Младший наследник

— Мёбиус, не игнорируй меня!

Я закрыл книгу — бережно, да чтоб я ещё такие дорогие вещи портил! — и глянул на Ульфима.

— Ну что?

— Хочешь научиться делать пророчества?

Я глянул на парня с нескрываемым интересом. Кто бы не захотел? Быть провидцем — огромная честь! Но затем я вспомнил, что у Ульфима не бывает хороших идей и предложений. У него шило в заднице, и если куда-то с ним пойдёшь, точно во что-то вляпаешься.

Но Ульфим всё равно заметил мой первый порыв. Ненавижу его внимательность.

— Ну-у? — протянул он. — Ты же помнишь, что Фиона подружилась с маркизом с обычного курса? Так он ей такую штуку подкинул — настоящий хрустальный шар! Теперь зовёт всех пробовать. Идём?

Я подумал. Ульфим идиот. С другой стороны, а я нет? Да и Фиона хорошая девушка, да ещё и маркиза захомутала — вообще в жизни повезло. Она-то всего лишь хотела стать полевым лекарем, а вот всё как сложилось.

— Ладно, — наконец ответил я.

Когда ещё я смогу увидеть хрустальный шар для предсказаний? Они дорогущие — в цене столько нолей, что мне такую сумму даже представить страшно! Отказ был бы настоящей глупостью — у меня же за всю жизнь денег даже на осколочек такой вещицы не наберётся.

Ульфим привёл меня в общежитие, в общий зал, где по обыкновению собирались мы, семнадцать человек от шестнадцати до двадцати пяти. Мы жили не в тех же роскошных условиях, что и другие студенты. В конце концов, все они были из знатных семей. Нам же освободили одно из неиспользуемых зданий для прислуги; жаловаться не на что, место хорошее. Крыша не протекает, окна целые, даже кухня есть — жить можно.

Весь курс сгрудился возле Фионы, низенькой доброй девушки с простоватым лицом. Кто знает, чем там она пленила дворянина, но всё же она это сделала. И посмотрите на эту штуку в её руках!

Лежит на подушке, красивый и полупрозрачный, имеющий какое-то чарующее потустороннее сияние внутри. В остальном, просто шар, но никогда мне не доводилось увидеть такой большой кусок хрусталя.

Ну, честно говоря, единственный хрусталь, который я когда-либо видел, был броши, которую носила одна из преподавательниц. И не то чтобы у остальных ситуация лучше.

Круг пошёл по рукам. Студенты быстро устали от простого любования, и я в их числе. Кто-то (например сам Ульфим или Дюк, двадцатипятилетний мужчина с уставшим лицом) действительно что-то почувствовал и заставил шар светиться и менять цвет, а кто-то просто разочарованно передавал его дальше.

Мало-помалу пришла и моя очередь.

Гладкий — таково было моё первое впечатление. Шар невероятно гладкий, приятный на ощупь, но немного скользкий после чужих потных рук. Он уже был насыщен энергией, но я добавил немного своей, пытаясь не переборщить. Уже было несколько инцидентов — как сказал один опытный маг, если резерв сильно отличается от среднего значения, контролировать количество магии всё сложнее и сложнее.

— Смотри, он светится, — завороженно произнесла Фиона.

И правда, смутные силуэты виднелись в шаре. Это… картинка с синим цветком? Как странно.

Но какая разница — у меня есть дар предвиденья! Да!

От радости я попытался приподнять шар, чтобы увидеть изображение поближе, когда вдруг почувствовал, как он соскользает с моих ладоней.

Твою ж налево.

Всё будто стало заторможенным. Я смотрел, как шар падает на землю, и мои одноклассники, обвивавшие меня плотным кольцом, вдруг побросались кто куда. Кажется, кто-то даже наколдовал щит.

А я всё смотрел, как он падает. Вот всегда так: нервничаю и начинаю смотреть, как моя жизнь крушится, ничего не делая. Говорили же мне родители: «Будь осторожнее, Мёбиус, не поддавайся своим слабостям, Мёбиус!»

Что-то не получается.

А потом был взрыв.

Я открыл глаза, лёжа на больничной койке, и первым, кого я увидел, приподнявшись, был Дюк.

— Ну как себя чувствуешь, криворукий Мёбиус?

— С каких это пор я криворукий? — отозвался я. — Ужасно. Я думал, что у меня сердце остановится. Что за повязка у меня на голове? Что случилось?

Дюк покачал головой.

— Тише-тише. Ты, пацан, знаешь, какие деньги разбил? — фыркнул он, вернувшись к своей неизменной привычке называть «пацаном» любого, кто хоть немного младше.

Я втянул голову в плечи. Как же не знать? Стыд какой…

— Твоё счастье, что Фиона не злится. Этот её мужчинка просто купил ей ещё один.

С заметным облегчением я присвистнул.

— Богат.

— Вот именно, — кивнул Дюк.

Мы перекинулись ещё парой фраз, и, с чувством выполненного долга старшего в группе, Дюк ушёл. Его быстро сменил лекарь академии: женщина прискорбно сообщила, что от того, что я взорвал насыщенный магией инструмент провидца, у меня будут некоторые проблемы с оценкой будущего, и я больше никогда не смогу использовать магию предвидения. Ещё и шрам на животе заработал. Вот тебе и боевое ранение.

В самом деле, это же просто кусок хрусталя, какого хрена?!

Глава 21

— Выпустите меня-я-я-а-а… — взвыл Кента со всей свой громкостью и жалостливостью. Только вот я уже не был уверен, что кто-нибудь его пожалеет. Орёт всего пять минут, а двинуть по голове, чтоб не шумел, уже хочется.

Как и я, Роберт морщился, стоило младшему Мори только открыть рот. Наконец он глянул на меня и спросил:

— Ничего ведь, если я его ударю?

— Ну бей, — пожал плечами я. — Хотя кто его знает, что там у него в голове. Может, и до самой смерти не уймётся.

Я же не затыкал Кенту, потому что мне было чертовки интересно, слышат ли нас снаружи. В комнате нет ни дверей, ни окон — одни лишь стены, одна из которых должна отходить. Есть ли снаружи люди, которые не выдержат и покажут себя, когда визг этого идиота окончательно их доведёт?

Пока я просто наблюдал. План не вырисовывался, наручники взломать нечем — ничего не скажешь, я в полной заднице. Инострашка, может, ещё на что-то сгодится, а вот из-за Кенты я беспокоюсь.

Ну напрягают меня малолетние психи, что я могу с этим сделать? Тяжёлая трудовая травма после работы в школе для этих глупых подростков, между прочим.

Кента опять завыл. Я вздохнул, осознавая, что даже не могу помассировать виски — голова уже раскалывается. У надзирателей стальные нервы? Наконец Роберт приподнялся, чтобы приблизиться к Кенте, и с размаху дал ему ногой в живот. Зато не по голове — пожалел болезного. Не думаю, что я поступил бы так же.

Затем блондин нагнулся к самому уху Кенты и громко крикнул: