Мистерии Осириса: Великое таинство

Кто бы мог заподозрить его в сотрудничестве с Провозвестником? Но Медес участвовал в заговоре сил зла, как и всецело преданный ему Жергу, а также постоянный жрец Абидоса Бега. На левой ладони всех заговорщиков было глубокое клеймо — силуэт головы Сета, оно начинало краснеть и причинять жестокую боль при малейшей мысли о предательстве.

Почему он оказался на стороне сил зла? На то у Медеса были свои причины. Ему все еще не доверили доступ к сокровенным тайнам Дома царя, а ведь именно он достоин в будущем занять место первого министра, его нынешнее положение — всего лишь очередная ступень к высшей власти правителя Египта… Да, Медес сознавал свои выдающиеся способности: он как никто умеет организовать работу подчиненных! Но, несмотря на это, его продолжают держать подальше от закрытого храма и тайной части святилищ. И ему так и не удается проникнуть в Абидос, главный источник силы Сесостриса.

Что ж, оставалось одно: убрать фараона.

Но, кроме амбиций, у Медеса были еще причины ненавидеть фараона и все, что с ним связано. Его зачаровывала таинственная древняя мощь зла… Ведь познавший темные законы вечности мог бы победить любого противника. Поэтому встреча с Провозвестником, несмотря на исходящий от него ужас, укрепила в Медесе надежду.

Эта странная личность обладала удивительной властью, а главное, абсолютным бесстрашием. Следуя своей безжалостной логике, она всегда предугадывала удар, предвидя поражения и превращая их в основание грядущей победы…

Невдалеке от своего богатого особняка в центре Мемфиса Медес столкнулся с полным и очевидно изрядно выпившим человеком.

— Сесострис невредим? — спросил Медеса Жергу, главный инспектор запасов (а это был именно он).

— К сожалению, да.

— Значит, слухи врут! Вы знали об этом покушении?

— К сожалению, нет.

Толстые губы Жергу побелели.

— Провозвестник нас предал!

Жергу, пьяница и большой любитель шлюх, своей карьерой был обязан Медесу, приказам которого, несмотря на некоторые с ним разногласия, безоговорочно подчинялся. Он боялся Провозвестника и потому служил ему преданно, опасаясь наказания в случае ослушания.

— Давай не будем делать поспешные выводы. Может быть, это всего лишь инициатива ливанца.

— Мы пропали!

— Ну, успокойся! Ты ведь остаешься на свободе, и я тоже. Если бы Собек-Защитник нас подозревал, нас бы уже допрашивали.

Этот аргумент успокоил Жергу.

Но его спокойствие длилось недолго, потому что вскоре нахлынула новая волна тоскливых предчувствий.

— Провозвестник умер! И его последователи в панике пытаются добиться невозможного.

— Не волнуйся зря, — посоветовал Медес. — Он не мог погибнуть, как обычный злодей. И в сегодняшнем покушении не было ничего случайного. Тот, кто его задумал, едва не добился успеха. Если бы не вмешательство осла и пса, ядовитые змеи покусали бы царскую чету. Мемфисская сеть лишний раз доказала свою боеготовность. Только представь себе лицо Собека-Защитника! Его ведь выставили на всеобщее осмеяние теперь и будут упрекать в некомпетентности! И, если фараон его сместит с должности, мы избавимся от того, кто нам мешал.

— Просто не верится! Клещ впивается слабее, чем этот проклятый стражник!

— Насекомое… Хорошее сравнение, мой дорогой Жергу! Мы раздавим этого Защитника своими сандалиями. Какие у него успехи? Мелкие аресты! А наша сеть даже не задета!

У Жергу пересохло во рту, очень захотелось выпить.

— Не сообразить ли нам по крепкому пиву?

Медес улыбнулся.

— Пропустить такой случай было бы преступлением. Ступай за мной и успокойся!

Тяжелая двустворчатая дверь закрывала с улицы доступ в обширный сад секретаря Дома царя. Ее день и ночь сторожил привратник, который грубо отгонял зевак и любопытных.

Он склонился перед хозяином в глубоком поклоне.

За высокой стеной был прекрасный сад с озером, окруженным сикоморами. На этот чудесный вид выходили двери-окна первого этажа, прикрытые занавесями.

Едва Медес с Жергу уселись в тени увитой зеленью беседки, как слуга принес холодное пиво.

Жергу жадно выпил.

— Нам неизвестно, какова истинная миссия, с которой отправился в Абидос Царский сын Икер, — озабоченно произнес Медес.

— Но ведь именно вы составляли официальный указ о его поездке! — изумился Жергу, чуть не поперхнувшись.

— То, что ему даны все полномочия, меня не удивляет, — сказал Медес, — но зачем они ему? Что он будет с ними делать?

— А вы не можете разузнать об этом побольше?

— Это означает привлечь к себе внимание Дома царя, а это опасно. Но и неясности я не допущу. Придется тебе, Жергу, отправиться на Абидос. Пользуясь положением временного жреца, ты сможешь получить надежную информацию.

4

Прежде всего — материалы.

Камень, дерево и папирус должны быть исключительного качества. Икер ежедневно разговаривал с мастеровыми, никогда не относясь к ним свысока. Так выстраивалась его репутация серьезного, требовательного и ответственного человека, уважительно относящегося к другим людям.

Придирчиво наблюдая за Царским сыном, Безволосый не мог не заметить, как органично тот вписывается в среду Абидоса. Опасаясь со стороны молодого и еще недостаточно опытного человека проявлений излишней поспешности, он с удовольствием отметил, что Икер прежде всего чувствует себя причастным к общему делу. А главное, ему понравилось, что в Икере ощущается стремление к достижению поставленной цели.

— Ремесленники тебя уважают, — признал он в разговоре с Икером. — Поверь мне, это действительно заслуга! Это народ довольно жесткий, они нелегко впускают в свой круг чужаков. Тем более дарят их своей дружбой. Главное, помни о сроках: через два месяца начинается праздник Великого таинства Осириса. К этому времени все ритуальные предметы должны быть готовы.

— Скульпторы работают сейчас над созданием новой статуи Осириса, плотники делают ладью, и все ежедневно передо мной отчитываются. Со своей стороны я контролирую производство циновок, кресел, коробов и корзин, сандалий и схенти. Что же до папируса для ритуальных текстов, то его качество так высоко, что он переживет века.

— Ты хочешь писать книги?

— Все мое внимание поглощено сейчас другими делами, но вкус к письму остается неутоленным. Разве иероглифы — это не высшее из искусств? В них запечатлены слова дивной силы, переданные нам богами. Но самые чудесные среди текстов — тексты ритуальные. Если бы однажды я смог участвовать в их составлении, то считал бы, что исполнил свое предназначение.

— Но ты ведь хранишь золотую дощечку, разве твое предназначение не исполнено?

— Я использую ее только при крайних обстоятельствах и никогда — для собственных целей. Она принадлежит фараону, Абидосу и Золотому кругу Абидоса.

Безволосый, казалось, был недоволен.

— Что тебе известно о Золотом круге Абидоса?

— Разве он не является воплощением вершины нашей духовности? Ведь он один способен поддерживать созидательную энергию и сохранить мудрость древних!

— Ты хотел бы к нему принадлежать?

— Все мое существование — это вереница чудес. Я надеюсь и на это.

— Уж не стал ли ты жертвой своих мечтаний? Выброси все из головы и продолжай прилежно работать.

Когда настали сумерки, к Икеру пришла Исида. Она постепенно открывала перед ним бесчисленные богатства земли Осириса. Этим вечером они уединились на берегу священного Озера Жизни.