Мистификация

– Уже и рукопись имеется?

– На данный момент написано около ста страниц, еще больше на подходе. Не знаю, читал ли их издатель. Зато я точно знаю, что, какое бы соглашение ни было заключено между Октавио и Итоном, оно в точности повторяет твой вариант – те же секретные встречи, то же условие, согласно которому стенограммы их бесед должны быть прочитаны Итоном в присутствии самого Октавио.

– Невероятно, – пробормотал я.

А Беверли все распалялась, ее гнев рос с каждым словом.

– Думаю, Октавио тебя обманул, ну и нас заодно. Скорее всего, он сделал копии тех интервью, что записал с тобой, и передал их этому человеку, Итону. Идея в том, чтобы посмотреть, кто из вас двоих напишет лучшую книгу, а потом выбрать только одну.

– Он бы никогда так со мной не поступил, – запротестовал я.

– Да, с тобой он бы никогда так не поступил! – Беверли просто источала сарказм. – Ты же у нас такой особенный. Послушай, эго затмевает тебе трезвый взгляд на происходящее. Ты что думаешь, старик недостаточно хитер, чтобы провернуть подобную аферу? Нет, конечно, сейчас ты думаешь, что он – великий человек, твой хороший друг, но не забывай – ты едва его знаешь; у него репутация самого беспринципного бизнесмена во всех Соединенных Штатах. Ты же сам мне рассказывал, скольких деловых партнеров он подвел в своей жизни.

– Ну, это было давным-давно, – сказал я, с жаром защищая личность моего Ховарда Хьюза. – Он изменился, Беверли. Нет, я не могу в это поверить. Извини, просто не хочу в это верить. – Я услышал дрожь в своем голосе – да, во мне точно пропал актер. – Это было бы непростительно, неэтично и... отвратительно.

– Да, это действительно так. Но вероятность остается. Но есть еще одна возможность, – осторожно добавила она.

Я уставился на клавишу отбоя. Палец застыл.

– И что же, – медленно произнес я, – за другая возможность?

– Ты хорошо знаешь Дика Саскинда?

– Ты меня уже об этом спрашивала. В каком смысле хорошо знаю?

– Ты ему полностью доверяешь?

– Ну, я уже говорил. Мы просто друзья. Не слишком близкие. Но я бы не стал нанимать его на эту работу, если бы не доверял.

– Ты не слишком-то доверял ему в апреле, не сказал, что действительно встречаешься с Октавио. – Она, похоже, забыла, что я ей говорил о своем желании все рассказать Дику, а совет всей редакции посоветовал – да фактически заставил меня – не делать этого.

– Да, ты права. Наверное, не слишком.

– Думаю, Дик Саскинд затаил обиду на тебя из-за того, что ты не сказал ему. Он понял, что никогда не выяснил бы сути дела, если бы тогда в офисе Роберт не проговорился. Уверена, как обычно, наивность мешает твоему здравому смыслу. Ты понимаешь, к чему я клоню?

– Нет, Бев, на самом деле не понимаю.

– Сейчас постараюсь тебе объяснить. Дик Саскинд имеет доступ к стенограммам интервью, которые Октавио дал тебе в Калифорнии?

– Разумеется, у него есть копия. Она нужна ему для сверки.

– Вот и другая возможность, – триумфально провозгласила Беверли. – Саскинд мог за твоей спиной продать эти копии Посту и Итону.

– Невозможно! Никогда! Дик никогда бы... – Я позволил себе засомневаться. – Нет, он бы не сделал этого.

– Но ты не уверен. Я могу сказать это по тону твоего голоса.

– Послушай, Бев, все возможно – теоретически. Но я не верю, что Дик мог сделать такое. Не говоря уже об этике, он предан делу.

– Деньги иногда говорят громче, чем этика или преданность.

– Он просто не стал бы делать этого, – возмутился я. – Кроме того, я постоянно за ним приглядываю. Когда Дик умудрился выйти с ними на связь?

– Тем не менее подобную возможность ты принимаешь. Не полностью ему доверяешь, так?

– Да, принимаю, черт возьми. В любом случае, есть и третья возможность. Разве не видишь?

– Это какая же?

Я засомневался, не зная, стоило ли произносить слово "афера": все равно что открыть банку с червями – больше чем с червями: с кобрами и гремучими змеями, о чьем существовании, насколько мне было известно, еще никто даже не подозревал. Я заколебался, а потом услышал знакомое жужжание. Линия умерла. Испанский оператор все решил за меня. Он нас разъединил.

Я грохнул трубкой, натянул плавки, выскочил из студии, побежал по холму, прыгнул в "мерседес" и направился в Салинас.

К тому времени, когда я добрался до песчаных дюн и обозрел пляж, озаренный вечерним солнцем, Эдит, Недски и Барни уже уехали домой. Под полосатым зонтом, как розово-коричневый гиппопотам в тени африканской пальмы, довольно храпел Дик, пока Джинетт у воды строила песчаные замки вместе с Рафаэлем. Я постучал друга по плечу. Тут же открыв глаза, он поморгал на солнце, а потом увидел выражение моего лица.

– Что с тобой? – саркастически спросил я. – Ты выглядишь обеспокоенным.

– Потому что обеспокоен ты. Кто звонил?

– Беверли.

– О боже мой! Нас раскрыли.

– Нет, нет, нет. Не волнуйся.

– Если бы ты видел свое лицо, то еще не так заволновался бы. Что случилось?

В поле нашего зрения шаталось слишком много людей. Дик, кряхтя, поднялся на ноги, и мы пошли на мелководье. Там играли дети, так что пришлось забраться поглубже, где вода была нам по шею.

– Ты – стукач, парень, – заявил я. – Ты продал запись моих разговоров с Хьюзом Сэму Посту и Роберту Итону. Пост – твой шурин, а Роберт Итон – дядя от четвертого брака твоей матери. Беверли Лу все известно.

– Пост? Итон? – залопотал Дик. – Да что с тобой? В столб врезался? Эдит ударила тебя сковородкой по голове?

– Нет. Беверли звонила. – И я рассказал ему всю историю. – Ты представляешь, что случилось?

– Представляю, но не могу поверить. Одному или обоим из этих парней пришла в голову та же идея, что и нам. Это же мистификация!

– Ты все уловил правильно, – сказал я. – Не думаешь же ты, что у них действительно подлинная вещь?

– То есть этот самый Итон действительно встретил Хьюза и тот продиктовал ему свою автобиографию? Ты же знаешь, Ховард никогда бы не сделал этого.

– Знаю. И уж точно не за моей спиной.

– Вот сукины дети! – рявкнул Дик. – Нет, ну какие наглецы!

* * *

Работа резко застопорилась. Дик рухнул в большое зеленое кресло, а я съежился на красном кожаном вращающемся стуле, медленно покачиваясь и нервно постукивая пальцами по стеклу, лежащему на столе. Утреннее солнце косо било сквозь стеклянную дверь, а мы потели, не переставая говорили и пытались решить ситуацию.

– Нет никакого сомнения, – упрямо, снова и снова заявлял Дик. – Этот парень, Итон, украл нашу идею. Просто какое-то ужасающее совпадение.