Мл. сержант. Назад в СССР. Книга 3
Шрифт:
— Ну хоть покушай!
— Ма, спасибо. Но некогда, поезд через семнадцать минут.
Поцеловал, обнял. Схватил все в охапку, бегом обратно. Снова в машину. Город пустой, я быстро долетел до той самой стройки, бросил автомобиль на подъезде. Ворвался внутрь, поднялся на второй этаж. Вот она, моя куртка. Документы здесь. Хорошо, что те придурки, которых послал за мной Коньяков, не стали проверять помещение… Да и на самой стройке кроме сторожа никого не было, а оно ему надо, бродить по пустым бетонным коробкам, да еще и по такой замечательной погоде?
Снова обратно. Снова на машину.
Выехав на центральную улицу, я помчался к выезду из города. Летел, словно меня по пятам нечистая сила преследовала. Это была не та дорога, на которой мы попали
К счастью, Фортуна улыбнулась мне дважды. Меня ни разу не попытались остановить. А еще, поезд немного задержался, чем подарил мне еще несколько минут. Бросив машину у вокзала, я бегом проскочил через здание, выбрался на перрон. Теперь бы поезд не перепутать…
К счастью, не перепутал. Успел.
Проводница, принимая у меня документ, посмотрела с удивлением. Но пропустила — ведь билет на руках, военник тоже. А учитывая, что у меня и военная форма была в руках, на спи не болтался вещмешок, а на ногах уже были сапоги, это не вызвало подозрений. Да и с чего бы? Люди часто опаздывают на поезда, и вид у них при этом ничуть не лучше моего. Поэтому проводниц и проводников этим не удивить…
Когда я уселся на сиденье, то облегченно выдохнул. Все, Получилось. Еду в Астрахань…
Глава 21
Интересный попутчик
Ехал я, конечно же, в плацкарте. На большее солдату срочной службы рассчитывать и не стоило. В общем-то, мне не привыкать — и так сойдет.
На этот раз мне досталось нижнее место справа, хотя я даже не знаю, где хуже — сверху или снизу? А впрочем, нет, знаю. Наверное, хуже всего это снизу на боковом месте, прямо в проходе. Все через тебя ходят, чихают и пукают, особенно если еще и туалет рядом. Причем, непременно летом, когда сорокоградусная жара. Запах пота и носков? Куда же без них?! Благо, сейчас декабрь, не жарко.
У меня еще трое суток, чтобы добраться до своей воинской части.
Ну, ладно. До Астрахани доеду, а дальше? Там еще порядка двух с половиной тысяч километров, но это не проблема. На такой случай есть куча автобусов, где срочникам проезд бесплатный. А уж афганцам тем более. Электропоезда, да даже простые попутки. Главное, это успеть уложиться в обозначенный в телеграмме срок. А то опять майор Кикоть докопается, что снова Громов отличился, только теперь совсем в глупом моменте.
Какое-то время я еще думал о том, что мог наследить. Во-первых, угнал автомобиль, на котором рассекал сначала по Батайску, а потом и по Ростову-на-Дону. Но тут такое себе — в темноте меня никто и не видел. А там еще и дождь шел. К тому же, в стрессовой ситуации, когда пострадали люди, а на дороге лежит покореженная техника, лица как-то не запоминаются. По себе знаю. Даже если и что-то всплывет, это еще доказать нужно, что именно я мог угнать автомобиль. Предпосылок к этому никаких, никто из скорой помощи и милиции меня на месте аварии не видел. К тому же, подъезжавшие к нам ранее гаишники убедились, что у нас все в порядке. Константин Тимофеевич им сам подтвердил. По сути, он меня просто подвозил, а куда и зачем, это уже не столь важно.
Почему я покинул место дорожно-транспортного происшествия? На это у меня был существенный повод — я опаздывал на свой поезд, выполняя приказ вышестоящего командования. И я вполне мог покинуть машину Коньякова до того, как случилась авария. Да и вообще, никто не будет поднимать такой кипишь, ради обычного угона машины. Это просто мелкое хулиганство.
К тому же с угнанной машиной, все в порядке. Во-вторых, сумка с деньгами, что я отобрал у Эдуарда, так и осталась лежать в машине. Ну, учитывая обстановку, саму аварию и все случившееся, немудрено, что я про нее забыл. Это сугубо человеческий фактор. Быть может, кто-то украдет ее, но не думаю. Может, ее обнаружат прибывшие на место аварии гаишники, врачи… Да кто угодно! Может, пришьют к делу. Откуда у известного в городе советского партийного работника столько денег? Да, у Коньякова много друзей в разных сферах и скорее
всего, этому делу ход попросту не дадут. В любом случае, судьба этих денег неизвестна.Да и какая мне разница? Было и было. Быть может, Константин Тимофеевич и до больнички не дотянет. Интересно, пожар потушили или все сгорело дотла? Юрку, наверное, вытащили… Были ли у меня какие-то угрызения совести? Ни капли. Абсолютно. Это я еще очень мягко поступил, другой бы заблокировал входы и выходы, поджег бы так, чтобы все сгорело к чертям собачьим.
— Эй, ефрейтор! — окликнули меня.
— А? Что? — я посмотрел на сидящего на верхней полке пожилого человека. На вид, лет шестьдесят. Лицо доброе, простое. От него пахло одеколоном и какой-то травой. В хорошем смысле.
— Что-то вид у тебя странный! — дедок придирчиво осматривал меня с верхней полки. — В сапогах, но не в военной форме. Бушлат, шапка. Ты не дезертир, часом?
— Обязательно! — кивнул я. — И еду как раз поближе к границе с Афганом, чтобы меня заметили и нашли побыстрее.
Дедок рассмеялся.
— Да ты не обижайся, парень. Я же не со зла, а так… Беседу поддержать. С самой Москвы еду, а вокруг из соседей одни бабы. А они то в санаторий, то к родственникам. И попутчики были не очень, женщина с детьми, да какой-то чурка. Русского почти не знает, все время курит. Тьфу, представляешь, даже поговорить не с кем было.
Странно, время почти час ночи, а он не спит. Наверное, выспался за долгий путь, вот и пробило на разговоры. Бывает.
Я невольно скривился — видно, что скучно старику. Будет теперь всю дорогу мне мозги канифолить, мол, надо же как-то себя развлекать. Кое-как дал ему понять, что очень устал и хочу спать. Тот еще какое-то время обсуждал сам с собой что-то вычитанное в газете про удобрения, но потом притих.
А утром все началось сначала. Но как оказалось, я ошибся. Василий Николаевич — именно так звали моего спутника — оказался интересным рассказчиком. Часа два мне рассказывал про то, как он во времена своей молодости Одессу брал и фашиста по окопам гонял. Как на хваленую немецкую пантеру с противотанковым ружьем охотился и как у немецкого офицера часы трофейные отобрал. Часы, кстати, были при нем и еще живые. Я такие и не видел никогда. А потом, когда СССР победил в Великой Отечественной, поведал он как на тракторе работал, потом комбайнером, а потом плюнул на все и на пенсию ушел. Теперь он ехал в Астрахань, к другу и боевому товарищу. Хотелось ему отведать легендарную «воблу», что в Волге ловилась. А заодно и на Каспийское море посмотреть.
Помимо рассказов о себе, он и сам вопросы задавал. Я поменял о нем мнение и был не против поболтать. А когда дедок узнал, что я афганец и сейчас возвращаюсь из кратковременного отпуска обратно в свою воинскую часть, молча спустился со второго этажа, деловито полез в свою сумку и гордо достал оттуда бутылку какой-то бурой жидкости.
— Знаешь что, Максим! Давай-ка выпьем? — задумчиво произнес он, помахав ей у меня перед носом.
— Коньяк? — уточнил я, скептически глядя на тару.
— Да ну ты что, какой коньяк? — возмутился дед. — Это настойка, на травах. Натуральная, на меде. Сам собирал, сам сушил, сам настаивал. Только мед не мой, но пасека моя. А я это дело тщательно контролировал. Да ты не бойся, она не крепкая, приятная. И голова после нее не болит, за качество отвечаю. Знаешь, какая она полезная? Вот вы, молодежь, только и привыкли, что пиво из бочек хлестать. А от него, от пива этого, толку-то никакого и нет. Только животы растут.
Я усмехнулся — эх, Василий Николаевич, видел бы ты, что в две тысяча двадцатых годах у шести из десяти мужчин будут пивные животы. И не модно будет у молодежи заниматься спортом и поддерживать свою форму в норме. Гири уйдут в прошлое, как и лыжный спорт… А ходить в фитнес центры будут не ради здоровья, а чтоб сделать там модное сэлфи, какой-нибудь блог или чтобы кого-то подцепить… Не везде и не всегда, но все чаще я сталкивался именно с таким. Впрочем, не мне утверждать подобное, ведь свой автомат я видел в сто раз чаще, чем гражданку.