Митяй в гостях у короля

— Плыви сюда, скорее!

Мария его увидела и услышала и в считанные секунды была на борту «Русалки». Лодка погрузилась и легла на обратный курс.

В жаркую древнюю страну Арабию пришла поздняя осень. В небесах над Тигром и над Персидским заливом растаяла дрожащая в лучах солнца белесая кисея, прохладная синева разлилась от горизонта до горизонта, по ночам радостно, словно глаза младенцев, светились звезды.

Дмитрий, вызволив Марию из плена, много работал в лаборатории, а Евгений и Катя посменно сидели у компьютера. Катя закончила полный курс учебы у брата и в работе проявляла удивительные способности. Для нее была составлена программа «потрошения» российских богатеев, укравших у народа миллиарды, — их на ее экране было восемьсот сорок, да столько же у Евгения. До Нового года карманы нуворишей надо было вычистить, деньги переслать в бедствующие районы России, и все эти операции заложить в память своего компьютера и послать в планетарную память Интернета.

Сам же Дмитрий и дневал, и ночевал в лаборатории. Лаборанткой у него была Мария. С нею он теперь не расставался и на час. Ей и комнату оборудовали рядом, и дверь не закрывалась ни днем, ни ночью. Они боялись, как бы злой рок снова их не разлучил, и потому хотели быть все время вместе.

Иногда Мария говорила:

— Я не мешаю тебе?

— Что ты, что ты! — вскидывался Дмитрий и уверял, что когда слышит ее дыхание, то лучше работает, и живет спокойнее, и вообще, чувствует себя увереннее, и силы его прибавляются.

Они не говорили о любви, в этом и не было необходимости. Им обоим казалось, что любят друг друга как-то по-особому, так сильно и горячо, что боялись словом неосторожным спугнуть это трепетное божественное чувство.

Не говорили они и о браке, хотя в первую же ночь после обретения свободы она постелила Дмитрию постель, да так с ним и осталась.

Часто приезжали король Хасан и шейх Мансур, просили рассказать подробности всего происшедшего, но Мария Владимировна никого не обвиняла, говорила, что с ней обращались хорошо и не в плену она находилась, а в гостях. Знала, что король и, особенно, шейх Мансур круты на расправу, и не хотела возбуждать их гнев. Боялась и за Саида, всячески его выгораживала, рассказывала о его благородстве и даже героизме.

И король и шейх тонко чувствовали тайные желания Дмитрия и Марии, восхищались величию их дел и помыслов.

Дмитрий ничего не скрывал, рассказывал о своих научных поисках и уже достигнутых результатах. Решал он две проблемы: первая — научить лептонную пушку не только убивать, но и наказывать, то есть злого человека выводить из строя действующих, и вторая — читать мысли и уже готовый текст вводить в память компьютера, а то и посылать в банк данных Интернета. Пусть знают люди носителей зла и своей погибели.

Король Хасан заметил, что своим присутствием не мешает Дмитрию, старался во всем оказывать ему помощь. Однажды Дмитрий писал на доске формулы, писал размашисто, вдохновенно; в отдельных местах с нажимом выводил цифры и что-то приговаривал одними губами. Повернувшись к королю, сказал:

— Вы, арабы, изобрели числа и научились складывать их и разделять, а мы, русские, далеко продвинули науку наук математику.

Дмитрий присел у грифельной доски, задумался. Обратился к королю с просьбой:

— Ваше посольство в Москве не могло бы прислать мне фотографии некоторых русских ученых? Я бы очень хотел с фотографий нарисовать их портреты, заключить в дорогие рамки и развесить на стенах лаборатории. А?..

Король подошел к нему, положил руки на плечи.

— Митя, друг мой! Ты же знаешь, как приятно мне исполнять твои желания. Назови этих ученых, и скоро их фотографии будут у тебя на столе. А ты хоть видел в глаза этих ученых?

— Нет, я почти никого не видел, но книги и монографии знаю. Я их ученик и хотел бы быть благодарным и почтительным. Хочу видеть их и мысленно говорить с ними.

Он снова задумался, а потом проговорил:

— Знали бы вы, как велики их заслуги перед человечеством!

— У вас на Родине, наверное, они известны.

— Нет, ваше величество, у нас на Родине их почти не знают. А недавно в подъезде дома бандиты убили великого учёного. И никто не нашёл убийцу. У нас в чести жуликоватые прохвосты от науки, ловкие проныры от искусства. Ах, что и говорить, ваше величество. Россия обернулась мачехой для лучших своих сынов. У нас не Родина, а королевство кривых зеркал: чем гаже человек, тем он выше вознесен по службе. Кремлевская власть особенно не любит, и теснит, и третирует русского человека. Такое и в страшном сне нельзя увидеть, но такое у нас наяву теперь.

Сидела тут рядом и Маша. Слышала она сердцем закипевшую в груди Дмитрия великую боль, положила руку на голову, гладила. А король смотрел на Дмитрия влюбленными глазами, кивал в знак согласия головой, а затем проговорил:

— Велик твой народ, Митя, коль имеет таких сыновей, как ты. И нельзя его победить, нет в мире сил, способных одолеть и тебя, и твоих учителей.

Поднялся король, взял из рук Дмитрия список ученых и бережно положил в карман. Сильно разволновался повелитель Арабии, боялся, чтобы чувства его не заметила Мария. Простился и вышел.

Фотографии были доставлены через неделю. А еще раньше король самолично привез Дмитрию этюдник, набор прекрасных кистей и краски. Признался, что в молодости и сам «баловался» живописью, да скоро понял, что таланта особого нет, а рисовать просто так, из прихоти, не захотел.

— У меня тоже нет таланта, — сказал Дмитрий, — но рисовать люблю. И рисую я портреты, одни портреты. Хочется мне заглянуть в душу человека и посмотреть, что там делается. Особенно люблю смотреть в глаза людям недюжинным, необыкновенным. Вот теперь я святого отца Адриана хочу написать, архимандрита Филарета, игумена Мефодия. Был я у них в Псково- Печерском монастыре, в душу они мне запали. Глаза их мне запомнились. Говорят, что глаза — зеркало души. Да, верно, но это лишь догадка, а читать в глазах всю информацию о человеке мы еще не научились.

— А нужно ли читать о человеке всю информацию? — возразил король. — Тогда и потеряется интерес к людям, исчезнет некая тайна, которая нас манит и волнует. Кажется, у нас, в Арабии древние люди говорили: «Тайны дразнят разум».

— Да, конечно, всё это так, и, все-таки, хочется заглянуть человеку в душу. Я, знаете, людей люблю. Особенно деток малых. На них наглядеться не могу.

После минутной паузы добавил:

— Я уже сейчас приступил к созданию математического кода, позволяющего миниатюрному компьютеру снимать информацию с сетчатки глаз. Компьютер заключен в оправу ваших очков, вы беседуете с человеком, заглядываете ему в глаза, а электронный прибор под камнем вашего перстня запишет все тайные мысли вашего собеседника.

Король в раздумье проговорил:

— Интересно бы знать, одобрят эти ваши замыслы наши боги — ваш Христос и наш Аллах.

— Думаю, одобрят. Они ведь боги и борются с дьяволом, а мой прибор поможет людям одолеть посланцев дьявола.

— Посланцы дьявола — это как вроде бы у вас — агенты влияния.

— Вот, вот, вы точно определили цели моего будущего прибора… если, конечно, мне удастся его изобрести.

— Вы тогда и обо мне не забудьте. Я и миллиарда не пожалею ради такой игрушки.