Мистицизм

Призрак Барути, вселившийся в меня, десятками выплёвывал оскорбления, отчего даже я чувствовал невероятную ярость старика. Приходилось терпеть его удивительно буйный характер, вспоминая про все возможности, которые мне мог предоставить призрак могущественного телепата и телекинетика… Уже хорошо, что не все жильцы в моей голове думали о нём также:

«Грубый подход, но хотя бы понятный мне. Месть и желание построить нечто лучшее — десятки раз встречала подобных людей за века своей жизни, а потому знаю всё, чего стоит от них ожидать. В отличие от…» — мне не нужно было видеть дух Витру, чтобы понять, о ком она говорила.

«Воин не боится выйти в поле один, но если внутри его головы будут ещё голоса, то можно считать, что с ним пришла целая армия,» — типичная фразочка Трепета в этот раз вызвала слишком уж бурную реакцию у нового гостя.

«Что это за бред? К чему тут это вообще?» — вопрос одного старика, слишком сильно оживившегося после смерти, эхом раздавался в моей голове.

«Привыкайте… Здесь так всегда. Правда, уже действительно как-то тесновато. Ты ведь в курсе, что у каждого тела есть предел количества подселенцев, которые оно может вместить? И ты преступно близко подошёл к самой грани.»

«В тесноте, да не в обиде,» — после очередного высказывания Трепета, Барути совсем разорвался и начал покрывать оскорблениями духа снов. Последнему было абсолютно плевать на них, но Витру сразу же попыталась исправить ситуацию и успокоить «новенького».

Выдохнув, я сжал волю в кулак и попытался откинуть все голоса в сторону, как можно сильнее отрезав себя от них. Хотя лишней силы много не бывает, но после появления очередного соседа, тишина окончательно покинула мой разум. Нужно будет разобраться со всей отарой. Но для начала необходимо заглянуть в гриммуары местных магов и заприметить у них что-нибудь ещё полезное.

Уже давно новых демонов не призывал, и пусть Те-кеметцы сильно уступают Шумерам в этом Искусстве, но кое-что полезное всё-таки знают.

...

Спустившись с виверны, я начал медленно двигаться в сторону непримечательной деревни, расположенной посреди пустыря. Вокруг только бескрайние пески, сухая земля, да горы вдалеке. Но самое удивительное, как мне сообщила одна змейка, здесь нет ни одного природного источника воды. Ни рек, ни оазисов, и даже единственный колодец был мертвецки сух.

Витру плохо чувствовала себя в подобном месте, однако в ней с каждым шагом росла целеустремлённость и желание покарать того, кто ответственен за это безобразие. И мы точно знали, что тут замешена потусторонняя сила, которую ощущал каждый дух и маг в округе.

В спёртом воздухе и практически мёртвой земле ощущалось влияние существа, устроившее здесь свой нечестивый дом. Аура каждого предмета казалась какой-то бледной и словно бы высушенной от энергии. И даже отдалённые души людей, выбегающих в нашу сторону, казались на удивление слабыми и практически потухшими. Однако имелось и парочку ярких огней, чей грязный, тёмно-красный свет практически вызывал рвоту. Даже обычные насильники и маньяки казались не столь мерзкими.

«Анатарок не просто так послал нас сюда. Всё это место пропитано густой и пожирающей порчей, выедающей всё, к чему прикасается. Словно бы некто попытался поглотить саму сущность окружающего мира, и шрамы от его клыков остались на ткани мироздания» — обеспокоенно проговорила покровительница вод.

«Если это значит, что можно будет устроить хорошую бойню, то я всегда за! Нормальной драки с тёмными духами не проводил с тех пор, как эти подонки из Шумера отправили к нам Призрачное веретено лет сто двадцать назад… Прости пацан, но считай это подтверждением, что твои соотечественники что-то да могут,» — радостный рокот Барути, ставшего куда бодрее и громче после смерти. Однако старался не обращать на него внимания, так как готовился к битве, анализируя противников.

Влив в свою связь силу, моё восприятие резко расширилось, после чего всем своим естеством обратился в слух. Я слышал десятка два обычных людей, с рисками собирающих хлипкое оружия в своих домах, а также ещё два более уверенных в себе человека. Они переговаривались, желая убить вторженца и принести его в жертву своему божеству, вплоть до последней капли крови. Но судя по их ленивому тону, они не собирались пока вмешиваться и прерывать отдых с рабынями, отдавая всю работу простым смертным.

«Идиоты.»

«Голод — это аппетит, обострённый настолько, что им можно убить других.»

— Время красивых цитат прошло, настала пора работать, — проговорив ответ Трепету вслух, я сделал глубокий вздох, после чего дружеская связь между нашими душами налилась мощью и начал ощущать его силу, временно ставшую моей. И стоило мне самую малость открыть сознание, как в голову пришло знание, как её использовать.

Моё сознание словно бы накрала лёгкая пелена тумана, однако рассудок оставался столь же ясным. Духовное восприятие обострилось, благодаря чему я смог увидеть серую пелену, окружавшую душу каждого из бедных крестьян, которые с копьями, топорами и простенькими деревянными щитами бросились на меня, одновременно выйдя из своих домов словно по приказу. Все они являлись не более чем марионетками злой сущности, правившей здесь.

— Сон лечит разум, освобождая от оков реальности, — зачем-то произнёс я, подняв правую руку в воздух и щёлкнув пальцами. Волна духовной силы мигом вышла из моего тела, окутав разъярённую толпу.

Их глаза, до этого полные животной ярости и желания мена разорвать на части, поплыли, после чего закрылись. Люди начали падать на землю, полностью погрузившись в свои сны. Стоит мне пленить или уничтожить сущность, подчинившую их, как морок спадёт, а пока пусть они отдохнут от своих кошмаров.

Я начал двигаться вперёд, проходя мимо стареньких глиняных домиков, прямо в сторону центра деревеньки, к обгоревшей церквушки, с которой были сорваны все религиозные знаки. Мои новые чувства смогли заметить пульсирующее чёрное сияние, вызывающее омерзение одним своим существованием…

Однако на пути к нему имелись свои препятствия. Первым из них оказался выбежавший чернокожий маг, красными глазами смотревший на меня. Он был одет в какой-то кожаный плащ, на котором проглядывались человеческий лица, замершие в вечной агонии. И судя по широкой улыбке этого колдуна, он собирался и меня сделать частью своей коллекции.

— Беста’адик’и исати' уик’ат’ели…

Стоило только колдуну увидеть меня, как он начал зачитывать заклинание на неизвестном мне языке. Мощные потоки маны мигом собрались вокруг него, всё его тело начало сиять от могущества. Этот чародей был на уровне среднего шумерского мастера, но мог бы и за звание магистра побороться…

Однако, к его сожалению, не ту магическую дисциплину он изучал, чтобы сражаться со мной. Самую популярную, магию слова, но слишком уж ограниченную, по моему скромному мнению. И даже если забыть про необходимость тратить преступно много времени на начитывание слов, чтобы настроить свой разум на нужную волну, у неё имелся ещё один критический минус, который даже архимагам не обойти.