Младший сын князя. Том 2

Это уже речь не идёт о, например, более уязвимой к урону шее, в которую если попадут когтистые лапы, то можно умереть не самой приятной смертью. Там уже целители могут не успеть помочь.

Да и каков шанс, что какой-то восемнадцатилетний юноша мог сделать что-то настолько невозможное? Он либо должен быть гением среди гениев, либо обладать неизвестным «отклонением» магии, прямо как у его госпожи. Что уже совсем уходит в разряд маловероятного, и вплоть до невозможного.

Однако даже если предположить, что последнее было реальным, у парня был дар к ещё ранее невиданному типу магии — это на каком уровне он должен был им владеть? В восемнадцать лет край силы, которой можно достичь — третий круг. И то это ближе к разряду фантастики, но всё же возможно.

Ну на какую магию будет способен подобный маг?

Правильный ответ — на слишком грубую, чтобы добиться такого результата. А тут если и была задействована магия, то предельно точная, бьющая ровно в цель. Иначе магическое воздействие в любом случае было бы обнаружено.

Нет, маг третьего круга на подобные выверты никак не мог быть способен. Однако полностью сбрасывать со счетов Евгения Львова, как подозреваемого — нельзя. Пусть это и маловероятно, но всё же возможно. Тем более, в последнее время его поведение было довольно странным.

О самом Евгении Геннадий Николаевич слышал лишь краем уха. Всё-таки всех отпрысков каждого рода не упомнишь, даже если кто-то из них уже успел отличиться.

Для пущей уверенности мужчина даже сделал запрос, и вскоре перед ним была вся информация по этому представителю рода Львовых.

Досье парня оказалось небольшим, но довольно, как ему казалось, занятным. Бездарный младший сын великого рода семнадцать лет проживал жизнь впустую в пьянках и гулянках, а после автомобильной аварии внезапно изменился в характере, что отчётливо проявлялось в его последующих после этого действиях.

Спустя несколько дней после аварии, он отправился в свой клуб и почти до смерти избил тех, кто пытался паразитировать на нём. При этом он постарался сделать так, чтобы дальнейшая судьба пострадавших была незавидна. Подобное уже было несвойственно его характеру, если внимательно читать все донесения.

А дальше больше. Тренировки вместе с родовым отрядом, атака на контрабандистов, пренебрежение собственной защитой и спасение девочки во время покушения на самого себя — всё это также вызывало интерес у опытного разведчика.

Мог ли он после той аварии открыть в себе новый дар? Неизвестно. Эта же неизвестность по-прежнему до невозможности бесила Геннадия Николаевича.

— Как же оно всё меня задолбало… — вслух сказал он и хотел снова ударить по столу, однако вовремя остановил себя и тяжело вздохнул.

Кузнецова раздражал как раз ещё и этот момент, что Евгений был главным подозреваемым в сложившемся деле. А всё из-за того, что два других сильных мага — некто Юто, слуга рода Асина, и сестра самого Евгения — Виктория Львова — были магическими мечниками.

У магических мечников просто не получилось бы выполнить такую тонкую работу так, чтобы не использовать ауру, что тоже было бы зафиксировано печатью до момента её уничтожения.

Разве что брать за основу, что у кого-то из них мог быть скрытый дар, но такое вряд ли было возможным.

Обладай Виктория Львова новой разновидностью магии, то вряд ли бы стала выдавать себя. Всё-таки столько времени скрывать силу, чтобы разом перечеркнуть все старания? Нет, это точно не в её духе.

С Юто же ситуация была ровно обратной — обладай он таким талантом, то мог бы своим талантом помочь роду Асина вновь сблизиться с японским императором, чем спас бы род от угасания.

Но тут сам Кузнецов уже не обладал нужной информацией, так как это выходило за рамки его ответственности. Впрочем, и досье на Евгения Львова было получено им на грани его должностных полномочий.

Просто когда долго работаешь в структуре, то неизбежно появляются связи, да и один отдел всегда помогает другому, если это необходимо. Разумеется, с учётом взаимной помощи.

Что же касается слуг рода Львовых, речи о них и не шло — да, они были способными магами, но не более.

А вот Евгений Львов на фоне всех перечисленных людей выглядел как белая ворона. И это не давало покоя Кузнецову.

— Мне точно нужен отпуск. Съезжу на Байкал. Или лучше в Сибирь. В тайгу к медведям пойду, чтоб без людей. Почитаю книжечку какую-нибудь… Да чем угодно займусь, чем буду думать об этом деле… — вслух проговаривал он, не замечая, что пока сам витал в собственных мыслях, к нему в кабинет без предупреждения бесшумно вошёл человек.

— Дело оказалось настолько запутанным, Гена? — прозвучал заботливый женский голос, хотя даже он не смог полностью вырвать Кузнецова из дум.

— Не то слово… Ума не приложу, как это вообще возможно! Этот Евгений Львов, чтоб его… — на автомате ответил он, пока до него не дошло, что в кабинете посторонний человек. — Так! Кто посмел войти сюда без моего раз…

Подняв голову, губы и голос Геннадия Николаевича дрогнули, а сам он остолбенел, не в силах пошевелиться. Мужчина просто не мог вымолвить ни слова от неожиданности.

— Похоже, ты совсем заработался, раз не слышишь голос своей помощницы из динамика и стук в дверь, — сказала стройная шатенка с зелёными глазами.

На вид ей было около двадцати пяти. Длинные каблуки и вызывающее красное платье будто подчёркивали её молодой возраст, однако Геннадий Николаевич прекрасно понимал, что «девушке» далеко за сорок, и что её красота довольно обманчива. И тем более опасно на эту красоту вестись, забывая про всё остальное.

— Я это… Госпож… Нет, то есть Ваше Высочество! Прошу прощения, что не удосужился вас… — стал тут же оправдываться Кузнецов и хотел было поклониться, однако единственный властный жест рукой прервал его.

— Спокойно. Я пришла не наказывать. Появились некоторые дела, и я решила навестить своего подчинённого, который, как мне доложили, в последнее время страдает бессонницей и тщательно это скрывает, — всё таким же заботливым голосом говорила Елизавета Романова, однако в её глазах чувствовалось что-то такое, чего не описать одними словами.

От неё будто исходила подавляющая аура власти, и вместе с тем во взгляде чувствовался укор.

— Прошу прощения… Вы меня знаете, я не привык жаловаться. Да и трудоголик я, что только идёт на пользу делу.

— Хорошо. Возьми себе выходной и предоставь эту работу другим людям, — сказала сестра императора.

В её голосе чувствовалось, что она не приемлет отказ, и всё равно Геннадий Николаевич не смог промолчать.

— Но Ваше Высочество, так дело не сдвинется с мёртвой точки, и… — в этот момент Кузнецов, будучи высококлассным магом и превосходным воином, почувствовал себя букашкой на её фоне. Настолько ему тяжело стало дышать рядом с этой на вид хрупкой женщиной. — Прошу прощения. Я с радостью приму этот выходной.