Младенец на экспорт

И поэтому мы решили не спешить — до Рождества далеко, есть время продумать свои действия. И чужие.

Две недели мы занимались тем, что собирали информацию о службе безопасности «Рост-банка». Возглавлял ее, как известно, бывший генерал КГБ Бобок, и не удивительно, что весь былой опыт этот старый хрыч перенес на новое свое детище.

Единое руководство, четкая координация действий, использование всех научно-технических средств защиты от любого вторжения и прочее утверждали, что отставник крепко оседлал любимого конька. Во славу денежного мешка.

Нет, мы не собирались штурмовать цитадель шулерско-банковского дела. Для этого есть другие спецподразделения, способные вскрывать автогеном и тротилом брюха бронированным сейфам и их владельцам. Мы просчитывали варианты возможного ответного удара. На наше невинное предложение обменять мультфильм на розу [50] . Ведь нас могли неправильно понять и решить, что мы такие же, как и они, мошенники. Будет обидно. Нам. Доказывать обратное. Силой оружия. И поэтому, повторю, нужно было владеть всей информацией, чтобы предугадать ответные ходы противника.

50

Розы — драгоценные камни (жарг.).

Не удивительно, что суета у стен «Рост-банка» отвлекла нас от более существенных проблем. Для Ники прозвенел последний школьный звоночек, который совпал с днем ее совершеннолетия. А это был повод. Для праздничного ужина. На смородинском огороде.

Об этом нам напомнила Полина, как ответственная за праздник и массовик-затейник. И как моя жена. Гражданская. Не успел я охнуть, как оказался в браке. После нашей поездки к Тузику, влюбившемуся в Полину с первого взгляда. В смысле, с первого лакомого куска. Поутру он уже бегал за ней, как щенок. И рычал на меня, ревнуя. Потом мы сели на крыльцо, я и Полина, разумеется, и под чистыми небесами — этим оком вечности — сами себя обручили. Шафером выступал барон Тузенбах, виляющий в знак согласия пыльным хвостом.

Чмокнув в щечку молодую как бы супругу, я признался, что никогда не подозревал в ней столько романтического практицизма.

Чтобы окрутить такого красного молодца… (Вот что значит, сон в руку.)

— А какая красна девица? — спросила молодая жена. — Красавица, да?

— Да, — вынужден был признать я.

— Юная, да? Как Аврора.

— Ага. «Аврора», крейсер…

— Будущая журналистка…

— … скандалистка!

— И чего тебе, форшмак — так, кажется? — не хватает для полного счастья?!

— Ррргв! — тоже возмутился Тузик.

— Ну, братцы, да у вас полный консенсус! — заорал я. — Трое на одного! А вот я вам сейчас…

Поля, пес и консенсус побежали от меня. По огороду. Я схватился за голову: огурцы! И, вооружившись тяпкой, погнал троицу на речку. Чтобы холодной водицей привести в чувство молодицу. Но она увернулась, и я, к общей радости, тяпнулся с бережка. В набежавшую волну. Бррр!

Словом, медовый месяц в три дня удался на славу. И вот новый праздник. Встреченный с энтузиазмом моими друзьями. Которым осточертело изображать вертунов с тыхтунами в ожидании нерасторопного босса.

И этот праздник тоже удался на славу. И запомнился нам костром до самых звезд, песнями о подмосковных вечерах, плюханием Резо в тазик, где плескалась шашлычная жижа, тостами во славу молодости, вступающей в Новое и Незнакомое, чавканьем обжоры Тузенбаха, хлопотами молодой жены и бабы Кати, анекдотами Евсеича про народ и власть, сбором огурцов в полночь, танцами под прожекторами автомобилей…

Все остались довольны.

Но потом наступило новое утро — и начались будни. Увы-увы, если выражаться высоким штилем, ржавая баржа бытия продолжила свое странное движение по мазутной реке Жизни. И мы вместе с ней.

Девочки познавали мир через учебники (Нику ждали выпускные экзамены, Полину — окончание весенней сессии), мы же вернулись на войну, скрытую от глаз обывателя.

Главная проблема, возникшая перед нами, была следующая. Как доставить видеовесточку нашему любителю сауны? В город желтого, как верно подметил буревестник М. Горький, дьявола? Не отправлять же туда почтой информационную бомбу, мол, получите и распишитесь в получении? Троицей ехать накладно. Да и службы эмиграции заиндевеют, как елочки в зимнем бору. От одного вида Никитина. С гранатометом «Мухой» под мышкой в качестве сувенира для всего американского народонаселения.

Необходим был тот, кого хорошо знали мы. И кому бы доверял банкир. Чтобы до конца понял серьезность наших намерений. Где взять такого тихохода [51] ? Наверное, нам подфартило. Как рыбакам на гранитных берегах Москвы-реки. Не знаю. Но в первое летнее утро мы увидели, как к парадному подъезду банка припарковалось скромное, старенькое авто, volvo, очередного вкладчика.

Из машины аккуратно выбрался экс-генерал и экс-зек Бревнов. Закрыл на ключик дверцу и неспешно понес сдавать свои кровные сбережения. Видимо, мой выстрел в горе Ртутной и вправду оказался удачным. Во всяком случае, выглядел вкладчик вполне презентабельно. И без видимых физических недостатков.

51

Тихоход — вор-одиночка (жарг.).

Через минуту Резо был отправлен к старенькому автомобилю. Узнать, сколько километров он пробежал по российским дорогам.

Сдавал кровные генерал-зек долго, мы уж, грешным делом, решили, что он попросил политического убежища на каких-нибудь коралловых островах, заметив интерес к своей колымаге со стороны подозрительного типа в широкой, как футбольное поле, кепке. Ан нет, ближе к полудню он вернулся к своему автомобильчику, обнаружив в нем трубку радиотелефона — удобный механизм для мелких переговоров. Законопослушный гражданин тут же бы выбросил подозрительную вещицу или подарил своему врагу. Бывший же милиционер понимал: ничего случайного не происходит. В окопах невидимого фронта. И поэтому спокойно стартовал на volvo в суетливый день. Мы пасли его. Так, на всякий случай. И когда убедились, что он чист, как пионер перед лицом своих товарищей, решили пойти на мирные переговоры. Он узнал меня по голосу сразу. И удивился: мы вроде как должки друг другу отдали? Я полностью согласился и предложил съехать на обочину. Чтобы не мутить [52] .

52

Создавать напряженную, нервозную обстановку (жарг.).

Встреча двух высоких договаривающихся сторон произошла на самом достойном уровне. В угарных газах бесконечного городского транспорта. Самое удобное место для конспиративной, конфиденциальной беседы — Садовое кольцо, это правда. На всем своем протяжении. Изображая техническую поломку в моторе старенькой volvo, мы — два бывших зека, вскормленных в неволе витаминизированной баландой из коры сосен, — объяснились в свете новой проблемы. И поняли друг друга сразу. Вопрос заключался только в том, будет ли потрясен малыш мультфильмом и насколько заинтересуется.

— Он будет иметь интерес, — успокоил я собеседника. — Если умный. Если же дурак, то никакого интереса…

— Это не я умный, это все дураки, — задумчиво сказал Бревнов.

Я передал кассету и предупредил, что это копия. Оригинал в надежном местечке, охраняемом пуще военно-космической базы. Надеюсь, никаких резких движений… Если нам удалось вспороть гору Ртутную, то уж здесь, в условиях цивилизации, где средств массовой информации, как собак на городской свалке, мы свой интерес будем иметь. Меня прекрасно поняли, особенно тонкий намек на псов, способных разорвать в кровавые куски любого зазевавшегося сборщика мусора. Если банковское дело представить сбором сора. Что, по-моему, очень уместно.