МИСТИКА СС

Следующий шаг был просто неизбежен. На свое 75-летие Вильгельм Тойдт получил приглашение возглавить один из отделов «Наследия предков». После недолгого раздумья Тойдт дал положительный ответ. 18 января 1936 года он был назначен начальником учебно-исследовательского отдела германистики. Но подобное назначение было медалью, у которой была оборотная сторона. С одной стороны, Тойдт получил признание в обществе. Он даже получил должность профессора. Но с другой стороны, он был вынужден подчиняться эсэсовской дисциплине. Это выразилось хотя бы в том, что он должен был передать пост главы «Объединения друзей германской праистории» Вольфраму Знверсу; организационному руководителю Аненербе. Кроме этого, он не мог выпускать никаких книг и статей, касающихся Экстернштайна, не согласовав их со своим начальством. Подобные строгости касались не только Тойдта. К примеру, в 1936 году рейхсфюрер СС строго-настрого запретил осуществлять несанкционированные исследования и публикации, посвященные Экстернштайну. Надзирать за этим, бесспорно, должно было Аненербе. Со временем «Наследие предков» выпустило несколько книг о «магических cкалах». Некоторые из них напоминали учебник. Все эти книги одобрялись лично Гиммлером. Подобными «учебниками» снабжались едва ли не все эсэсовцы. Для них эти книги служили специфическим путеводителем (со временем посещение Экстернштайна, как и приобретение юльскпх светильников, было почти обязательным для офицеров СС).

Но эсэсовское руководство очень тонко учло психологию честолюбивого Тойдта. Ему было сделано несколько показательных реверансов. Мало того, что он был назначен начальником одного из отделов Аненербе, Гиммлер решил сменить символ этой организации. Начиная с 1936 года эмблемой «Наследия предков» становится белое изображение Ирминсула, размещенное на черном щите. Со временем Ирминсул стал символом эсэсовского мистицизма. Остановимся на этом образе поподробнее.

Как уже говорилось выше, Мировое Дерево германских народов называлось Ирминсулом и оно, подобно Иггдрасилю, возносило свой верх высоко в эфир. Однако название Ирминсул относится лишь к стволу дерева и означает колонны Вселенной, которые поддерживают Всё. Три или четыре большие пути расходились от подножия Ирминсула в главные стороны света, напоминая корни Иггдрасиля. Есть версия, что название Ирминсул носили статуи богов, воздвигнутые на этих деревянных столбах. В доказательство этой версии Гримм цитирует древнего писателя:

На ирменсуле стоял огромный идол,

Его они называли своим торговцем.

Или другой отрывок:

На ирменсул он взобрался,

И весь земной народ ему поклонялся.

Это означало, что некоему индивидууму поклонялись как богу и, возможно, древние тевтоны поклонялись богу по имени Ирмин. Эта версия очень подробно развита в «Ирминcare» Карла Марии Виллигута. Сам же Гримм связывал идею выбора и святого дерева-ствола, а не столба, высеченного рукой человека, и говорил, что как образ переходит в понятие дерева, так и дерево переходит в этот образ. Подобный деревянный столб мы находим и в мифологии Древнего Египта. Каждый город или деревня этой загадочной страны поклонялись своему божеству, и эти божества проявлялись в форме некоего объекта, в котором они якобы обитали. Одним из них был бог города Деду, Осирис, которого представляли в виде деревянного столба, который таким образом стал отождествляться с ним. Сперва это был просто ствол дерева, лишенный листьев. Есть описание праздника, изображенного в Фиванской гробнице. Это был праздник возведения колонны Дед. Фараон начал праздник с предложения жертвы Осирису, «богу вечности», который был представлен в виде мумифицированной фигуры с колонной Дед на голове. Затем фараон при помощи родственников и жрецов устанавливал столб в вертикальное положение, что символизировало момент воскресения Осириса, и его позвоночник, века спустя представленный Дедом, опять стоял прямо. Позже этот столб стал символизировать четыре столба, поддерживающие небеса. В гробницах правителей часто находят объекты, напоминающие миниатюрные столбы с четырьмя горизонтальными балками наверху, зеленого, красного и синего цвета. Эти маленькие фигуры, известные как символы «дед», вешались на шею умерших, чтобы обеспечить им спокойный переход в иной мир и чтобы наделить их жизнью и силой. Эта святая эмблема Осириса Деду впоследствии использовалась в архитектуре и при изготовлении талисманов и амулетов. Дед и Ирминсул, кажется, были «объектами» того же рода, что и Амерах. Омахи Северной Америки имели «святой столб», который отождествлял Космическое Древо и был известен как таинственное дерево. Оно было центром четырех ветров и домом Громовой птицы.

Но вернемся к германцам. Виллигут однозначно указывал на то. что бог саксов Ирмин был связан с Мировым Столпом Ирминсул. Более того, согласно одной из халгарит Вайстора, именно на столпе был в свое время Бальдр Крестос. Согласно Виллигуту, общая концепция этого символа тесно связана и с ирминизмом, и с пространством. Для Вайстора мистерия Криста — это Архетип Пригвожденного Бога, Бога Умирающего и Возрождающегося, Бога Года, распятого на Оси-Ирминсуле. Так что для Гиммлера Экстернштайн и Ирминсул не были какими-то забавными историческими объектами. Это была полноправная часть его религиозного замысла, которая по сути сводилась к восстановлению ирминизма. Это не просто голословная версия. Если мы посмотрим на культовые места СС: Экстернштайн (Детмольд), Вевельсбург (Падеборн), гора Брюкен (Хамельн), Заксанхайн (ФерденнаАллере), место распятия Крестоса (Гослар), то обнаружим, что все они располагались на достаточно небольшой территории. Именно той территории, которую Виллигут описывал как древний оплот ирминизма. Более того, выбор некоторых культовых мест был не случаен. В Германии существует множество замков, но Гиммлер остановился именно на Вевельсбурге. Есть версия, что этот замок был выбран именно потому, что он располагался на территории «ирминистского ареала».

Но вернемся к Вильгельму Тойдту. Все начало 1937 года прошло у него под знаком бесконечных споров и склок с руководством «Наследия предков». Упрямый старик никак не хотел подчиняться требованиям, предъьявляемым к эсэсовцам. Эти разногласия подогревались гауляйтером Вестфалии Альфредом Майером, который настойчиво предлагал Тойдту возглавить исторические исследования в Детмольде. Вильгельм Тойдт не стеснялся в критике. Он дошел даже до того, что стал критиковать само устройство Третьего рейха. Как-то он заявил: «Фюрер-принцип хорош для почты или для армии, но отнюдь не для других дел. Имеется слишком много руководителей, которые ориентируются на фюрера, большей частью не решая никаких дел». В «Наследии предков» поначалу сквозь пальцы смотрели на причуды старика. Но рано или поздно терпению Зиверса должен был прийти конец. Тойдт подвергал риску всю деятельность Аненербе, его одернули. В ответ Тойдт стал угрожать, что оставит пост руководителя отдела в «Наследии предков» и перейдет работать к Рейнерту. Конфликт чуть было не вышел наружу. Тойдт принял решение о вступлении «Объединения друзей германской праистории» в состав «Имперского союза древней истории», который возглавлял Рейнерт. Дело дошло до того, что брауншвейгский министр-президент Клагесс, являвшийся членом СС, вызвал к себе Рейнерта и в решительной форме потребовал прекратить попытки перетянуть к себе в структуру специалистов из «Наследия предков». 18 февраля 1937 года Вольфрам Зиверс решился на откровенную беседу с Вильгельмом Тойдтом. В ее ходе организационному руководителю Аненербе удалось убедить 77-летнего старика в неразумности его шагов. Зиверс в красках рисовал мрачные перспективы пребывания Тойдта в организации Рейнерта. В данной ситуации Зиверсу не приходилось выбирать. «Объединение друзей» к началу 1937 года насчитывало более 1100 членов и могло стать самым сильным союзником Рейнерта. Выход объединения из состава «Имперского союза» наносил мощнейший удар по старому противнику Аненербе. Вольфрам Зиверс и Бруно Гальке решили напрямую обратиться к Гиммлеру, дабы ускорить процесс разрыва отношений Тойдта и Рейнерта. Но рейхсфюрер СС высказал противоположное мнение. Он предложил не спешить с решительными шагами. Возможно, он рассчитывал присоединить к «Наследию предков» весь «Имперский союз древней истории», а может быть, он не хотел терять своих агентов влияния в составе этой организации, которые регулярно доносили ему о планах Рейнерта.

Тем временем Экстернштайн перестал быть исключительной компетенцией «Наследия предков». В начале 1937 года организация Рейнерта выпустила памятное издание «5000 лет Германии», в котором Экстернштайн изображался «святыми местами Новой Германии». Тойдт был польщен. Наконец-то его идеи были озвучены на всю страну.

Но Гиммлер не бездействовал. Он не хотел терять контроль над Экстернштайном. Пока шли аппаратные игры, рейхсфюрер СС предпринял несколько шагов. Переписка между Зиверсом и Гиммлером наглядно демонстрировала, что глава «Черного ордена» проявлял в это время самый повышенный интерес к «магическим скалам». Он даже отложил некоторые служебные дела, дабы лично контролировать некоторые свои начинания.

Одно из таких начинаний стартовало осенью 1937 года. Под контролем «Наследия предков» с 20 по 22 ноября 1937 года в Экстернштайне работала группа специалистов из Минералогического института, осуществлявшего свою работу при Франкфуртском университете. Ученые, исследовавшие остатки рубил и резцов, произвели самое благоприятное впечатление на Зиверса. Во время осмотра Экстернштайна один из ученых обратил внимание на следы копоти, располагавшиеся во многих местах «священных скал». После этого исследователи из Франкфурта направили руководству СС письмо с просьбой сделать дополнительные пробы в местах, где наличествовала древняя копоть. Эти исследования могли позволить точно датировать дату ее появления. Без этих проб ученые были не в состоянии определить, появилась ли она в бронзовый или железный век. Комплексное изучение Экстернштайна могло позволить объяснить и предназначение рисунков и знаков, выцарапанных внутри некоторых скальных гротов. Они даже высказывали предположение, что рисунки были нанесены не традиционными кремневыми рубилами, а металлическими изделиями, которые могли служить первыми монетами.

Подобная перспектива приободрила Гиммлера. Рейхсфюрер СС дал Вольфраму Зиверсу поручение связаться с Немецким хранилищем золота и серебра, дабы то полностью профинансировало проведение исследовательских работ. Основанием для подобного шага были предположения, что ученые могли сделать новые революционные открытия в области немецкой нумизматики. Не меньший интерес Гиммлер, всегда увлекавшийся минералогией, проявил и к пятнам копоти. В начале декабря 1937 года он пишет письмо Зиверсу, в котором сообщает: «Я согласен с тем, чтобы в Экстернштайне были предприняты комплексные исследования... Появление копоти на скалах может иметь двоякую трактовку Во-первых, это следы разрушения которые остались на известняке. Вторую версию предложил бригаденфюрер СС Вайстор. Уже давно утверждал, что огонь в определенной степени служил астрономическим целям. Он помогал отслеживать солнечные циклы, месяцы, а может быть и дни». Гиммлер вспоминал также о своем посещении Экстернштаина осенью 1934 года. Тогда рейхсфюрер СС нашел место которое очень напоминало очаг. Из этого наблюдения Гиммлер делал вывод, что скалы, возможно, были обитаемы еще с первобытности. Этим исследованиям было суждено начаться лишь в апреле 1938 года, когда руководство Аненербе окончательно смогло «обезопасить» Тойдта.

Вторым шагом, который предпринял Гиммлер, был временный переезд руководства «Наследия предков» из Берлина в Детмольд. Для осуществления этого проекта Гиммлер лично встретился с гауляйтером Майером. Соглашение было достигнуто почти моментально, после чего Освальд Поль, ведавший всеми хозяйственными делами в СС, отдал приказ о переселении Аненербе из Берлина в Детмольд. Все хозяйственные вопросы были решены едва ли не со скоростью света. В течение пары недель в Детмольде для «Наследия предков» было изыскано более 60 помещений обшей площадью около 10 тысяч квадратных метров. Это были не только помещения библиотек и служебных кабинетов, но и мастерские и даже выставочные помещения.

7 февраля 1958 года в Мюнхене состоялось заседание, на котором обсуждались проблемы Экстернштайна. В ходе беседы между партийными и эсэсовскими функционерами было высказано крайнее недовольство стилем работы Вильгельма Тойдта. Генрих Гиммлер принял к сведению высказанную критику, но не решился избавиться от престарелого исследователя. Судьба Тойдта была решена 20 февраля. В тот день на стол Гиммлера попало досье, собранное гестапо. Последней каплей, переполнившей чашу терпения рейхсфюрера, стали сведения относительно поведения Тойдта во время контактов с голландской «фёлькише»-группой «Вадерен Эрфдеель», которая активно сотрудничала с «Наследием предков» в деле изучения Экстернштайна. Оказалось что и при личных встречах и при переписке Тойдт высказывал резкую критику в адрес эсэсовского руководства. 25 февраля 1938 года Вильгельм Тойдт был исключен из «Наследия предков» вслед за ним последовал Вильгельм Кинкелин, член Президиума Аненербе. Но самая трагическая судьба ждала гида, осуществлявшего экскурсии по Экстерпштайну. Несмотря на то что в течение многих лет Фриц Фрике был осведомителем СС, он был не просто лишен всех постов, но направлен в концентрационный лагерь. В самом Аненербе от наследия Тойдта все предпочли тут же откреститься. Такая ситуация наблюдалась и в случае с Германом Виртом. Можно говорить, что именно с 25 февраля 1938 года Экстернштайн перешел под полный контроль СС. Впрочем, Тойдту было позволено проводить по скалам небольшие экскурсии и работать фотографом, снимая всех желающих на фоне «немецкой святыни». Начало Второй мировой войны привело к тому, что Экстернштайн был официально закрыт для публики. Появляться в скалах могли только сотрудники «Наследия предков». В годы войны в Экстернштайне даже перестали проводить праздники зимнего солнцестояния, которые проходили здесь каждый сезон, начиная с 1935 года.

Дальнейшее развитие Экстернштайна планировалось начать после окончания Второй мировой войны. В планах Гиммлера было открыть здесь гигантский музейный комплекс, где были бы и гостиницы, и рестораны, и несколько музеев. В музеях должны были выставляться предметы старины. Гостиницы и места питания должны были быть оформлены в стиле раннего Средневековья. Каждый поселившийся в гостинице должен был получать буклет об Экстернштайне, который мог служить проходным билетом к скалам. Но не стоит полагать, что глава «Черного ордена» собирался превратить Экпернштайн в какой-то развлекательный комплекс. Скорее наоборот, доступ в эти места предполагалось существенно ограничить. Списки посетителей предварительно согласовывались с эсэсовским руководством. Вероятно, тут предполагалось устроить после войны крупную культовую площадку ирминистской религии. На эту мысль наводит намерение Гиммлера поставить перед скалами гигантское изваяние, которое должно было быть возрожденным Ирминсулом (просьба не путать с небольшой стелой, установленной в 1938 году). Итоги мировой войны внесли свои коррективы в планы Гиммлера. Впрочем, часть из них все-таки сбылась: Экстернштайн до сих пор является местом собрания мистиков, язычников и немецких националистов.