Младший научный сотрудник 7
Шрифт:
— Не скажи, Петя, — укоризненно покачал он головой, — там вовсе не одни неприятности случились — вот например взять твой дар исцеления — ты же главному лицу нашего государства подарил, можно сказать, лишний год жизни.
— А откуда вы про это знаете? — тут же уцепился я за его оговорку, — про этот лишний год жизни?
— А вот это я тебе к сожалению пояснить не могу, — хмуро отвечал он, — просто знаю.
— Хорошо, — сказал я-2, — про эту железную штуковину мы с коллегой уяснили, а насчет всего остального какие-то разъяснения последуют? Про аварию на этом… на Симушире, про корейский десантный
— Если так уж хочется, то кое-что я открыть тебе… вам то есть… вправе. Если совсем коротко, то все твои похождения это просто цепь дурацких причинно-следственных совпадений и не более того…
— Но про бравых корейских десантников-то рассказали бы поподробнее, — попросил я-2, — они и в самом деле все умерли? Кроме одного, как уж его… Кима кажется.
— Да, Петя, — вздохнул Горлумд, — они и в самом деле померли. И отравил их тот самый Ким.
— А зачем он это сделал? — это уже не выдержал я-1, — и куда потом делся экипаж разбившегося АНа, капитан там, второй пилот, стюардесса… и Сергей, кстати, мой напарник по институту.
— Зачем, это вопрос к Киму… — отвечал Горлумд, — Кима кстати передали корейским спецслужбам, пусть они выясняют этот вопрос. А про экипаж АНа могу рассказать — ничего с ними плохого не сталось, всех доставили во Владивосток, пилоты отправились получать новую машину, а твой Сергей обратно в Нижнереченск. Работает сейчас там, не в бункере, правда, но рядом с ним.
— А как вышло, — спросил я-2, — что мы вроде в разных временах с ним были, а сейчас встретились в одном?
— А вот это самый интересный вопрос из тех, что мы должны сегодня решить, — с каменным лицом ответил Горлумд.
— Ну-ка, ну-ка, — сказали оба мы почти одновременно, — и как мы его должны решать?
— Очень просто, — Горлумд достал из кармана пачку сигарет, закурил и продолжил, — двух Балашовых в одном времени быть не должно…
— В каком смысле?
— В самом прямом — один из вас должен исчезнуть.
— Так может поступите так же, как со вторым составом корейского Боинга? — спросил первый я, — в ИТК какой-нибудь.
— Нет, так не пойдет, — с грустной улыбкой отвечал Горлумд, — почему именно, я раскрывать не могу, просто не пойдет и все.
— И кто же из нас конкретно должен исчезнуть? — это спросил я-2, а я-1 добавил, — и зачем вы притащили нас в этот вот заглубленный пункт вообще?
— Правильные вопросы, — одобрил нас он, — из второго, кстати, вытекает первый — сейчас мы запустим эту машинку в том же самом режиме, что и 15 сентября прошлого года. Но с одним маленьким нюансом. И в результате один из вас пропадет с концами… точнее ваши сознания объединятся в одном физическом теле. И все будет хорошо.
— А если я… ну то есть мы не согласны?
— Да вас никто и спрашивать не будет, — добавил угрозы в голосе Горлумд, далее он хлопнул в ладоши два раза, и сразу после этого через гермодверь в зал вошли двое товарищей в форме прапорщиков СА, и в руке у каждого из них имел место большой черный пистолет.
Стечкин, подумал я, серьезная машинка… а прапорщики тем временем достаточно решительным шагом приблизились к нашей троице, и каждый из них взял под прицел по одному Балашову.
— Еще какие-то вопросы
будут? — издевательским каким-то тоном произнес психиатр.— Есть еще один, — решился первый я, — если позволите…
— Позволяю, — барским жестом разрешил он.
— Эта вот психиатрическая больница, что через дорогу от ИПП, она какую роль во всех наших делах играла?
— Я думал, ты умнее, Петя, — сокрушенно покачал головой он, — мог бы и сам догадаться — в ней содержатся жертвы неудачных экспериментов из основного здания. Я, кстати, тоже одна из них, из этих жертв, — зачем-то разоткровенничался он, — но мне сильно повезло. А вам не очень. Это был последний вопрос?
— Крайний, — поправил я его, — так сейчас принято выражаться — последний это как-то уж очень траурно звучит.
— Ну в данном конкретном случае у одного из вас это будет действительно последним вопросом, — поразмыслив, отвечал Горлумд, — а сейчас мы приступаем, ребята, контролируйте все их движения, пожалуйста, — обратился он к прапорщикам, — они могут быть очень опасны.
Ребята отвечать ничего не стали, но во всему видно было, что рекомендацию они усвоили. А Горлумд снял трубку внутреннего телефона и сказал в нее что-то неслышимое. Через пару минут, прошедших в напряженном молчании, в проем, открытый гермозатвором, вошли еще двое в белых халатах. Один незнакомый, а второй оказался Юриком Шпагиным… ну тем самым физиком-программистом, который перекодировал мой Тетрис в ай-би-эмовский формат.
— Привет, Камак, — помахал он нам ручкой, — ну то есть Камаки — вас же двое теперь, как я погляжу.
— Это ненадолго, — обнадежил его Горлумд, — занимайте места согласно штатного расписания.
Юрик зашел за правый край бочки, а второй незнакомый сотрудник уселся прямо возле загнутого ее конца, там располагался небольшой пультик управления.
— Начинаем ВЧ-накачку, — громко сообщил он нам всем, повернув какую-то рукоятку на пульте.
Весь зал наполнился равномерным низким гулом, тогда Юрик из-за бочки сказал, перекрикивая гул — «параметры в норме, фокусировка в пределах допустимого, частота выставлена».
— Теперь вы оба, — обратился к нам Горлумд, — встаете вот в тот кружок, очерченный белым.
И он показал, куда именно нам надо встать — действительно прямо там, куда смотрел раструб загнутого конца бочки, имел место этот кружок диаметром примерно в метр. Как раз для двоих человек… мне почему-то вспомнился фильм Вий с Куравлевым, где он так отграничивал свое место от притязаний злой ведьмы-Варлей.
— Мы что, так и пойдем на убой, как эти… как бараны на бойне? — неожиданно прорезался у меня в мозгу голос второго Балашова.
— А раньше ты вроде не умел мысли передавать, — тем же способом ответил ему я.
— Некогда это выяснять, братан, — быстро сказал он, — надо что-то делать.
— Включить свои гипно-способности предлагаешь? — спросил я.
— Ну конечно… а то ведь аннигилируют они сейчас одного из нас. Если не обоих сразу, — давай ты начинай, а я подключусь.
— Окей, начнем с прапоров, как самых опасных, — сказал я, тщательно маскируя свои намерения.
Мы как бы направились к этому белому кругу, но очень неспешно… прапорщики следовали за нами по пятам, остальные присутствующие были заняты своими делами.