Младший сын. Князь Даниил Александрович Московский

Тем не менее нужно было решать вопрос о том, где следовало бы разместить архимандритию. В отличие от сгоревшего Спасского монастыря в Чертолье, каменный Спасский монастырь в Кремле уцелел во время великого пожара. Именно сюда во второй половине 60-х годов XIV в. и была перенесена архимандрития.

Даниил Московский. Фреска Владимирского

Успенского собора. 1551

Но как быть с показаниями Рогожского летописца, говорящего о том, что перенесение архимандритии в Кремль произошло при Иване Калите? Очевидно, имеем здесь дело с контаминацией или смешением разных лиц. Выше уже отмечалось, что данный рассказ был составлен около 1408 г. и его автор должен был пользоваться припоминаниями старцев монастыря. Они помнили, что данное событие произошло при архимандрите Иоанне. Действительно, в 60–70-е годы XIV в. настоятелем кремлевского Спасского монастыря являлся архимандрит Иоанн Непеица [79] . Однако тверской летописец допустил неточность, смешав Иоанна Непеицу с его более известным предшественником, также Иоанном, ставшим впоследствии ростовским епископом и который действительно жил при Иване Калите.

79

ПСРЛ. Т. XXV. С. 196.

Для нас наиболее интересным представляется другой вопрос: когда возникает предположение о том, что Даниил был захоронен в обители, основанной им на месте нынешнего Данилова монастыря? Судя по всему, это произошло в начале XVI в. Под 1508 г. Никоновская летопись сообщает о перенесении митрополитом Симоном останков московских князей во вновь возведенный Архангельский собор в Кремле. Подробно перечисляются все гробницы и их местоположение, однако могилы основателя московской княжеской династии упомянуто не было [80] .

80

Там же. Т. XIII. С. 6–8.

Московские книжники, обратившись к поиску возможного места захоронения Даниила, обратили внимание на летописное указание, что ранее обитель располагалась «за рекою». Но при этом ими была допущена ошибка. Встречающееся в источниках XIV в. выражение «за рекою» относилось к району, лежавшему за Неглинной, то есть Занеглименью. Что касается современного Замоскворечья, в XIV – начале XV в. его территория в военном отношении была самой незащищенной и как следствие этого долгое время оставалась незастроенной. К концу XV в. угроза регулярных татарских нашествий становится менее актуальной и, судя по археологическим данным, новые городские кварталы появляются и за Москвой-рекой. Именно с этого времени выражение «за рекою» стало применяться к районам Замоскворечья. Не подозревая этой перемены, московские книжники сопоставили указание «за рекою» с Замоскворечьем.

Оказалось, что в пяти верстах к югу от Кремля существовало сельцо Даниловское с одноименной церковью. Именно этот храм соотнесли с обителью, которую мог заложить князь Даниил. К сожалению, у нас нет сведений о его начальной истории. Единственное упоминание о нем содержится в уставной губной московской записи второй четверти XV в., более известной как «Запись о душегубстве» [81] . Археологические раскопки Л. А. Беляева, проведенные на месте нынешнего Данилова монастыря, хотя и показали здесь наличие слоев XIV в., не могут ответить на главный вопрос – могла ли существовать здесь в указанное время обитель [82] .

81

Акты социально-экономической истории Северо-Восточной Руси конца XIV – начала XVI в. Т. III. М., 1964. № 12. С. 27.

82

См.: Беляев Л. А. Древние монастыри Москвы (конец XIII – начало XV в.) по данным археологии. М., 1994. (Материалы и исследования по археологии Москвы. Т. 6).

Тем не менее возможно выдвинуть некоторые предположения, как возникло Даниловское. Территория к югу от Москвы сравнительно рано становится районом крупного боярского землевладения. Об этом говорит то, что подавляющее большинство подмосковных сел получило названия от имен первых владельцев. Располагавшиеся неподалеку от Даниловского села Воробьево и Деревлево, видимо, получили свои названия от прозвищ племянников видного боярина середины XIV в. Андрея Ивановича Кобылы – Кирилла Воробы и Нестора Деревля. Старшим из пяти сыновей Андрея Кобылы был Семен Жеребец. С его именем возможно связать название находившегося по соседству села Семеновского [83] .

83

История Юго-Запада Москвы. М., 1997. С. 55.

Очевидно, и Даниловское получило название от первого владельца. Московский летописный свод конца XV в. сообщает о двух боярах с этим именем. Осенью 1392 г. великий князь Василий I послал в Новгород своих бояр, одним из которых был Данила Тимофеевич. Более важное положение занимал другой – Данило Феофанович, из рода Бяконтовых, племянник митрополита Алексея. О его смерти 13 февраля 1393 г. летописец сообщил как об одном из самых заметных событий московской жизни: «Тое же зимы преставися февраля въ 13 Данило Феофановичь, наречены въ мнишьском чину Давыд, иже бе истинныи бояринъ великого князя и правыи доброхот, служаше бо государю безо льсти въ Орде и на Руси паче всех и голову свою складаше по чужим странамъ, по незнаемым местомъ, по неведомым землямъ. Многы труды понес и многы истомы претерпе, егда бежа из Орды, и тако угоди своему господеви, и тако тогда великыи князь любве ради иже к нему на погребении его сжаливси по нем прослезися, и тако плака на многъ час, положенъ бысть в манастыре у Михаилова чюда, близ гроба дяди его Алексея митрополита» [84] . Но поскольку лица с данным именем известны и в других боярских родах, вопрос требует дальнейшего исследования.

84

ПСРЛ. Т. XXV. С. 220.

Московские книжники XVI в., обнаружив на правобережье Москвы-реки Даниловское, соотнесли его с именем московского князя. Дело оставалось лишь за малым – найти могилу князя Даниила Александровича. Подробности этих поисков довольно детально рисует Степенная книга.

Она повествует, что некогда Иван III проезжал со своей свитой мимо села Даниловского. «Юноша же единъ отъ вельможьскихъ чадъ отъ полку его, коню подъ нимъ поткнувшюся, и единъ бяше на пути оста. И внезапу явися ему незнаемъ человекъ, его же видевъ устрашися; и глагола ему явивыйся: “Не бойся мене. Азъ бо есмь христьянинъ. Месту же сему господь есьмъ. Имя же мое великий князь Данилъ Московский. Богу же извольшю, положену быти ми зде въ Даниловскомъ семъ месте, ты же, юноше, шедъ, рцы великому князю Ивану: «Се убо сам всяческии себе утешашаеши, мене же почьто забвению предалъ еси»”». Произнеся эти слова, старец стал невидим. Юноша, вскочив на коня, скоро догнал великого князя. Иван III, увидев его «дряхла и ужасна и испадша лицом», спросил: «Где закосне и отъ кого устрашися: тако трепетенъ прииде семо». Тот подробно рассказал обо всем приключившемся с ним, и великий князь с этого времени установил «пети соборные понахиды» по душам своих предков.

Еще более живописно рассказывается о втором чуде, случившемся в следующее княжение Василия III. Князю Ивану Михайловичу Шуйскому, проезжавшему мимо церкви святого Даниила в селе Даниловском, пришлось спешиться. Для того чтобы снова сесть на коня, он не нашел ничего лучшего, как встать на один из могильных камней. В это время «християнинъ же некто прилучися ту и возвести ему глаголя: “Господине княже, не дерзай съ камени сего всести на конь свой. Ведый буди, яко лежитъ ту великий князь Данил”. Князь же Иванъ, видя тогда… християнина, обличающего его, яко невежу вменяя, и небрегий о словесехъ его и спроста отвеща, глаголя: “Мало ли есть техъ князей”». С этими словами он вскочил на коня, но тот, упав на землю, испустил дух. Шуйский оказался придавленным лошадью и его едва живого вытащили из-под нее. Раскаявшись в своей дерзости, князь велел иерею петь молебен о своем прегрешении и панихиду по великом князе Данииле, вследствие чего вскоре стал здоров.

Третье чудо случилось уже в правление Ивана Грозного. Некий купец из Коломны ехал в небольшой лодке с товаром в Москву. Вместе с ним был его сын, с которым «случися тогда болезнь зельна толико, яко и живота отчаятися, и последнее дышущю». Увидев церковь в Даниловском, купец причалил к берегу и понес сына в храм, чтобы хотя бы успеть причастить его. Принеся сына к гробу Даниила, он велел петь молебен и получил исцеление своего отпрыска.

Результатом всех этих чудес стало решение Ивана IV о строительстве на этом месте обители. Царь распорядился «церковь каменну поставити и монастырь воздвигнути и кельи возградити и иноков собрати и общее житие составити» [85] . Так и возник нынешний Данилов монастырь.

85

ПСРЛ. Т. XXI. Ч. 1. С. 299–300.

Впоследствии Даниил Московский был канонизирован Русской Православной Церковью. Память его отмечается ежегодно три раза: 4 марта, 30 августа в воскресенье перед 26 августа – в Соборе Московских святых [86] . 28 декабря 1988 г. определением патриарха Пимена и Священного Синода Русской Православной Церкви в память 1000-летия крещения Руси был учрежден Орден святого благоверного князя Даниила Московского трех степеней.

К.А. Аверьянов,

86

Православная энциклопедия. Т. XIV (Даниил – Димитрий). М., 2007. С. 99–108.

К "Младшему сыну"

ведущий научный сотрудник

Института российской истории РАН,

член Научного совета

Российского военно-исторического общества,

доктор исторических наук

Д.М. Балашов Младший сын

Мало, что умный человек, окинув глазами памятники веков, скажет нам свои примечания: мы должны сами видеть действия и действующих – тогда знаем Историю. Хвастливость Авторского красноречия и нега Читателей осудят ли на вечное забвение дела и судьбу наших предков? Они страдали и своими бедствиями изготовили наше величие, а мы не захотим и слушать о том, ни знать, кого они любили, кого обвиняли в своих несчастиях? Иноземцы могут пропустить скучное для них в нашей древней Истории, но добрые Россияне не обязаны ли иметь более терпения, следуя правилу государственной нравственности, которая ставит уважение к предкам в достоинство гражданину образованному?..

Мы одно любим, одного желаем: любим отечество; желаем ему благоденствия еще более, нежели славы; желаем, да не изменится никогда твердое основание нашего величия… да цветет Россия… по крайней мере долго, долго, если на земле нет ничего бессмертного, кроме души человеческой!

Н.М. Карамзин