальным. На него рухнули в беспорядочном нагромождении доски и балки, подпиленные сообщниками сбежавшего солдата. Несмонту потерял сознание.

Секари попытался освободить генерала, но для этого ему потребовалось довольно много времени.

— Несмонту! Ты меня слышишь? Это я, Секари! Ответь! — постоянно окликал он генерала, разбирая завалы.

Но генерал не отзывался. Секари работал лихорадочно быстро, опасаясь не только за жизнь генерала, но и того, что злоумышленники вернутся с подкреплением.

Наконец, вот и тело Несмонту.

Глаза генерала были открыты, но сил говорить не было.

С большим трудом он прошептал:

— Беги, мой мальчик. Этот негодяй скоро снова явится… У меня сломана левая рука. Синяки не в счет… Я попытаюсь встать сам…

— Скорее, мой генерал. Я помогу, опирайтесь на меня.

— Эти негодяи отлично подготовили нападение, — произнес Секари. — Еще бы немного, и ты бы там и остался.

— Что ж, пусть официально так и будет объявлено: я остался там. Они ведь хотели убить меня, пусть порадуются. Весть о моей смерти заставит их выползти из своей щели…