Мистика

— Я пришла сюда, чтобы укрыться от стужи, и это все! Я — Фидельма из Килдара, — раздраженно сказала монахиня. — Более того, я — dalaighсудов, обладаю степенью anruthи я — сестра Колгу, таниста [13] законного престолонаследника этого королевства.

Высокопарность ответа Фидельмы указывала на раздражение, которое она испытывала в тот момент, так как обычно она предпочитала говорить о себе не больше, чем это было необходимо. Никогда прежде она не ощущала потребности упоминать о том, что ее брат Колгу законный наследник престола Кэшела. Как бы то ни было, она почувствовала, что должна вывести этих людей из их странного состояния.

13

Танист (ирл.) — букв. «второй». Прижизненно назначенный королем Ирландии преемник. В современной Ирландии — чин премьер-министра страны.

С этими словами Фидельма, давая разглядеть себя, сбросила с плеч шерстяной плащ и заметила, что женщина перевела взгляд на распятие тонкой работы, которое висело у нее на груди. Исчез ли страх из этих холодных, безжизненных глаз? Мелькнуло ли там облегчение?

Женщина опустила распятие и склонила голову:

— Простите нас, сестра. Я Монха, жена Белаха, хозяина этой гостиницы.

Белах у дверей растерянно переминался с ноги на ногу.

— Я присмотрю за лошадью? — нерешительно спросил он.

— Если только ты не хочешь, чтобы она умерла от холода! — огрызнулась Фидельма и прошла к большому открытому очагу, где, наполняя теплом комнату, распевали песни горящие пласты торфа.

Боковым зрением она увидела, что Белах еще немного потоптался у двери, а потом, накинув на плечи плащ, взял стоявший у двери меч и вышел из дома в снежную бурю.

Фидельма изумилась. Никогда раньше ей не приходилось видеть хозяина бруйдена, которому требовался бы меч для того, чтобы поставить лошадь в стойло.

Монха подвесила котел на перекладину над пылающим торфом.

Фидельма выбрала себе стул, чтобы расположиться у очага.

— Что это за место? — спросила она.

Комната с низким потолком выглядела уютно, но была лишена какого-либо убранства, не считая высокой статуэтки Мадонны с Младенцем, выполненной из гипса. Эта безвкусная, раскрашенная алебастровая фигура стояла во главе большого стола, за которым, по всей видимости, ужинали постояльцы.

— Это Бруг-на-Белах. Вы только что спустились по склону горы, известной как Трон Фионна. Река Туа всего в миле отсюда. Зимой в наших краях мало путешественников. Куда вы направляетесь?

— На север, в Кэшел, — ответила Фидельма.

Монха зачерпнула чашку дымящейся жидкости из котла над очагом и подала ее Фидельме. Хоть чашка и должна была нагреться, Фидельма этого не почувствовала. Она обхватила ее замерзшими ладонями и втянула носом пар. Пахло вкусно. Фидельма сделала маленький глоток, ее вкусовые ощущения подтвердили то, о чем говорило обоняние.

Она подняла голову и посмотрела на женщину:

— Скажи, Монха, почему дверь вашей гостиницы была закрыта на засов? Почему я должна была просить, чтобы меня впустили? Вам с Белахом известен закон, установленный для хозяев гостиниц?

Монха поджала губы.

— Вы доложите о нас нашему bo-aire?

Так называли местного мирового судью.

— Мне больше хочется услышать ваши объяснения, — отвечала Фидельма. — Какой-нибудь путник мог умереть от холода, ожидая, когда ты и твой муж откроете дверь.

Женщина заволновалась и прикусила губу, словно хотела высосать из нее кровь.

Дверь резко открылась, с порывом ледяного ветра в комнате спиралью закружился снег. Женщин обдало холодом.

Покачиваясь, Белах секунду постоял на пороге, лицо его было искажено от ужаса, а потом, издав звук, похожий на сдавленный стон, он шагнул в комнату и закрыл за собой дверь. Он по-прежнему был вооружен мечом.

Фидельма с интересом наблюдала за тем, как Белах задвигает засовы.

Монха замерла, прижав ладони к щекам.

Белах повернулся к ним лицом, губы его дрожали.

— Я слышал это! — пробормотал он, взгляд его метнулся от жены к Фидельме, словно он не хотел, чтобы она его услышала. — Я слышал это!

— О Мария, Матерь Божья, спаси нас! — воскликнула женщина и покачнулась, казалось, она вот-вот упадет в обморок.

— Что все это значит? — как можно строже спросила Фидельма.

Белах умоляюще посмотрел на нее.

— Я был в сарае, сестра, стлал подстилку для вашей лошади. И я услышал это.

— Но что? — повысила голос Фидельма, стараясь держать себя в руках.

— Дух Магрэна, — вдруг взвыла Монха и разрыдалась. — Спаси нас, сестра. Ради Христа! Спаси нас!

Фидельма встала, подошла к женщине, мягко, но уверенно взяла ее за руку и подвела к очагу. Она поняла, что Белах слишком разнервничался, чтобы позаботиться о своей жене, поэтому сама подняла кувшин, оценила его содержимое как corma,самогон из ячменя, и налила немного в маленькую чашку. Потом подала чашку Монхе и приказала выпить.

— А теперь говорите, в чем дело? Я не смогу помочь вам, пока вы мне все не расскажете.

Монха посмотрела на Белаха, будто спрашивала разрешения, он медленно кивнул в ответ.

— Открой ей все, с самого начала, — пробормотал он.

Фидельма ободряюще улыбнулась женщине и попыталась пошутить:

— Отличное начало.

Но жена хозяина гостиницы никак не отреагировала на мягкий юмор монахини.

Фидельма села напротив Монхи и выжидающе на нее посмотрела.

Жена хозяина гостиницы немного помолчала и начала говорить, сначала запинаясь, а потом все быстрее, словно рассказ вселял в нее уверенность.

— Я была совсем молоденькой, когда приехала в эти места. Я приехала как невеста бруг-фера, хозяина гостевого дома. Тогда им был Магрэн. Понимаете, — торопливо добавила она, — Белах — мой второй муж.

Монха умолкла, но Фидельма никак не среагировала, и она продолжила:

— Магрэн был хорошим человеком. Но им часто овладевали дикие фантазии. Он чувствовал музыку, прекрасно играл на волынке. Он часто играл вот здесь, в этой комнате, и люди приходили со всей округи, чтобы послушать его. Но у него была беспокойная душа. Не сиделось на месте. Я поняла, что делаю всю работу, пока он гоняется за своими мечтами. Кано, младший брат Магрэна, помогал мне, но старший брат очень на него влиял.