Мистик-ривер

Роман отщипнул еще кусочек круассана, отпил еще кофе. Положив ногу на ногу, он вытер салфеткой рот и минуту-другую выдерживал взгляд Уайти, к раздражению Шона, который терпеть не мог этой составляющей своей службы: состязаний в крутости, кто кого переглядит и переборет.

— Да, сержант, — сказал Роман, — я был знаком с Кэтрин Маркус. Вы пришли за тем, чтобы это узнать?

Уайти пожал плечами.

— Я ее знал, и я видел ее в баре вчера вечером.

— И вы обменялись с ней парой слов, — сказал Уайти.

— Обменялись, — сказал Роман.

— И что это были за слова? — спросил Шон.

Роман продолжал смотреть на Уайти, словно Шон по-прежнему не заслуживал его взгляда.

— Она встречалась с моим другом. И напилась. Я сказал ей, что она выставляет себя на посмешище и что ей и двум ее подружкам лучше отправляться домой.

— А кто этот твой друг? — спросил Уайти.

Роман улыбнулся:

— Полно, сержант. Вы знаете, о ком речь.

— Скажи это вслух.

— Бобби О'Доннел, — сказал Роман. — Ну что, довольны? Она встречалась с Бобби.

— Постоянно?

— Простите?

— Постоянно? — повторил Уайти. — Она с ним встречалась постоянно или раз-другой?

— Постоянно, — сказал Роман.

Уайти занес это в блокнот.

— Расходится с нашей информацией, Роман.

— Вот как?

— Да. Мы слышали, что она порвала с ним месяцев семь назад, но он якобы не оставлял ее в покое.

— Вы же знаете женщин, сержант.

Уайти покачал головой:

— Нет, Роман, лучше ты мне объясни.

Роман сложил свою часть газеты.

— Они с Бобби все время то ссорились, то мирились. То она в нем души не чает, то вдруг спускает его с лестницы.

— Спускает его с лестницы... — обращаясь к Шону, заметил Уайти. — Разве Бобби похож на парня, которого спускают с лестницы?

— Ни капельки, — сказал Шон.

— Ни капельки, — сказал и Уайти Роману.

Роман пожал плечами:

— Говорю что знаю. Вот и все.

— Справедливо. — Уайти записал что-то в блокнот. — Роман, что ты делал вчера вечером, выйдя из «Последней капли»?

— Мы были на вечеринке в мансарде у одного приятеля в центре города.

— А, вечеринка в мансарде, — сказал Уайти. — Всегда мечтал побывать на такой вечеринке. Богема: художники, натурщицы, все курят марихуану, слушают «рэп» и сетуют, что на мели. Кстати, Роман, кто эти «мы»? Ты и Элли Макбил из «Последней капли»?

— Я и Микаэла, — сказал Роман. — Микаэла Дейвенпорт, если вы записываете.

— О да, я записываю, — сказал Уайти. — Это твое настоящее имя, крошка?

— А?

— Микаэла Дейвенпорт — твое настоящее имя?

— Да. — Глаза манекенщицы вылупились еще больше. — А что такое?

— Твоя матушка мыльных опер насмотрелась в период беременности.

— Роман, — протянула Микаэла.

Роман предостерегающе поднял руку, зыркнув на Уайти.

— Я ведь просил говорить по делу и не впутывать ее! Разве не так?

— Ах, так ты обиделся, Роман! И корчишь из себя крутого парня! Ты этим пытаешься меня взять? Но я могу пригласить тебя проехаться с нами до выяснения твоего алиби. Такое вполне возможно. Чем ты, к примеру, планировал заняться завтра?

Роман моментально опомнился — он повел себя как обычный преступник. Шон не раз наблюдал такое: стоит полицейскому прикрикнуть на них, и они принимают вид загадочный и равнодушный, замыкаются в себе — полностью, лишь глядят на тебя, и кажется, даже дыхание замирает в них.

— Кто говорит об обидах, сержант, — сказал Роман потухшим голосом. — Я буду рад представить вам полный список гостей на вечеринке, тех, кто видел меня там. Да и бармен в «Последней капле», Тодд Лейн, подтвердит, что я покинул бар не раньше двух.

— Вот и молодец, — сказал Уайти. — Ну а как насчет твоего дружка Бобби? Где мы можем найти его?

Тут лицо Романа буквально расплылось в улыбке.

— Вас порадует это известие, ей-богу!

— Ты это о чем, Роман?

— Если вы подозреваете Бобби в причастности к гибели Кэтрин Маркус, вам будет крайне приятно это услышать.

Роман метнул свой волчий взгляд в сторону Шона, и тот почувствовал, что возбуждение, которое он испытывал с тех пор, как узнал от Ив Пиджен о Романе, гаснет.

— Ах, Бобби, Бобби! — вздохнул Роман и подмигнул своей девушке, прежде чем опять обернулся к Уайти и Шону. — Бобби замели еще в пятницу вечером. — Роман допил свой кофе со сливками. — Он, сержант, весь этот уик-энд провел в тюрьме. — И Роман погрозил им пальцем: — Что ж это, ребята, у вас оповещение так плохо налажено, а?

* * *

Минувший день безумно, до боли в костях, утомил Шона, однако позвонили полицейские, оставленные наблюдать за домом Брендана Харриса, и сообщили, что Брендан Харрис с матерью вернулись домой. К одиннадцати вечера Шон и Уайти уже сидели на кухне у Брендана и его матери Эстер, и Шон думал, какое счастье, что теперь люди перестали селиться в таких квартирах, похожих на декорации старых телесериалов, вроде «Медового месяца», и что видеть эти квартиры лучше в старом черно-белом телевизоре с тринадцатидюймовым экраном и мутным, с помехами изображением. Квартира была на одну сторону с входом посередине; дверь с лестничной площадки открывалась непосредственно в гостиную. Справа от гостиной была маленькая столовая, превращенная в спальню Эстер, с кладовкой, загроможденной ее туалетными принадлежностями — гребнями, щетками и всевозможной пудрой. Дальше за нею располагалась комната Брендана и его младшего брата Реймонда.

Слева от гостиной короткий коридорчик вел в старенькую ванную и дальше — в закоулок кухни, куда дневной свет проникал хорошо если минут на сорок пять в день, на закате. Кухня была выкрашена тускло-зеленой и грязно-желтой красками, и Шон, Уайти, Брендан и Эстер сидели за столиком с металлическими ножками, в котором на стыках не хватало шурупов. Стол был покрыт цветастой желто-зеленой клеенкой, продырявленной на углах и облупленной в центре.

Эстер хорошо вписывалась в эту обстановку. Она была маленькой и угловатой, а лет ей можно было дать с равным успехом как сорок, так и пятьдесят пять. От нее пахло хозяйственным мылом и сигаретами, а ее жесткие седовато-голубые волосы были того же цвета, что и голубые вены на руках и предплечьях. На ней была линялая розовая трикотажная кофточка навыпуск поверх джинсов и мохнатые черные шлепанцы. Она курила одну за другой сигареты «Парламент», слушая Уайти и Шона с таким видом, будто вопросы их — глупее не придумаешь, но деваться ей все равно некуда.

— Когда вы в последний раз видели Кейти Маркус? — спросил Брендана Уайти.

— Ее Бобби убил, да? — сказал Брендан.

— Это вы о Бобби О'Доннеле? — осведомился Уайти.

— Ага. — Брендан ковырял бумагу на столе. Казалось, он в шоке. Отвечает голосом ровным, бесцветным, но то и дело вдруг прерывисто вздыхает и кривится правой щекой, так, словно ему заехали в глаз.

— Почему вы так сказали? — спросил Шон.

— Она его боялась. Встречалась с ним раньше и всегда говорила, что, если он пронюхает про нас с ней, он убьет и ее и меня.