Мистика судьбы Пушкина. «И с отвращением читая жизнь мою…»

К этому списку лицейских педагогов надо еще присоединить Калинича, учителя чистописания. Этот педагог, не отличавшийся ни умом, ни образованием, любил говорить высокопарно, выступал «с сенаторской осанкой», на его физиономии появлялась иногда презрительная усмешка, так как он, по-видимому, свысока смотрел на все человечество, и это очень забавляло лицеистов.

Учителем рисования был Чириков. Он же исполнял обязанности гувернера. У него было прозвище Герой Севера в честь сочиненной им поэмы с таким названием. Этот простодушный стихотворец и посредственный рисовальщик обладал ровным и приятным характером. Лицеисты относились к нему дружелюбно и нередко собирались у него в квартире для чтения стихов.

Что касается батюшек-законоучителей, то они, по-видимому, не имели серьезного влияния на лицеистов: протоиерей-царедворец Н. В. Музовский [80] занят был придворными делами больше, чем лицеем. Его заменял одно время священник Г. П. Павский, [81] тоже состоявший при царях, который по части религиозного вольномыслия мог соперничать с преподавателями-мартинистами и которого впоследствии обличал в ереси Московский митрополит Филарет. [82] Пушкин отметил неодобрительно в своем дневнике 1835 года эти обличения Филарета: поэт ценил в Павском ученого-филолога, противника Шишкова, и, быть может, поверил Жуковскому, что сентиментальная «религия сердца» придворного попа лучше церковной суровости Филарета: Пушкин всегда был равнодушен к богословским вопросам.

80

Музовский Николай Васильевич (1772–1848) – законоучитель православного вероисповедания в Царскосельском лицее.

81

Павский Герасим Петрович (1787–1863) – протоиерей, профессор богословия Петербургского университета, профессор Петербургской духовной академии, крупный филолог. Был отстранен от преподавания вследствие доноса митрополитов Филарета и Серафима.

82

Филарет (Дроздов Василий Михайлович, 1782–1867) – митрополит Московский с 1826 г. Перефразировал стихи Пушкина «Дар напрасный, дар случайный» – в «Не напрасно, не случайно жизнь от Бога мне дана», что вызвало ответ Пушкина «В часы забав и праздной скуки» (1830).

Таковы были учителя и воспитатели поэта. Какую библиотеку он нашел в лицее? Какие книги он читал? В 1811 году библиотека была небогата: книги (опись которых мы теперь знаем) поступили из Александровского дворца и из так называемых яшмовых комнат императрицы только в 1817 году. Все авторы, перечисленные поэтом в его послании «Городок», известны были Пушкину еще до лицея, и новые книги он получал из частных рук. Возможно, что до официальной передачи в лицей дворцовой библиотеки лицеисты ею пользовались. По-видимому, родственники и знакомые также доставляли книги лицеистам без всякой цензуры со стороны начальства. По крайней мере, Пушкин в своих посланиях, даже обращенных к педагогам, откровенно называет имена вольнодумных писателей, а также эротических стихотворцев, иногда вовсе непристойных. В те годы ни в одном учебном заведении не было такой свободы, как в лицее. Журналы и газеты, русские и иностранные, были представлены в лицее довольно щедро, и юноши следили прилежно за литературными новинками и политическими известиями.

II

В первые же дни лицеистам стал доступен царскосельский парк. Здесь, между прочим, недалеко от мраморного мостика была та лужайка, которая сохранила название Розового поля, хотя давно уже на ней не росли розы, посаженные при Екатерине. Весною 1821 года Пушкин, в одном из вариантов «Гавриилиады», вспоминает этот уголок Царского Села:

Вы помните ль то Розовое поле,Друзья мои, где красною весной,Оставя класс, резвились мы на волеИ тешились отважною борьбой.Граф Брольо был отважнее, сильнее;Комовский же проворнее, хитрее;Нескоро мог решиться жаркий бой —Где вы, лета забавы молодой!

Кто это Бролио? [83] Кто Комовский? Сильвестр Францевич Бролио или Броглио, шевалье де Касальборгоне, ровесник Пушкина, – потомок знатных, но уже обнищавших сардинских графов. Его отец попал в Россию во время Большой революции, как эмигрант. Последний по успехам в науках и первый по шалостям, Сильвестр Бролио внушал, кажется, Пушкину некоторую симпатию. По окончании лицея Бролио уехал за границу и был участником пьемонтской революции, [84] очевидно, не разделяя убеждений своего отца-легитимиста.

83

Бролио (прав. Броглио) Сильвестр Францевич (1799–1820-е гг.) – граф Шевалье де Касальборгоне, лицейский товарищ Пушкина, участник греческого национально-освободительного движения.

84

Имеется в виду революционный заговор 1820 г. в Пьемонте (область на северо-западе Италии с центром – Турин), явившийся частью национально-освободительного движения итальянского народа против иноземного господства за объединение раздробленной Италии.

Сергей Дмитриевич Комовский [85] не был так простодушен, как Бролио. У него было прозвище Лиса за хитрость и Смола за странную привычку приставать неотвязно к товарищам или к воспитателям по самым разнообразным поводам. Он сам сознавал в себе эту странность. Он также брал на себя роль моралиста и не стыдился жаловаться гувернерам на поведение товарищей. Ему, однако, все это почему-то прощали.

На Розовом поле Пушкин играл в мяч, в лапту и занимался борьбой, причем очень страдал, если его побеждали в состязании. Он был самолюбив и запальчив. Вот почему, укладываясь спать, приходилось ему стучать в стенку тринадцатой комнаты и совещаться с Пущиным о своих столкновениях и обидах, настоящих и мнимых. Приятель его утешал.

85

Комовский Сергей Дмитриевич (1798–1880) – товарищ Пушкина по Лицею, где получил прозвище Фискал, Смола, Лисичка-проповедница. Позднее служил в Департаменте народного просвещения.

Пушкина не очень любили: обижала его насмешливость, его вспыльчивость и, главное, то, что он был не такой, как все. Позднее, когда поверили в его исключительный талант, примирились с его странностями и даже гордились им.

Впрочем, некоторые с первых же дней угадали в нем поэта и признали его превосходство. Илличевский, [86] бойкий стихотворец, считавшийся в лицее соперником Пушкина, писал в марте 1812 года одному приятелю, что он видит теперь непростительные ошибки в своих стихах: ему указал на них товарищ, у которого «много в поэзии знаний и вкуса» и который жил «между лучшими стихотворцами». Тут же он сообщает, что в лицее «запрещено сочинять, но мы с ним пишем украдкою».

86

Илличевский Алексей Демьянович (1798–1837) – лицейский товарищ Пушкина, поэт.

Запрет на поэтические опыты был вскоре отменен. Однажды после класса Кошанский сказал: «Теперь, господа, будем пробовать перья: опишите мне, пожалуйста, розу стихами». У всех стихи не клеились, и только Пушкин прочел два катрена, которые всех восхитили. Но Илличевский все еще пользовался успехом. Он писал басни и эпиграммы. В день его рождения хором спели ему кантату:

Слава, честь лицейских муз,О, бессмертный Илличевский!Меж поэтами ты туз!..

Был в лицее еще один поэт, странный неудачник, чья судьба была так значительна и чей характер был так трагикомичен. Это Вильгельм Карлович Кюхельбекер [87] – постоянная мишень для школьных насмешек, слагатель плохих стихов с гениальными иногда строчками, будущий участник декабрьского восстания. Это тот Вильгельм, которого Пушкин в своих «Пирующих студентах» просит прочесть стихи, чтобы «заснуть скорее». И это тот же поэт, к которому обращена знаменитая строфа пьесы «19 октября 1825 года»:

87

Кюхельбекер Вильгельм Карлович (1797–1846) – русский поэт, декабрист. Участник восстания на Сенатской площади. Приговорен к тюремному заключению и вечной ссылке. В заключении написал «Дневник».

Служенье муз не терпит суеты;Прекрасное должно быть величаво:Но юность нам советует лукаво,И шумные нас радуют мечты…Опомнимся – но поздно! и унылоГлядим назад, следов не видя там.Скажи, Вильгельм, не то ль и с нами было,Мой брат родной по музе, по судьбам?

Кюхельбекер был самым плодовитым стихотворцем лицея. Длинный и нескладный, «как-то странно извивавшийся всем телом», с пылким сердцем и необузданной вспыльчивостью, «почти полупомешанный», на взгляд иных прозаических товарищей, он был постоянным героем карикатур, и, однако, в этом чудаке было настоящее поэтическое вдохновение, которое, к несчастью, оставалось невоплощенным. На бедного поэта сыпались лицейские эпиграммы слишком обильно и часто без достаточных оснований. Ему даже был посвящен рукописный сборник «Жертва Мому». [88]

88

Мом – у древних греков бог насмешки и порицания.

Увлечение стихами сказалось, между прочим, в сочинении куплетов, которые в лицее назывались «национальными». Их сочиняли общими силами экспромтом и распевали хором. Иные из этих катренов записал Пушкин. Среди них есть строки по адресу Кюхельбекера:

А Вильмушке поэтуСтихи писать грешно.

Есть куплет, посвященный самому Пушкину, где пародируется восклицание математика Карцова:

А что читает Пушкин?Подайте-ка сюды!Ступай из класса с богом,Назад не приходи.